Дэниел Сигел - Внимательный мозг. Научный взгляд на медитацию
Ментальное отмечание: описание и называние переживаемого при помощи слов
Одна из граней, поддерживающих эмоциональное равновесие, – способность использовать слова для описания наших чувств. Важный аспект создания гибкости чувств, или смещения нашего аффективного стиля к стратегии сближения и гибкой устойчивости, можно разглядеть в способах, какими мы ментально обозначаем свой внутренний мир. Несмотря на то что активация вербальных действий может не проявлять корреляцию с активацией специфических областей, вовлеченных в «левосторонний сдвиг», сама внимательность обладает способностью к этому фундаментальному процессу описания. Эта грань внимательности называется описанием / обозначением с помощью слов.
В области изучения детского развития мы употребляем термин «внутренний диалог» для описания способов, какими дети учатся мысленно разговаривать сами с собой. Если этот внутренний диалог касается содержания самого сознания, то мы называем это «ментализацией» (mentalese), или языком, который наделяет нас способностью описывать словами и обозначать ментальную природу нашего внутреннего мира. Некоторые дети хорошо овладевают этим искусством, другие – нет. Так происходит по разным причинам – некоторые имеют отношение к темпераменту, некоторые – к условиям воспитания в семье. Так или иначе, но каждый из нас вырабатывает у себя уникальную способность к внутреннему диалогу о своем сознании.
Я использую термин рефлексивный диалог для обозначения разных способов нашего разговаривания со своими детьми о природе их разума. Быть может, опыт таких разговоров наших родителей с нами интернализируется в качестве способности описывать свои внутренние состояния по мере нашего развития. Эта способность отражает ту область умо-зрения, которая позволяет нам видеть мир в ментальных понятиях, направляя внимание на наш внутренний мир и на ментальную жизнь других людей.
Исследования разного рода, проведенные в психологии и нейронауке, позволили получить важные данные о том, что люди, использующие слова для описания своих внутренних состояний, например эмоций и ощущений, – более гибкие; они способны более адаптивно регулировать свои эмоции. Внимательность как концептуальный конструкт ассоциируется с аспектами нереактивности и умения описывать / обозначать словами, а это полностью согласуется с результатами независимых психологических и нейробиологических исследований. Но каким образом словесное описание делает нас более устойчивыми и уравновешенными перед лицом стресса? Почему облечение невербальных внутренних измерений психики словами приносит нам такую несомненную пользу?
Ментальное отмечание (или отмечание в уме), по-видимому, требует левополушарного подхода, в рамках которого происходит схождение с внутренним состоянием и обозначение его словом. При этом модуляция эмоционального возбуждения как такового может потребовать участия и правого полушария.
Когда ученые из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе проанализировали результаты МРТ головного мозга, выяснилось, что сам акт обозначения того типа интенсивной эмоции, который вы видите на предъявляемой картинке, сохраняет большую сбалансированность лимбической активности, чем в случае наблюдения без словесного описания. Все это звучит слишком удивительно, чтобы быть правдой. Но для того, чтобы проникнуться истинностью этих данных, обратимся к резюме работы Харири и его коллег:
Выражение гнева или испуга сочеталось с увеличением локального мозгового кровотока в левом и правом миндалевидном теле (амигдале) – первичных центрах страха в мозге. Словесное обозначение тех же проявлений сочеталось с ослаблением реакции локального мозгового кровотока в миндалевидных телах. Это уменьшение проявляет положительную корреляцию с одновременным увеличением локального мозгового кровотока в правой префронтальной коре – в области новой коры, отвечающей за регуляцию эмоциональных реакций. Эти результаты позволяют предположить наличие нейронной сети, в которой высшие отделы ослабляют эмоциональные ответы низших уровней мозга и дают представление о нейрональных механизмах модулирования восприятия эмоций путем интерпретаций и словесных обозначений.
