Валерий Чумаков - Конец света: прогнозы и сценарии
Жарвин и его сторонники считают: смена эпох оледенения и потепления на нашей планете происходит вовсе не потому, что увеличивается или уменьшается количество получаемого ею тепла. В соответствии с их теорией, эти гигантские катаклизмы вызываются вертикальными колебаниями двух крупнейших литосферных плит — североамериканской (несущей, как легко можно догадаться из названия, Северную Америку) и североевразийской (с расположенной на ней Европой).
Гольфстрим 8 тысяч лет назад не доходил до севера Европы и Америки. По мнению ученых, путь ему преграждал некий довольно обширный, размером с Гренландию, остров. Упираясь в него, течение отворачивало и грело не Скандинавию, как сейчас, а и без того теплый Гибралтар. Нехватка тепла вела к тому, что поверхность материков уже за 50-й параллелью (южная граница Великобритании) была покрыта слоем льда. Считается, что ледяной запас той же Гренландии тогда был в три раза больше, чем сегодня, и составлял примерно 10 млн км3. За счет того, что масса воды скапливалась в северных ледниках, уровень Мирового океана был ниже сегодняшнего на 150 метров. Именно в этот период люди заселили массу отрезанных ныне друг от друга островов, а может, даже и перешли из Европы в Америку «посуху».
Давление гренландского льда на североамериканскую плиту привело к тому, что она, не выдержав нагрузки, разломилась и резко опустилась внутрь планеты, в магматический слой. Это сопровождалось чудовищным землетрясением и серией мощнейших вулканических извержений. Когда все стихло, оказалось, что преграждавшего путь Гольфстриму острова уже нет. Разлом прошел прямо по нему, и он просто погрузился в океанскую пучину на более чем километровую глубину. Некоторое время спустя люди, вспоминая этот омывавшийся тропическим течением благодатный край, назовут его Атлантидой и будут вспоминать о нем, как о потерянном земном рае.
Гольфстрим, не встречая теперь на своем пути никакой преграды, прорвался на север и начал там свою бурную климато-образующую деятельность. Постепенно Арктика отогревалась и освобождалась от накопившихся излишков льда. Сейчас запасы Гренландии составляют лишь треть от того, что было раньше, — 2,7 млн км3. И это было бы нормально, если бы запасы не сокращались со все увеличивающейся скоростью. Ледники Северной Америки за год теряют в росте до 10 метров. Когда их масса упадет до критической, произойдет новый разрыв и североамериканская плита рванет вверх примерно на километр, вновь явив миру Атлантиду.
По расчетам Жарвина, разлом произойдет в районе Исландского грабена и Североатлантического рифта, — местах, где земная кора уже покрыта сетью трещин. Но разлом произойдет не сразу. Вначале «всплывающая» североамериканская плита будет тянуть за собой весьма крепко к ней прикипевшую североевразийскую. Однако североевразийская плита, не имея таких запасов льда, какими обладала Гренландия, давно уже «всплыла» на нормальный уровень и к дальнейшему движению вверх не предрасположена. А поэтому, поднявшись вместе с Северной Америкой на пару сотен метров, западная часть Европы (начиная с Исландии) сорвется и рухнет вниз. Но перед этим падением в образовавшуюся под ней полость хлынут миллиарды тонн атлантической океанской воды. Встретившись с мантией, нагретой примерно до 1 500 градусов, она начнет превращаться в пар, причем процесс будет происходить со взрывной скоростью. Нечто подобное, только в несравненно меньших масштабах, происходило, когда вода проникала в кратеры вулканов Санторин и Кракатау. В первом случае взрыв, произошедший 3 500 лет назад, полностью уничтожил довольно высокоразвитую минойскую цивилизацию. Во втором (извержение 1883 года) — только по официальным (сильно заниженным) данным, в одночасье погибло 36 тысяч человек, а грохот взрыва был слышен на расстоянии 5 тысяч километров.
Сторонники Жарвина назвали будущий катаклизм «исландским паровым взрывом». По просчитанному ими сценарию, происходить он будет так. Под давлением пара край рифтовой долины в районе Исландии отогнется вверх, в результате чего на дне океана возникнет новая, высотой примерно с километр, гряда Северо-Атлантического хребта. На север от Исландии взрыв будет распространяться слабо: кора здесь прочнее, да и температуры ниже. Зато на юг он разойдется вдоль всей зоны спрединга — зоны донных атлантических разломов (примерно 80 тысяч километров). Массы водяного пара, вырвавшись через образовавшиеся трещины в атмосферу, покроют планету плотным слоем дождевых туч, из которых на Землю хлынет воистину библейский дождь. На материки обрушатся триллионы тонн воды, что приведет к затоплению всех низинных и равнинных участков. Образование нового океанического подводного хребта будет сопровождаться мегаземлетрясением, отголоски которого почувствуют во всех концах планеты. Землетрясение породит серию мощнейших цунами, которые просто смоют все прибрежные европейские и американские города. Сейсмическая активность планеты многократно усилится: первые несколько десятилетий частыми станут землетрясения в районах, считавшихся ранее сейсмически спокойными. А Гольфстрим, снова встретив на пути выплывшую из пучины Атлантиду, уйдет на юг, дав начало новому ледниковому периоду.
