Грэм Хэнкок - Зеркало небес. В поисках утраченной цивилизации...
На фризе, обращенном к востоку, голова Виракочи, как и положено солнечному богу, окружена 19 «солнечными лучами». Правда, Уильям Салливан утверждал, что эти лучи не имеют никакого отношения к Солнцу, а свидетельствуют о знании 19-летнего лунного цикла («метонического») — «числа лет, которое необходимо, чтобы конкретная фаза луны пришлась на заданную солнечную дату. Иными словами, если на ваш день рождения приходится полнолуние, то такая ситуация повторится только через 19 лет». Столь же вероятно, что 19 лучей могут символизировать «солнцестояния» луны — крайние южное и северное ее положения, — которые наблюдаются каждые 19 лет. Как мы знаем из Введения, далеко от Тиауанако, на Внешних Гебридах, круг камней-мегалитов Калланиш был спроектирован таким образом, чтобы «ловить» Луну в ее крайнем южном наивысшем положении раз в 19 лет.
Но нашему мнению, и Колланиш, и Тиауанако, и многие другие монументы, которые мы обследовали по всему миру, были частью великого научного проекта древности, целью которого было бессмертие человеческой души. К сожалению, если только в потайных камерах Гизы и Тиауанако не найдется чего-либо вроде Розетского камня, нам предстоят годы терпеливых поисков, прежде чем удастся понять, как работала эта наука и где и когда она возникла.
Но и сейчас мы знаем, что она пользовалась определенными эмблемами. Поэтому нас не удивляет, что по обе стороны Виракочи на обращенном к востоку фризе имеются три горизонтальных ряда существ, которых именуют «ангелами». Все это — люди-птицы, то есть люди с птичьими крыльями, иногда с птичьими головами, а иногда — с человеческими.
Практически такая же «икона» с человекоголовыми птицами использовалась в Древнем Египте, чтобы символизировать разновидность души — конкретно Ба, «сердечную душу». Ба способна пережить смерть в качестве независимой сущности и может беспрепятственно перемещаться в Дуате, подобно свободному полету птиц. Посему ее и символизировала птица.
Древние египтяне часто изображали души Ба получающими лучи влияния (энергии, жизни и т. п.) от небесных тел — солнца, звезд, луны. Нам представляется, что 48 фигур птицелюдей на Воротах Солнца, по 24 с каждой стороны от Виракочи (некоторые из них почти стерлись), выполняют такую же функцию, когда стремятся слева направо, как мотыльки на огонь, к солнечнолунному богу. «Карта» Акапаны, коей, согласно Освальдо Ривере, служит пьедестал Виракочи в виде ступенчатой пирамиды, является также символом камня Бенбен, который сам символизирует вечную жизнь.
В предзакатном свете мы не спеша ходили вокруг Каласасайи и разглядывали две ее статуи: одну — из андезитового монолита, высотой 3,7 метра, другую — из песчаника, высотой 1,8 метра. У обеих в руках были странные предметы. На обеих присутствовали мотивы аквамира — например, изображения водной среды, вырезанные на поясе. Подобно жрецам-астрономам древних майя и египтян, которые носили накидки из шкуры леопарда с пятнами, символизирующими звезды, обе эти статуи также носили одежду, покрытую круглыми пятнами.
Мы вглядывались в лица скульптур. Они были пустыми, смотрели на все как будто сквозь нас. Это были лица словно из другого мира. Сколько еще всего из этого мира удалось бы обнаружить при правильной организации раскопок в Тиауанако? До сего времени археологи обследовали лишь 1,2 % его поверхности; остальное так и пребывает в первозданном виде.
Сгущались сумерки. На альтиплано дул ледяной ветер. Мы вернулись к Воротам и снова всмотрелись в ничего не выражающие глаза Виракочи, загримированного под льва. Обратившись к востоку, древний бог стоял спиной к заходящему солнцу и глядел на восходящую луну и звезды, которыми он как будто собирался управлять как дирижер небесным оркестром.
Мы ощутили мощь холодной Вселенной, среди просторов которой находится человечество, порожденное материей, но обладающее божественной способностью делать выбор между добром и злом, душой, что дает и принимает любовь, и разумом, изучающим космос с почтительным удивлением.
И мы вспомнили, как древние говорили о том, что Бог Двойственности космоса всегда в трудах, измеряя миллионнолетние циклы и счисляя звезды:
Бог Двойственности вечно за работой,
Творец людей, Великое зерцало,
Что озаряет все вокруг предметы.
