Артур Кларк - Черты будущего
Есть много других возможных, а частично и совершенно бесспорных перспектив, включая непосредственную манипуляцию на мозге. Уже доказано, например, что поведение животных — и человека тоже — можно очень существенно изменить, воздействуя слабыми электрическими импульсами на определенные участки мозга. Индивидуальные особенности животного можно изменить совершенно, так что кошка будет приходить в ужас при одном виде мыши, а злобная обезьяна станет ласковой и общительной.
Пожалуй, самым сенсационным результатом подобных экспериментов, который, возможно, чреват еще более серьезными социальными последствиями, чем первые работы ядерных физиков, является открытие в мозге так называемых «центров удовольствия». Животные с электродами, вживленными в эти участки мозга, быстро обучаются действовать кнопкой, включающей электрические импульсы, которые приносят ощущение неизмеримого наслаждения; у них развивается настолько сильное пристрастие к этому, что ничто другое их уже не интересует. Известны случаи, когда обезьяны нажимали «кнопку поощрения» с частотой три раза в секунду на протяжении восемнадцати часов кряду, причем ни голод, ни половое чувство не могли отвлечь их от этого занятия. В мозге существуют также участки, ответственные за боль и страдания. Животные с равным упорством действуют выключателями, чтобы избежать раздражения токами этих областей мозга.
Возможности добра и зла, которые кроются здесь, настолько очевидны, что нет смысла ни преувеличивать их, ни оставлять без внимания. Порабощение с помощью электроники людей-роботов, управляемых по радио с центральной станции, технически станет возможным задолго до 1984 года.
Одно из многих загадочных явлений, вскрытых гипнозом, заключается в том, что в память человека можно ввести ложные воспоминания, причем он будет абсолютно убежден в их достоверности и будет готов даже поклясться, что все это действительно происходило с ним. Нам всем доводилось видеть сны настолько отчетливые, что после пробуждения мы путали их с реальной действительностью; меня, например, на протяжении двадцати лет преследует «воспоминание» о страшном зрелище гибели истребителя «Спитфайр», причем я так до конца и не разберусь, галлюцинация это или реальное событие.
Искусственные воспоминания, если их можно будет создавать, записывать на ленту, а затем вводить в мозг электрическими и иными средствами, стали бы формой восприятия чужих ощущений и чувств гораздо более яркой (потому что в нем участвовали бы все органы чувств), чем все то, что может создать могущество Голливуда. Они стали бы поистине высшей формой развлечения — ложные ощущения, более реальные, чем сама действительность. Недаром поставлен вопрос: захочет ли вообще большинство людей бодрствовать, если фабрики снов смогут исполнить любое их желание за несколько центов.
Не следует забывать, что все познания об окружающем мире приходят к нам через те немногие чувства, какими мы обладаем. Самыми важными из них являются зрение и слух. Если информация минует эти каналы или если их нормальные входы заблокированы, мы испытываем иллюзии, которые не имеют соответствия во внешней реальности. Вот один из самых простых способов доказать это. Посидите некоторое время в совершенно затемненной комнате, а затем легонько нажмите на глазное яблоко. Вы «увидите» восхитительнейшие фигуры и краски, хотя никакой свет не воздействует на сетчатку глаз. Зрительные нервы были «введены в заблуждение» давлением. Если бы мы знали электрохимический код, посредством которого изображение трансформируется в восприятие, мы смогли бы дать зрение тем, у кого нет глаз.
Здесь уместно будет упомянуть о страшноватом эксперименте, проведенном однажды известным физиологом Адрианом. Превзойдя ведьм из «Макбета», Адриан взял глаз лягушки и подсоединил зрительный нерв через усилитель к динамику. Когда экспериментатор передвигался по лаборатории, на сетчатке глаза отражалось его изображение и изменяющиеся сочетания света и тени преобразовывались в серию отчетливо слышных щелчков. Грубо говоря, ученый использовал свой слух, чтобы видеть через глаз животного.
Можно представить себе почти неограниченные продолжения этого эксперимента. В принципе чувственные впечатления от любого другого живого существа — животного или человека — можно передавать по электродам непосредственно в соответствующие участки мозга. Таким образом, можно было бы смотреть на мир глазами другого человека и даже получить некоторое представление о своего рода перевоплощении в животное.
