Александр Корнейко - Когда погиб Милован
— Это и есть то задание, о котором я говорил.
— Понимаю, отдых и работа одновременно.
— Не совсем так. Боюсь, что для отдыха времени у нее там не будет.
— Кто из обитателей этого курорта интересует вас, господин штандартенфюрер?
— Там собралась очень интересная публика. Многие из той компании интересуют меня, но Миллер будет заниматься бывшим майором чехословацкой разведывательной службы.
— Вы имеете в виду Бедуина?
— Да.
— А справится ли Эльза? Он — крепкий орешек.
— Должна справиться, хотя на нем обломали зубы неплохие агенты.
— Вы рассчитываете через Миллер выйти на агентуру Бедуина в Германии?
— Да. В том, что она существует и сейчас, я уверен. Боюсь одного, как бы он не стал работать на англичан. Поручите паспортному отделу подготовить документы на Миллер и Гардекопфа.
— Слушаюсь.
— Разработайте легенду, по которой Миллер не немка. Лучше всего — русская, из дворян, эмигрантка. Вернее, эмигранты ее родители. Ненавидит фашизм и Советскую власть в России.
— Откуда приехала в Швейцарию?
— Из какой-нибудь Скандинавской страны.
— Гардекопф — немец-антифашист?
— Да. Для выезда из Швейцарии подготовьте другие документы, с другими фамилиями. Они будут храниться на конспиративной квартире в Швейцарии. По этим документам они — немцы-коммерсанты.
— Я вас понял, господин штандартенфюрер.
— Не забудьте пароли, явки для наших людей в Швейцарии. Их помощь может потребоваться Миллер.
— Я подумаю, кого подключить к Эльзе.
— Проинформируйте людей, которых передадите Миллер, что с того момента, как она свяжется с ними, они переходят в ее распоряжение. Без ее разрешения никакой самодеятельности, а главное — никаких контактов со швейцарскими властями.
— Вы имеете в виду известных нам лиц из швейцарской секретной службы, которые сотрудничают с американскими и английскими разведками?
— Да. Они могут провалить Эльзу.
— Сегодня утром звонили из особой инспекции, требуют свидания с Миллер. Я не разрешил.
— Правильно сделали. Знаете, для чего им нужна Эльза?
— Понятия не имею. Сейчас, при ее состоянии здоровья, только особой инспекции не хватает. Так что же они хотят?
— Вы знакомы со штандартенфюрером Бергом?
— Познакомиться с ним у меня не было ни повода, ни желания, но о том, что такой штандартенфюрер в СС есть, мне очень хорошо известно. Однако при чем здесь Миллер?
— Верг застрелился при очень непонятных обстоятельствах.
— В этом замешана Миллер?
— Нет. Особая инспекция прорабатывает последние командировки Верга. Он был в России с выездной сессией трибунала, которая работала на основании донесения Мицлер. Эльза неоднократно встречалась с Вергом, вот почему она интересует особую инспекцию.
— Миллер знает, что Верг застрелился?
— Думаю, нет.
— А что он натворил?
— Натворил такое, что и в голове не укладывается.
— Интересно, вы не можете рассказать подробно, господин штандартенфюрер?
— Могу. По возвращении Верга из России Кальтенбруннер поручил ему одного русского перебежчика. Тот был инженер, из дворян, последнее время работал на ответственных руководящих должностях, связанных с секретными материалами. С начала войны с Россией он участвовал в разработке оборонных сооружений Москвы. Понимаете, что это значит?
— Ф-ии-ить, — присвистнул заместитель. — Вот это улов.
— Так вот, Верг начал с ним работать, но чтобы все стало ясно, надо знать, что представлял собой Верг. Ведь он никому не верил, половину высшего офицерства считал предателями. Через четыре дня Верг пришел к Кальтенбруннеру и заявил, что перебежчик — чекист, и он, Верг, не допустит, чтобы через излишнюю доверчивость руководства гибли немецкие солдаты. Кальтенбруннер взбесился и выгнал штандартенфюрера из кабинета. На следующий день Верг приказал привести к нему на допрос перебежчика. Когда русского доставили, отослал конвой, закрылся с ним у себя в кабинете, убил его, а потом застрелился сам. Оставил на столе записку, в которой повторил слова, сказанные им Кальтенбруннеру. Ну как?
— Силен. Настоящий герой.