Мать всех богов, отец богов старейший,
Что распростерся на пупе Земли.
Среди морей просторов бирюзовых.
Он тот, чей дом сокрыт в морской пучине,
Он тот, чей дом сокрыт за облаками.
Тот старый бог, что населяет тени
Страны умерших. И времен владыка,
И пламени властитель.
Заключение
ЧЕТВЕРТЫЙ ХРАМ
Древний мир был озарен великой пан-культурной теорией смысла и тайны смерти и возможности вечной жизни. С ней была связана и наука бессмертия, которая пыталась освободить дух от вульгарной зависимости от материи. Эта наука была по-своему столь же строгой и эмпирической, как, скажем, астрофизика, медицина или генная инженерия. Однако, в отличие от современных учений, эта наука была, по-видимому, уже с самого начала «стара, как холмы»; она была полностью сформирована и имела своих приверженцев и пропагандистов на самой заре истории, причем в таких удаленных друг от друга местах, как Северная Европа, Египет, Месопотамия, ведическая Индия, Тихоокеанский регион, Япония, Китай, Юго— Восточная Азия и обе Америки.
И во всех этих регионах велась пропаганда странной, чтобы не сказать — потрясающей, доктрины дуализма «небо-земля», в которой настойчиво, вновь и вновь подчеркивалось, что:
«Весь мир, что расположен внизу, был организован и наполнен содержанием по образу и подобию вещей, находящихся наверху, поскольку вещи внизу не обладают силой установить порядок мира, что наверху. Более слабые тайны должны уступать более сильным… система вещей наверху сильнее, чем вещи внизу… и нет ничего такого, что не снизошло бы сверху».
Наука, исповедовавшая эти законы, пользовалась международным языком — технической терминологией, находившей выражение в архитектуре и мифах, — который основывался на повсеместно принятых положениях, связанных со сложными астрономическими циклами. Однако ход этих циклов настолько медлен и неявен, что их можно обнаружить лишь путем точного и систематического наблюдения небес на протяжении тысячелетий.
Бесценная жемчужинаКто проводил эти наблюдения? Как знания о них распространялись по миру? Когда они впервые начались — до Египта, до ведической Индии, до древних майя? Почему им придавалось такое значение? И какова была природа системы знаний, которой они служили?
Ответы на эти вопросы покрыты тайной, в них есть нечто драгоценное, что человечество оставило позади во тьме времен. Мы считаем, что эта «бесценная жемчужина» может оказаться наследием пропавшей цивилизации, «наукой души», развившейся в результате тысячелетий исследований и экспериментов и приложимой, причем с высокой точностью, к фундаментальным вопросам жизни и смерти.
Наука может быть возрождена. Для ее работы, как и у современных наук, требуется физической аппарат и теоретическая база. Мы пытались показать, что следы этого аппарата до сих пор существуют во многих великих монументах и храмах древности, а следы теории — в текстах и мифах, дошедших до нас с доисторических времен. Не случайно при встрече двух этих потоков происходят синэргетические явления, когда целое оказывается больше, чем сумма частей. Мифы как будто специально задуманы таким образом, чтобы вдохнуть жизнь в каменную кладку и геометрию монументов, а монументы одновременно привносят в мифы материальную сущность и смысл. Все выглядит так, словно вы загружаете мощную игровую программу в некий громадный компьютер, пробуждая скрытые способности машины.
Пропавшая цивилизацияМы попытались поиграть в эту игру, опираясь на мифы и монументы, и понять забытый язык астрономических аллегорий и небесно-земного дуализма.
Мы неоднократно встречались с астрономической ориентацией и символикой монументов. Иногда, как в Гизе и Ангкоре, а также у майя Центральной Америки, эти ориентация и символика расцветали величественной имитацией неба, когда на земле находили отражение целые созвездия.
В мифологии, преданиях и священных текстах стран, по которым мы путешествовали, мы неоднократно встречались с еще одной системой общих идей, основанной на том, что душа может возрождаться со временем, в различных формах и обстоятельствах, накапливая тем самым опыт и постепенно приближаясь к совершенству. Во всех этих культурах мы также встречались с идеей о том, что совершенствование духа достигается не только хорошей работой и хорошими мыслями, но и безжалостным разрывом всех связей с материальным миром и овладением древней системой духовного знания.