Свой сценарий Николай Жарвин просчитывал, предполагая, что Гренландский ледник в год теряет метр высоты. Оказалось, что цифра эта в 10 раз больше. Если все пойдет по описанному сценарию, то у человечества в запасе осталось не более 50 лет.
Каков же рецепт спасения — как помочь Гольфстриму? Бороться с глобальным потеплением или с ледниковым периодом — дело абсолютно бредовое. Человек не может их устроить, не может их и отменить. Конечно, предотвратить поднятие североамериканской литосферой плиты, если такое действительно произойдет, нам не удастся.
Но это вовсе не означает, что человечество не должно защищаться. Воздействовать на климат локально мы все-таки умеем. Большие города «прогревают» атмосферу над собой на дополнительные 2–3 градуса; если необходимо, мы можем погасить или, напротив, раскрутить небольшой циклончик, а в 2001 году американская компания «Dyn-O-Mat» даже справилась с грозовой тучей размером 1,6 на 4 километра, распылив над ней созданный ею реагент «Dyn-O-Gel». Вообще, весь XX век человечество, в попытке доказать природе свою силу, старалось изменить климат. Так ребенок валит отца на диван, веря в то, что он его победил.
Для того чтобы избежать наступления ледникового периода либо оттянуть его приход, человечеству надо поддержать работу главной земной батареи — Гольфстрима. Сделать это можно двумя способами: первый — запустить в Арктику восточное теплое соленое течение Куросио, второй — прокачивать Гольфстрим на север.
В 1891 году великий исследователь Арктики, будущий лауреат Нобелевской премии мира, норвежец Фритьоф Нансен предложил российскому правительству расширить и углубить Берингов пролив, чтобы облегчить довольно мощному, но ограниченному в пространстве Куросио доступ в Северный Ледовитый океан. В результате климат Заполярья стал бы гораздо более мягким, а судоходность Северного морского пути значительно выросла бы. Но северные земли тогда интересовали российских чиновников исключительно в плане добычи пушнины, которая и так шла неплохо, а морской путь, ввиду слабой развитости восточных территорий, особого значения не имел.
Все изменилось во второй половине прошлого века, когда неожиданно выяснилось, что Сибирь — чрезвычайно богатый регион, а Северный морской путь — жизненно необходимая не только для России, но и для всего мира транспортная магистраль. В начале 1960-х годов проекты утепления Заполярья начали приобретать реальные черты.
В 1962 году советский инженер П. М. Борисов предложил поставить поперек Берингова пролива гигантскую плотину. Расположенные в ней насосные агрегаты должны были за год перекачивать по 140 тысяч км3 воды из Ледовитого океана в Тихий. Образовывавшаяся нехватка в Ледовитом океане восполнялась бы за счет «втягивания» теплых течений Атлантики. Так Гольфстрим можно было бы дотянуть хоть до устья Енисея, где гренландские ледники уже его не испортят. Для того чтобы мощные северные льды не снесли историческую постройку, плотину предполагалось сделать чуть ниже уровня океана.
В случае осуществления плана Советский Союз на порядок удешевил бы процесс добычи в Сибири полезных ископаемых, сделал бы самые богатые нефте- и газоносные районы страны более пригодными для жизни и получил бы почти круглогодичный судоходный путь из Европы в Азию — не в обход, через Суэцкий канал, а почти напрямую — через Северный Ледовитый океан. Одно это уже могло принести стране свыше 5 миллиардов долларов в год: Северный морской путь при транспортировке грузов из Европы в Азию короче стандартного, через Суэц, почти в два раза: 6 990 километров против 11 180 километров по маршруту Леон (Франция) — Хоккайдо (Япония). И если бы не короткий срок навигации (сейчас Северный морской путь функционирует чуть больше трех месяцев в году — с конца июля по начало октября), ни один здравомыслящий судовладелец не послал бы свой корабль с запада на восток и обратно через Суэц или Панаму. Идея Беринговского гидроузла была в 1960-х годах так популярна, что чертежи плотины печатались даже в Детской энциклопедии, а ее эскизы красовались на спичечных коробках.
