Сергей Переслегин - Первая Мировая. Война между Реальностями
Оперативная обстановка на 15 сентября
Вновь обсуждается заманчивое наступление через Ломжу на Седлец или даже через Лык – Осовец на Брест-Литовск. С другой стороны, заманчиво обойти южный фланг 1-й армии, пока она не сомкнулась с 10-й армией: удар от Лыка на Августов и затем выход на фронт Друскининкай – Гродно позволил бы отбросить 10-ю русскую армию к югу, а 1-ю армию – прижать к морю и уничтожить.
Увы, для этих наступлений не хватало ни сил, ни времени – крах австрийской обороны в Галиции мог наступить раньше, чем действия 8-й армии против русского Северо-Западного фронта принесут ощутимый эффект, даже в предположении, что из этой откровенной авантюры вообще что-то получится.
В этой ситуации в управление операциями на Восточном фронте неожиданно вмешивается Мольтке, который приказывает Гинденбургу немедленно отправить в Краков два немецких корпуса. Далее происходит малопонятный обмен телеграммами: Гинденбург протестует против решения Мольтке и настаивает на наступлении через Нарев, а Людендорф тем временем предлагает перебросить в Верхнюю Силезию всю 8-ю армию.
Как раз в этот момент Мольтке отстраняют от командования, и дальнейшее обсуждение «повестки дня» Восточного фронта Людендорф ведет уже с Фанкельгаймом. Всем понятно, что корпуса на юг посылать придется. Конрад хочет собрать их в районе Кракова и подчинить себе. Людендорф настаивает на независимости германских войск от австрийского командования и, ссылаясь на особенности начертания дорожной сети,[96] предлагает сосредоточить войска в Верхней Силезии.
В конечном итоге так и происходит. Немцы создают новую 9-ю армию, развертывают ее по обе стороны Ченстохова и подчиняют Гинденбургу с Людендорфом, причем 8-я армия также остается в их подчинении. Поскольку Гинденбург старше по званию, чем австрийский главнокомандующий эрцгерцог Фридрих и его начальник штаба Конрад фон Гетцендорф, вопрос о подчинении 9-й армии австрийскому руководству отпадает.[97]
Однако левый фланг австрийских войск находился южнее Вислы (кроме отдельных частей), в то время как войска 9-й армии развертывались по верхней Варте. Разрыв нужно было закрыть, и эта задача после весьма нервных переговоров была возложена на австрийцев. А. Коленковский пишет: «Вместо помощи австрийцам немцы принудили австрийское командование оказывать им помощь для защиты Силезии и Познани». Людендорф мог бы ответить, что проектируемое им наступление является лучшей, если не единственной защитой Кракова.
Во второй половине сентября русское командование также обращает внимание на среднюю Вислу. Пока не совсем понятно, имеется ли в виду «глубокое наступление в Германию через нижнюю Силезию» или «наступление против Австрии через верхнюю Силезию». В сущности, речь идет о прикрытии направления на Варшаву и Ивангород. Двадцать четвертого сентября Рузский пишет Янушкевичу: «Необходимость оказать поддержку австрийцам заставляет предполагать, что немцы поведут главный удар в направлениях от Сосновиц и Ченстохова на Сандомир, Ивангород, дабы угрожать тылу правофланговых армий Юго-Западного фронта. С другой стороны, возможно наступление и на Ивангород, Варшаву, так как занятием столь важного политического центра немцы могут рассчитывать компенсировать в некотором роде неблагоприятные впечатления от их неудач во Франции, а дальнейшим наступлением разъединить войска наших Северо-Западного и Юго-Западного фронтов».
В последних словах – ключ. Инерция предыдущих операций толкает Иванова на юго-запад, в то время как Рузский отходит к востоку. Разрыв между фронтами ширится, причем без прикрытия остается Варшава. Понятно желание Ставки внести в деятельность фронтов некоторую согласованность. Двадцать восьмого сентября великий князь сообщает командующим фронтами: «…армиям Юго-Западного надлежит энергично стремиться к тому, чтобы перебросить на левый берег Вислы для движения к Верхнему Одеру не менее десяти корпусов, а еще лучше – три армии полностью, обеспечивая остальными силами фронта Галицию…»
Понятно, что давление на уже почти разгромленную Австрию резко ослабляется. Иванов справедливо замечает: перегруппировка армий требует временно отказа от угрозы Перемышлю; это решение я и принимаю», так что немцы все-таки помогли союзнику. Хотя, по всей видимости, русское командование не столько реагировало на маневр Людендорфа, сколько решало собственные проблемы. Можно выразиться и иначе: русское командование считало маневр 9-й германской армии самоочевидным и заранее принимало против него действенные меры.
