Владимир Львов - Фабриканты чудес
В своих отчетах У. Баррет как раз и повествует довольно простодушно о том, как упорно «тренировал» он девочку, прежде чем «развил ее дар». В конце концов, пишет Баррет, она научилась телепатически чувствовать вкус соответствующей специи «без задержки» (и даже иногда еще раньше, чем экспериментатор успевал положить щепотку себе в рот!).
Несколько проще обстояло дело со знаменитым «телепатическим семейством священника Крири», также вошедшим в круг экспериментов Баррета.
Четверо дочерей этого провинциального шотландского священника охотно демонстрировали профессору свои необычайные способности. Сестры читали мысли друг друга с завязанными глазами и даже находясь в разных комнатах. «Феномен дочерей священника Крири» был тотчас опубликован в «Трудах» («Proceedings») лондонского психического общества. Он цитировался парапсихологами в качестве классического случая телепатии. Финал наступил, когда сигнализация, ловко применявшаяся сестрами Крири, была раскрыта одним из наблюдателей. Милые сестры дурачили Баррета! Дурачили зачем? Ради озорства, смешанного с тщеславием. Об «одаренных девочках» писали газеты. Наблюдать за их таинственным даром приезжали ученые господа из Лондона. Сестер закармливали конфетами и пирожными. Денег священник Крири за показ своих дочерей не брал. Родители же девочки, телепатически ощущавшей вкус сахара и соли, работали на более деловой основе. Профессор Баррет платил им по десять шиллингов за сеанс.
Опыты «телепатической» передачи вкусовых ощущений, между прочим, в очередной раз проводились в 1963 году в Оксфорде (Англия). Демонстрировалась, в частности, «передача вкуса табака от папиросы». Опыты 1963 года прошли вполне на уровне опытов 1876-го. История «новаторской науки» — парапсихологии в этом пункте (как и в других) за сто лет вперед не продвинулась. Опыты в Оксфорде ставил упоминавшийся уже С. Абрамс, ученик американца Райна. Абрамс циркулировал в 60-х годах между Америкой и Европой, имея от Райна задание налаживать «научные связи» парапсихологов разных стран. С Л. Васильевым у него завязалась деятельная переписка. И 16 октября 1961 года он сообщал Васильеву, что будет «и дальше информировать» его, а также предлагал «приехать в Ленинград, чтобы побеседовать с Вами» и организовать «семинар по современному состоянию проблемы ЭСП».
Так далеко «контакты» между телепатами, однако, тогда не зашли, и господину Абрамсу не удалось осчастливить Ленинград своим визитом и «семинаром» по современному состоянию телепатии.
4. Блуждающая мадам ЛеониГероиня другой главы в книгах профессора Васильева — мадам Леони, «бретонка лет пятидесяти, здоровенная, честная, застенчивая… крепкого, дюжего сложения… Ее очень легко усыпить, стоит только подержать ее за руку»…
Именно с этой, обученной быстро засыпать и превосходно знавшей, чего от нее хотят, «честной бретонкой» экспериментировала в 1886 году «авторитетная комиссия» (цитирую здесь и дальше Л. Васильева). В ней участвовали «знаменитый физиолог Шарль Рише» и «выдающийся психиатр Пьер Жанэ», а также доктора Охорович, Жибер, Майерс и другие.
Из числа незнакомых еще читателю героев книг Васильева представлю пока только одного — доктора Охоровича.
Юлиан Охорович родился в городке Радимине близ Варшавы в 1850 году. Занимался всеми возможными науками — от философии Канта до гипнотизма и от истории египетских пирамид до теории этики. Особенно успешно работал в области конструирования телефонов и микрофонов и пытался изобрести телевидение. В таковом качестве сочувственно упоминается в энциклопедиях и справочниках по истории электротехники. Покинув изобретательскую деятельность, занялся спиритизмом и проводил сеансы в Кракове при участии медиума Станиславы Томчик. Девицу Томчик поймал на плутовстве доктор Хлопницкий, обнаружив во время сеанса нитку, с помощью которой действовала «психическая сила». По мнению Охоровича, однако, нитка была не простая, а «флюидическая», возникшая путем «материализации духа». Вскоре после этого Охорович переехал в Париж, где фигурировал уже в качестве одного из основателей парапсихологии и автора книги «О мысленном внушении».
