Александр Марков - Путешествия к Луне
6.6. «Аполлон-10». Генеральная репетиция
Казалось бы, зачем посылать «Аполлон-10» к Луне в полном комплекте (CSM+LM), со всеми сопутствующими рисками — и не попытаться прилуниться? Но ЦУП категорически возражал: баллистики не знали, как повлияют на траекторию CSM и LM масконы (скопления высокоплотных масс под лунными морями), не собьют ли они с курса LM при спуске к Луне и после старта с нее и сближении с CSM. К тому же диспетчерам ЦУПа нужно было приобрести опыт поддержки связи на таком расстоянии с двумя кораблями одновременно и навык обработки большого потока навигационных данных.
Директор программы генерал С. Филлипс решил: генеральная репетиция необходима, поскольку надо убедиться в работе радиолокаторов прилунения и встречи LM и CSM на орбите, а также исследовать участок посадки «Аполлона-11» и подходов к нему с высоты не менее 15 км. Достижение Луны по программе «Аполлон» напоминало восхождение на Эверест с созданием базовых лагерей на ключевых этапах траверза. «Базы» лунной эпопеи — это испытательные экспедиции «Аполлон-7…9», отработавшие все нюансы космического пилотажа на пути к Луне. «Аполлон-10» летел, чтобы «установить штурмовой лагерь в 15 километрах от вершины».
Экипаж — самый опытный в лунном отряде, его готовили на 1000 часов дольше, чем других. Командир — Томас (Том) Стаффорд, 39 лет, полеты на «Джемини-6» и «Джемини-9». В начале 1968 г. Стаффорд надеялся, что имеет шанс лететь в первое прилунение, но судьба отвела ему менее эффектную, но не менее важную роль «фронтового разведчика».
Рис. 6.18. Экипаж «Аполлона-10»: Т. Стаффорд, Д. Янг, Ю. Сернан (слева направо) на фоне стартового комплекса.
Пилот CSM — Джон Янг, 39 лет, полеты на «Джемини-3» и «Джеми- ни-10». Отличный пилот и инженер, специалист по системам CSM, обладающий сдержанным юмором и железным хладнокровием. Станет первым землянином, летавшим вокруг Луны в полном одиночестве.
Пилот LM — Юджин (Джин) Сернан, 35 лет, полет на «Джемини-9», острый ум, умение быстро обучаться, любит популярность и тусовки, сопровождающие профессию астронавта; пару раз Стаффорду пришлось «отнимать» его у репортеров и возвращать к работе. Как пилот LM, отвечает за работу его систем у Луны.
Ракета «Сатурн-5» с «Аполлоном-10» (CSM+LM) была запущена 18 мая 1969 г. в 16 час 49 мин по Гринвичу со стартового комплекса № 39В на мысе Кеннеди. Позывными модулей стали имена персонажей популярной серии комиксов про малыша и флегматичного пса: СМ — «Чарли Браун», LM — «Снупи».
Модифицированная первая ступень носителя с более тонкими стенками корпуса, подверженными колебаниям, «кидала» астронавтов, как на булыжной мостовой. К тому же стартовая команда забыла удалить из СМ стержень, частично блокирующий амортизаторы кресел астронавтов, что делало вибрацию еще жестче. Когда первая ступень отключилась, астронавты в негерметичном снаряжении (в отличие от экипажей «Аполлона-8» и «Аполлона-9», которые запускали в герметизированных скафандрах) испытали дополнительные неприятные ощущения от врезающихся в тело ремней крепления.
После включения второй ступени — снова колебания, еще более резкие, хотя и не столь продолжительные. Когда свой единственный ЖРД J-2 зажгла третья ступень, все опять затряслось с частотой 17–19 Гц и амплитудой ±0,25g. Наконец все стихло: через 12 минут после старта ракета вышла на орбиту с перигеем 185 км, апогеем 190 км и наклонением 32,5°.
Два часа производили проверку систем и готовились к переводу КК на траекторию полета к Луне. На втором витке капком Чарли Дьюк радировал: «Пошли!» Двигатель включился, и экипаж почувствовал рывок, а через 3 минуты кабина начала вибрировать со странным гулом (частота 20 Гц, амплитуда ±0,lg). «О’кей, — радировал Стаффорд в ЦУП. — У нас в кабине небольшая высокочастотная вибрация. Волноваться не о чем…» Но колебания стали настолько сильными, что астронавты не могли читать показания на панелях управления. «Мы… испы…тываем… час…тые… ко…леба…ния…» — передовая командир; Стаффорд был уверен, что миссия закончена; то же думал и его экипаж. Сернан неотрывно смотрел на руку командира. Стаффорд держался за ручку аварийного прекращения работы. Повернув ее, он мог выключить двигатель и закончить полет, но сказал себе: «Нет. Мы уже отлетели далеко». Астронавты затаили дыхание почти на 6 минут, пережидая неприятную тряску. Стаффорд сказал тихо: «Come on, baby…», и двигатель выключился. Они летели к Луне.