Кажется, здесь и лежит разгадка. Гинденбург с Людендорфом хотели одного, Конрад с эрцгерцогом Фридрихом другого, Фанкельгайн – третьего, Николай Николаевич и Янушкевич – четвертого, Рузский – пятого, Иванов – шестого, а в результате войска воюющих держав довольно быстро сосредотачиваются на средней Висле, причем ни у кого это не вызывает ни удивления, ни раздражения.
Впрочем, странно было бы игнорировать двести верст открытого промежутка от Варшавы до Сандомира!
В сущности, Варшавско-Ивангородское сражение представляет собой специфический восточноевропейский вариант «бега к морю», да и по времени эти операции синхронизированы. Конечно, разница есть: на востоке меньше плотность войск, так что движение частей под огнем затруднено, но остается возможным, фронт не окостенел окончательно. Поэтому крупные перегруппировки заставляют армии подаваться назад, вообще вывод соединений из боевой линии затруднен.
Низка плотность дорог, театр военных действий не приспособлен к масштабному маневру сотнями тысяч солдат.
Фронт эластичен: не так уж много пунктов, владение которыми критически важно для развития операции, в этой связи стороны могут позволить себе размашистое маневрирование. С другой стороны, узловые позиции и важнейшие рубежи приходится удерживать во что бы то ни стало, и это провоцирует бои, не менее ожесточенные, чем во Фландрии или у Арраса.
Для Восточного фронта значительно сложнее установить линию равновесия. Австро-германское командование находится в лучших условиях относительно переброски войск, но Россия обладает общим превосходством в силах, и кроме того, все еще продолжается ее мобилизация, и на фронт продолжают прибывать свежие части.
Так что с полной уверенностью можно сказать только, что фронт установится где-то между Бугом и Одером.
Развертывание
Немцы закончили переброску войск к 28 сентября (с тылами – 2 октября). Корпуса развернулись по восточному берегу Варты, имея направление – сводный корпус[98] на Томашов, 17-й на Опочко, 20-й на Конск, гвардейский резервный на Скаржиска, корпус Войрша – на Кельце, 11-й корпус – на Андреев.
Южнее 1-й австрийский корпус, 37-я, 106-я пехотные дивизии, кавалерия двигались на Сандомир, 5-й и 10-й австрийские корпуса оставались на правом берегу Вислы, ориентированные на устье Сана.
Остальные австрийские армии приводили себя в порядок за Вислокой и готовились прикрыть операцию наступлением от Вислоки к Сану или, скорее, демонстрацией такого наступления.
К 1–2 октября австро-германские войска заняли исходные позиции для наступления, их авангарды вели бои с русской кавалерией, приближаясь к Висле.
Русское командование не стало цепляться за местность и проводить рискованные фланговые марши. Вся переброска войск осуществлялась по восточному берегу Вислы под прикрытием этой реки и кавалерийской завесы на ее левом берегу.
Перегруппировка производилась поэшелонно: начиная с 23 сентября в район Ивангорода перешла 4-я армия Эверта. Затем, после 26 сентября, 9-я армия Лечицкого сдвинулась от реки Сан на север и развернулась по левому берегу Вислы. Наконец, 5-я армия Плеве отошла к Краснику и Люблину (с 28 сентября), после чего по железным дорогам была переброшена на Вислу к северу от Ивангорода.
Последней, после 1 октября, передвинулась в район Варшавы 2-я армия.
Строго говоря, на этом Варшавско-Ивангородская операция, как содержательная часть генерального сражения, и закончилась. Рокировка четырех русских армий на среднюю Вислу разрушала все предпосылки к выполнению плана Людендорфа. И соотношение сил, и геометрия их расположения указывали, что ни о каком фланговом ударе – все равно в отношении Юго-Западного или Северо-Западного фронта не может быть и речи. Теперь единственной возможной задачей для германо-австрийского командования был выход на рубеж Вислы и, может быть, овладение Варшавой и Ивангородом. Конечно, оставалась надежда нанести поражение отдельным русским армиям, тем более что развертывались они медленно и к рубежу Вислы выходили не одновременно.