Итак, сообщается в книгах Л. Васильева, собравшись на квартире доктора Жибера в городе Гавре, комиссия во главе с Рише, Жанэ и Охоровичем решила направить г-же Леони (которая находилась в это время у себя дома на расстоянии километра) мысленный приказ заснуть и идти к доктору Жиберу. Усыплял и внушал сам доктор Жибер, а остальные члены отправились на улицу посмотреть, что из этого выйдет. Подкравшись к дому Леони, экспериментаторы «увидели какую-то тень, появившуюся у калитки». Тень исчезла. Предполагается, что это была Леони. Через несколько минут «сомнамбула[103] снова появилась» и на этот раз «прямо устремилась на улицу». Тут она натолкнулась на двух членов ученой комиссии, но это, оказывается, не имело значения, так как «сомнамбула ничего вокруг себя не видела или, по крайней мере, не узнала нас» (свидетельствовал мосье Охорович). Далее все вместе — спящая на ходу мадам Леони и члены комиссии — двинулись к дому, где излучал телепатические лучи д-р Жибер. Увидев доктора, сомнамбула немедленно проснулась и, пишет Л. Васильев, ссылаясь на Охоровича, «была охвачена безумной радостью». Она «захлопала в ладоши, восклицая: «Вот и вы! Ах, как я рада»…»
Все. «Замечательный феномен психического действия на расстоянии», делающий, по словам Ю. Охоровича, «целый переворот в установленных мнениях и понятиях», совершился. Для этого знаменитого феномена отведено в монографии Л. Васильева почетное место в особом приложении («О первых опытах французских врачей по гипнотизированию и пробуждению на расстоянии»). Опущена, впрочем, опять небольшая подробность. Как выяснено было в свое время французским медицинским журналом, изучавшим «замечательный опыт» с мадам Леони, кухарка этой почтенной дамы, заметив издали хорошо знакомых ей членов комиссии, поспешила сообщить об этом своей хозяйке. И та немедленно приступила к привычной для нее работе.
Это было в 1886 году.
Перенесемся теперь на пятьдесят лет вперед.
«Вы несомненно знаете замечательную работу Пьера Жанэ и Шарля Рише с Леонией Б. Эта работа, очевидно, вдохновила Вас выполнить Ваше исследование 30-х годов», — писал английский парапсихолог Абрамc Л. Васильеву за несколько месяцев до того, как тот выпустил свою первую парапсихическую монографию.
Ученик Райна не ошибся. Л. Васильев действительно вдохновился, как мы только что видели, эпизодом с «честной бретонкой дюжего сложения» (одной из самых — заметим в скобках — выдающихся мошенниц в истории парапсихологии). И в 30-х годах решил сам приступить к аналогичным опытам. Описание этих опытов занимает две центральные главы в его монографии.
Характерная ее особенность (как и некоторых других сочинений этого рода) — внешний вид, не отличающийся от принятых в науке стандартов. Столбцы цифр, диаграммы, таблицы, ряды формул, чертежи и так далее. Резюме дается в таком же академическом стиле (цитирую монографию Л. Васильева):
«С помощью этой методики… нам удалось получить большое число кимографических записей, которые, как нам кажется, со всей объективностью устанавливают феномен мысленного усыпления и пробуждения…»
И опять цифры, диаграммы, формулы.
Но за всей этой импозантной декорацией не скрывается, при ближайшем рассмотрении, ничего, кроме все той же мадам Леони (носящей теперь фамилию Федоровой или Ивановой, или еще иначе).
В 1933 году, читаем в монографии Л. Васильева, «нам посчастливилось отобрать двух-трех испытуемых, дававших феномен мысленного усыпления и пробуждения в достаточно отчетливой форме».
Чем отличались опыты с этими лицами от опытов Охоровича и Рише с мадам Леони?
Только тем, что в правую руку Федоровой или Ивановой вкладывался теперь резиновый баллон, в просторечии именуемый грушей. Груша соединялась трубкой с так называемым кимографом — аппаратом, в котором давление при нажатии на грушу передается перу, соединенному с вращающимся барабаном. Испытуемой велели сжимать и разжимать баллон до тех пор, пока она не заснет. В другой комнате помещался экспериментатор, телепатически приказывавший: «Засните!» Заснув, Федорова или Иванова, естественно, переставала сжимать и разжимать, и волнистый след, оставляемый пером на барабане, обрывался. Затем посылалось второе телепатическое предписание: «Проснитесь!» И Федорова или Иванова просыпалась и начинала опять манипулировать грушей.
Читатель поинтересуется: а сколько времени проходило между приказом и исполнением? Ведь для того, чтобы можно было серьезно говорить о причинной связи между двумя этими событиями, речь может идти во всяком случае о немногих секундах. Попробуйте и впрямь в течение долгих минут сжимать и разжимать резиновую грушу. Даже самого стойкого человека в этих условиях потянет если не ко сну, то к желанию отдохнуть от утомительного занятия. Итак, сколько времени? «…Испытуемая Иванова в среднем засыпала через 6,25 минуты и пробуждалась в среднем через 2,94 минуты» (после отдачи «телепатического приказа»). А «испытуемая Федорова» — через 1,89 и 1,67 минуты.