В похожей работе Кресвелла, Эйзенбергера, Уэя и Либермана было обнаружено, что индивиды с более выраженными чертами внимательности склонны к большей префронтальной активации, нежели люди, лишенные таких черт, во время процедуры, в ходе которой они называли эмоцию, наблюдаемую ими на лице человека на предъявленных им фотографиях. При назывании эмоции неизменно активировались правая вентролатеральная и медиальная префронтальная кора. Эта префронтальная активация сопровождалась уменьшением активности в миндалевидном теле, возникавшей в ответ на предъявление фотографий. Этот феномен не был обнаружен у людей, лишенных стойкой приобретенной способности к внимательности. Как мы обсудим в приложении, в разделе, посвященном развитию и функциям срединной префронтальной коры, эти данные позволяют утверждать, что навыки внимательности могут способствовать более эффективному регулированию аффекта.
Интеграция левого и правого полушарий
Отметим, что в момент аффективного возбуждения и активации миндалевидного тела (амигдалы) увеличивается также и активность правой префронтальной коры. Здесь мы видим характерный образец сложности и запутанности научных данных: для использования языка должно быть привлечено левое полушарие (вспомним его специализацию – лингвистика, логика, линейность и буквальность). Модуляция эмоций является специальностью правого полушария, по мнению этих и многих других авторов.
В частности, в исследовании угасания страха и регуляции аффекта было выявлено, что срединные (вентромедиальный и вентролатеральный) участки префронтальной коры посылают проекционные волокна непосредственно в миндалину и высвобождают там тормозной медиатор ГАМК. Функционирование же нашей рабочей памяти обусловлено активностью дорсолатерального отдела префронтальной коры, который не имеет прямых синаптических связей с миндалевидным телом. Сведя воедино эти данные, мы можем констатировать: для того чтобы выполнять ментальное отмечание, надо сознательно использовать лингвистические процессы левого полушария (вовлекая в решение этой задачи дорсолатеральные префронтальные участки), которые после этого должны быть связаны с регуляторными контурами срединной префронтальной области (в особенности с ее вентральными отделами) правого полушария.
Такая билатеральная (перекрестно-полушарная) интеграция поможет нам понять, где координация лево– и правополушарных процессов приведет к более гибкому, адаптивному, связному, энергичному и устойчивому состоянию. Это состояние возникает только в результате интеграции. Ментальное отмечание, использующее слова для описания и обозначения внутренних переживаний, – превосходный пример того типа намеренной и целенаправленной интеграции, которая задает в нашей жизни связность и непрерывность опыта.
Однако каким образом создание словесных образов в левом полушарии влияет на правополушарную модуляцию эмоций? Ответа на этот вопрос мы пока не знаем. Возможно, в мозге активируются две гомологичные[22] области. Эти соответствующие друг другу зоны правого и левого полушария функционируют так, что активация одной зоны ведет к торможению второй. Такая гомология левого и правого полушарий делает затруднительной интерпретацию неврологических поражений. Например, поражение в левом полушарии может при таком подходе уменьшить его активность или усилить ее в гомологичных отделах правого, лишившихся обычного торможения.
Интересно отметить, что левосторонние речевые области, как считается, имеют отношение к способности использовать зеркальные нейроны в создании речевых паттернов. Несмотря на отсутствие исследований на эту тему, мы можем, прибегнув к воображению, высказать предположение, что левосторонние речевые зеркальные области, возможно, представляют собой гомологи правосторонних резонансных эмоциональных областей. Если бы это было так, то использование языка в левом полушарии могло бы подавить эмоциональное возбуждение в правом посредством гомологического торможения, реализованного через вентромедиальные и вентролатеральные префронтальные области, которые на самом деле могут исполнять такие регуляторные и интегративные функции. Вспомним, что интеграция состоит из координации и уравновешивания. Сложные детали того, как может предположительно осуществляться саморегуляция в процессе словесного обозначения наших чувств, ждут дальнейших исследований.