Мы считаем, что известные нам чувства дают полную картину окружающего нас мира, между тем это величайшее заблуждение. Мы безнадежно глухи и слепы во Вселенной, за пределами ощущений, воспринимаемых нашими чувствами. Мир собаки — это мир запахов; мир дельфина — это симфония ультразвуковых импульсов, столь же исполненных значения, как и зрительные ощущения. Рассеянный солнечный свет в облачный день несет в себе указатели направления для пчелы, которые нам недоступны: пчела может определять плоскость колебаний световых волн. Гремучая змея в полной темноте наносит удар своей жертве, светящейся инфракрасным светом, — наши управляемые ракеты были обучены делать это лишь в последние несколько лет. В мутных реках водятся слепые рыбы, которые исследуют окружающий их непрозрачный мир с помощью электрических полей; это природный радиолокатор. Все рыбы имеют любопытный орган — боковую линию, которая тянется вдоль тела. Она служит для того, чтобы воспринимать колебания и изменения давления в окружающей их воде.
Могли бы мы как-то осмыслить подобные чувственные восприятия, если бы они были введены в наш мозг? Несомненно, да, но после основательной тренировки. Нам ведь приходится учиться пользоваться и нашими собственными органами чувств: новорожденный не способен видеть, так же как не видит вначале и человек, к которому внезапно вернулось зрение, — хотя зрительный механизм в обоих случаях может работать идеально. Разум должен прежде проанализировать и расклассифицировать импульсы, поступившие в мозг, сравнить их с другой информацией из внешнего мира, пока все они не сложатся в цельную картину. И только после этого мы «видим»; такое суммирование должно быть возможно и с другими органами чувств, — правда, нам придется изобрести новые глаголы для обозначения этих восприятий.
Пилот самолета, собирающий информацию со шкал и циферблатов десятков приборов, совершает аналогичные действия. Он отождествляет себя со своим самолетом интеллектуально и, пожалуй, даже, эмоционально. Когда-нибудь с помощью телеметрических устройств мы сможем проделывать то же самое с любым животным. Мы познаем наконец путь орла в небе, путь кита в океане и путь тигра в джунглях. Так мы вновь обретем наше родство с животным миром, утрата которого является одной из самых горестных для современного человека.
Однако вернемся к более конкретным и близким задачам. Нет сомнения, что диапазон и тонкость восприятия наших собственных органов чувств можно существенно улучшить с помощью таких достаточно простых средств, как тренировка и медицинские препараты. Любой, кому доводилось наблюдать, как слепой читает шрифт Брайля или определяет положение предметов по звуку, безоговорочно согласится с этим. Мне однажды довелось видеть слепого, который судил матч по настольному теннису, — я бы не поверил, что это возможно. Он судил даже игры мирового чемпионата! Слепые показывают блистательнейшие образцы обостренной чувствительности, но есть много и других примеров; взять хотя бы дегустаторов чая и вина, парфюмеров, глухих, способных понимать речь по губам. Можно вспомнить эстрадных «ясновидцев», которые могут отыскивать спрятанные предметы, улавливая почти незаметные движения своих помощников.
Все эти достижения либо результат интенсивной тренировки, либо проявление компенсации дефекта или утраты какого-нибудь органа чувств. Но, как хорошо известно (пожалуй, даже слишком хорошо известно), такие препараты как мескалин и лизергиновая кислота тоже могут чрезвычайно обострять восприятия, вследствие чего ощущение мира становится гораздо более отчетливым и ярким, чем это бывает в повседневной жизни. Даже если это впечатление целиком субъективно-подобно тому, как пьяный водитель думает, что он управляет автомобилем с мастерством, заслуживающим «большого приза» на гонках, — это явление представляет исключительный интерес и может иметь важные практические применения.
Неоценимой способностью разума (которая, безусловно, достижима, потому что уже не раз проявлена) был бы сознательный контроль над болевыми ощущениями. Очень возможно, что утверждение «боль объективно не существует» справедливо, хотя большинству из нас от этого ничуть не легче, особенно когда разбаливается зуб. Чаще всего (но не всегда) боль выполняет очень важную функцию предупредительного сигнала. Поэтому тем очень немногим людям, которые не способны ощущать боль, постоянно угрожает опасность. Не следует стремиться полностью уничтожить болевые ощущения, но было бы крайне полезно иметь возможность, после того как боль уже выполнила свою миссию, «отключить» ее, нажав этакую мысленную кнопку.