В 3000 км от Земли начали перестроение отсеков и плановый телесеанс. Сернан направил камеру на командира: «Если народ хочет знать, какие люди летят на Луну, то можно посмотреть прямо сейчас». Жующий резинку Стаффорд улыбался.
Янг отделил CSM от переходника ракеты, отвел и развернул на 180°. Панели переходника отстрелены, и «Снупи» засверкал в солнечном свете. Маневр занял больше времени, чем по инструкции: Джон, экономя топливо, медленно вел CSM к LM.
Стыковочный механизм на «Аполлоне» был чудом техники: он надежно соединял два модуля общей массой 42 761 кг, поистине — швейцарские часы, способные выдержать столкновение с грузовиком. «Есть захват», — радировал Стаффорд. 12 замков связали модули воедино. Янг включил маршевый двигатель и отвел корабль на безопасное расстояние от третьей ступени носителя. К Луне они будут лететь вместе, но лучше держаться подальше от гигантской «канистры» с остатками горючего. Трое отважных смотрели, как стремительно уменьшается Земля, будто брошенный вдаль мяч.
При наполнении переходного туннеля, ведущего в лунный модуль, струя кислорода прорвала теплозащитное покрытие из слоя стекловаты. Когда Сернан, проверив замки стыковочного кольца, выплыл из туннеля, его волосы, брови и уголки рта были белыми, полными частичек стекловолокна. Стаффорд с трудом удержался от хохота: Сернан напоминал «охотничью собаку, побывавшую в курятнике». Но затем стало не до смеха: частицы стекловаты заполнили СМ, проникли в дыхательные пути астронавтов, под их комбинезоны, вызывая кашель, чихание и кожный зуд. Пилоты сообщили в ЦУП: «Пуха так много, словно в кабине дрались подушками…» Потребовалось несколько часов, чтобы немного очиститься от них. Система циркуляции кислорода всасывала их, и они оседали в фильтрах. Но была опасность, что из‑за этого засорятся клапаны кислородных шлангов в скафандрах.
На вторые сутки Земля уже размером с апельсин. Стаффорд радировал: «Можете сообщить членам Британского общества плоской Земли, что они неправы: она круглая». А вот Луну они не видели: на протяжении всего подлета она была повернута к ним ночной стороной. Янг искал место на небе, где она закрывала звезды, но это было непросто. Стаффорд передал в ЦУП: «Ловим вас на слове, что Луна там».
Рис. 6.19. Луна полна загадок. Геологи не знают, как образовались на ее поверхности узкие борозды длиной в десятки и даже сотни километров. Они бывают извилистыми, дугообразными и прямолинейными, как показанная здесь борозда Ariadaeus Rille длиной более 300 км и шириной 3–5 км, расположенная на 7° с. ш. и 13° в. д. Но фото, сделанном экипажем «Аполлона-10» с высоты 14 км (объектив с фокусом 250 мм), виден ее участок длиной 120 км.
В начале четвертых суток полета они потеряли контакт с Землей. Сернан перекрестился и прикоснулся к маленькому серебряному крестику на шее. На стеклах приборов появились слабые блики, а затем в глаза им ударил свет! «Она! Она!» — воскликнул Сернан. Сколько бы они ее ни ждали, поверхность Луны все равно появилась внезапно, в 100 км внизу, яркая и скалистая.
За 3 секунды до включения ЖРД медики ЦУПа отметили частоту пульса Стаффорда, Сернана и Янга: 123, 91, 94 (обычно 66, 60, 62). Если маршевый ЖРД не включится, они обогнут Луну и уйдут домой. Но если ЖРД отработает не по программе, будет плохо… Сернан приник к иллюминатору: «Боже мой, Луна! Мы прямо на ее вершине!» Стаффорд велел ему отвернуться от иллюминатора.
Рис. 6.20. Командный модуль «Аполлона-10» на фоне лунной поверхности. Снимок сделан из LM.
ЖРД зажегся на торможение в 165 км над поверхностью обратной стороны Луны, работал 356 секунд и перевел «Аполлон-10» на орбиту с высотой периселения 109 км и апоселения 313 км.
Стаффорд: «Все происходило слишком быстро — мы летели в темноте и вдруг оказались над блистающей поверхностью. Обратная сторона Луны была полна незнакомых гор, кратеров и казалась симпатично погрызанной…»
Сернан: «После выхода на орбиту мы стали, как три обезьяны в клетке, продираться к окнам, чтобы еще посмотреть на это большое серое нечто, поворачивающееся под нами».
На маленькой безжизненной планете было раннее утро, раскрашивающее поверхность в белый, серый, черный, светло — коричневый и даже бледно — желтый оттенки, со слегка красноватыми пиками на вершинах гор и кратеров. И вдруг они увидели восход Земли: синебелый шар поднимался над горизонтом. «Хьюстон, — спокойно позвал Стаффорд. — Сообщите миру: мы прибыли».