— Да. Переполох он устроил немалый. Те документы, что инженер восстановил по памяти, подтвердились не полностью. Это дает право думать, что Верг был прав. Рейхсфюрер приказал особой инспекции проверить последние контакты Верга. Ясно, что парни работают впустую. Штандартенфюрер Верг был немного сумасшедшим, но он — настоящий нацист. Надо подготовить Миллер к беседе с особой инспекцией. Пусть говорит, что ничего подозрительного в Верге не заметила. Из неофициальных источников мне стало известно, что Кальтенбруннер отстаивает честь Верга перед рейхсфюрером CG. Пусть разбираются с ним сами, без нашей помощи. В то, что штандартенфюрер Верг предатель, я не верю, скорее всего, старый палач свихнулся.
На этом их беседа закончилась.
Штольц некоторое время ходил по кабинету, видимо, что-то обдумывая. Затем вызвал секретаря.
— Слушаю вас, господин штандартенфюрер.
— Принесите мне личное дело Бедуина. И еще. Вызовите ко мне начальника паспортного отдела. Позвоните в отдел кадров, чтобы принесли личные дела сотрудников управления, находящихся в Швейцарии. Пока все.
Штольц взял сигарету, прикурил. Было заметно, что он чем-то озабочен. Снял телефонную трубку:
— Соедините меня с госпиталем на Вильгельмштрассе. Жду. Алло, говорит Штольц, меня интересует самочувствие Миллер. Очень хорошо. Я рад, что она находится именно в вашем госпитале. Еще раз повторяю свою просьбу — максимум внимания Миллер. Надеюсь на вас.
Весь день штандартенфюрер потратил на подготовку легенды, документов, паролей и явок для Миллер. Ему хотелось, чтобы его ученица (а Штольц считал Эльзу своей ученицей) и на этот раз выполнила задание блестяще, для этого ее надо было тщательно подготовить. Ночью в Швейцарию были отправлены радиограммы трем агентам, находившимся в Лозанне, недалеко от курорта, где будет «отдыхать» Миллер. Всем агентам вменялось в обязанность следить за перемещениями Бедуина. Штольц хотел, чтобы к прибытию Эльзы для нее была собрана информация об образе жизни чеха и его контактах с людьми, могущими представлять для Миллер определенный интерес. Имея эту информацию, Эльзе будет легче сориентироваться, как лучше подойти к Бедуину.
На следующий день Штольц, не заезжая в управление, направился в рейхсканцелярию, чтобы встретиться со следователем особой инспекции, который занимался делом штандартенфюрера Верга.
Следователя, еще молодого оберштурмбанфюрера СС, он нашел в кабинете.
— Я штандартенфюрер Штольц, непосредственный начальник гауптмана Миллер.
— Слушаю. Что вас привело ко мне?
— Мне стало известно, что вы желаете поговорить с Миллер о штандартенфюрере Верге.
— Откуда вам известно и какое отношение лично вы имеете к Вергу?
— Послушайте, молодой человек, с вами говорит штандартенфюрер абвера Штольц. Будьте любезны выслушать меня и не задавайте глупых вопросов. Мне по роду службы должно быть известно все это… Итак, Миллер тяжело ранена. А потому до моего звонка я запрещаю вам ее беспокоить. Учтите, если ей станет хуже после вашего разговора, я имею в виду, если вы нарушите мой запрет, вы будете отвечать перед рейхсфюрером СС. Вы поняли меня?
— Понял, но вы зря беспокоитесь, без вашего разрешения я не собирался встречаться с Миллер.
Штольц вышел из канцелярии и поехал на службу.
XXIX
Эльза, задумавшись, стояла у окна. Шел второй месяц 1943 года. С дня на день она ожидала выписки из госпиталя. Почти четыре месяца пролежала она здесь, чувствовала себя совершенно здоровой. О головных болях остались лишь неприятные воспоминания да небольшой шрам у левою виска напоминал о ранении. Гардекопф почти целые дни проводил в госпитале. Часто приходили Нейсы, три раза за это время ее навещал Штольц. Последний раз он был два дня назад, принес яблоки и апельсины. Уже собираясь уходить, будто между прочим сообщил о смерти Верга и сказал, что скоро ее навестит следователь особой инспекции. Миллер выслушала эту новость спокойно, но когда Штольц ушел, упала на кровать, укрылась с головой и расплакалась. Такого удара она не ожидала. Смерть Верга значила для нее больше, чем потеря соратника. Она оставалась без связи с Центром. Почему Верг так поступал, она понимала и восхищалась им, но что делать ей — не представляла. Знают ли в Москве, где сейчас она? Штольц каждый раз напоминает, что ее ждет серьезное задание. Какое именно — не говорит, но Эльза чувствовала, что оно будет сложным и важным. Если это так, ей необходимо наладить связь с Центром. Она помнила о тайнике в кинотеатре, но действует ли он? Это выяснится только тогда, когда ее выпишут из госпиталя.
