Александр Богданов - Краткий курс экономической науки
Если противники трудовой теории этого не видят, то именно потому, что они останавливаются на денежной цене, не замечая, что деньги — только посредник в приобретении средств производства и потребления.
Надо еще прибавить, что основной товар капитализма — рабочая сила — нормально обменивается вообще по трудовой стоимости, без таких постоянных отклонений, которые зависят от нормы прибыли, а только со случайными и частными отклонениями. Дело в том, что она обменивается, при посредстве денег, именно на предметы потребления рабочих; а ее стоимость и есть, в то же время, трудовая стоимость этих средств потребления.
Продажа отдельных товаров не вполне по их стоимости есть особенность капиталистического производства. При хозяйстве меновом, но не капиталистическом, а мелко-буржуазном, — которое, впрочем, никогда не существовало в чистом виде, но к которому приближалось ремесленно-городское и, кое-где, вольно крестьянское хозяйство, — продавцом выступал непосредственный производитель; так или иначе, он должен был сообразоваться при обмене со стоимостью продуктов, в противном случае отдельные хозяйства, как было показано, приходят в упадок и сокращают производство, и происходящие, в силу этого, изменения в спросе и предложении стремятся восстановить соответствие цен со стоимостями. Средняя рыночная цена товара тогда могла подходить к его стоимости.
Не то в капиталистическом обществе: товар продается не тем лицом, которое его произвело, а другим — капиталистом. Для капиталистов не является необходимостью обмен равных количеств общественно-трудовой энергии, для них важна прибыль. Процент прибыли должен быть одинаков, хотя бы цена и уклонялась от стоимости; и процесс конкуренции действует таким образом, что предприятия, отличающиеся высоким органическим составом, получают, кроме своей прибавочной стоимости, еще прибавочную стоимость, созданную в предприятиях низкого органического состава. Совокупная прибавочная стоимость, созданная руками всего рабочего класса, приобретает, таким образом, характер добычи, которую отдельные капиталисты в ходе конкурентной борьбы делят между собой соответственно величине затраченных ими капиталов.
Все изложенное относительно годового процента прибыли относится не только к чисто промышленным, но так же к торговым и кредитным предприятиям. Как бы ни был незначителен переменный капитал таких предприятий, как бы ни была незначительна сумма действительно производимой в них прибавочной стоимости, они должны давать обычный годовой процент прибыли, или будут оставлены, как невыгодные, а капиталы перейдут в другие отрасли общественного производства.
Впрочем, в различных отраслях производства могут удерживаться известные различия в высоте годового процента прибыли. Различия эти прежде всего зависят от того обстоятельства, что организаторская деятельность капиталиста в одних предприятиях представляется более сложной и трудной, в других — менее. Перелагая свою организаторскую деятельность на наемных рабочих, капиталист должен довольствоваться несколько уменьшенным процентом прибыли. По аналогичной причине и кредитный процент на капитал обыкновенно ниже обычной промышленной прибыли. Если в промышленном предприятии владелец денег получил бы в год на свои 100 рублей 7 рублей прибыли, то, отдавая эти 100 рублей взаймы промышленному капиталисту, он удовольствуется и 5-ю рублями, и зато избавится от массы хлопот, с которыми связано промышленное дело.
Другое условие, создающее различия в высоте прибыли, есть степень риска, соединенного с ведением дела. Чтобы было из-за чего капиталисту итти на необычно большой риск, прибыль должна быть выше обычной. Особенно это легко видеть на примере кредитных предприятий. При обычных 7% промышленной прибыли кредитный капиталист согласится взять, напр., 5 на 100 лишь в том случае, если должник представит достаточный залог; если такого залога не найдется, для кредитора 5% уже недостаточное вознаграждение, так как он рискует совсем не получить обратно своих денег. Поэтому кредитор может взять в подобном случае 6, 8, 10% и даже более.
Наконец, третьей причиной, препятствующей уравнению нормы прибыли, является степень технического закрепления капитала в предприятиях. На высоких ступенях развития капитализма все возрастающая часть капитала затрачивается на строения, машины и т. под. Основной капитал быстро растет по сравнению с оборотным (сырьем, вспомогательными материалами и заработной платой), и перенесение капиталов из одной отрасли в другую становится при этих условиях все более и более затруднительным. Сравним два случая. Пусть какое-нибудь торговое предприятие, под влиянием конкуренции, начинает давать пониженный процент прибыли. Тогда собственник этого предприятия легко может реализовать весь свой оборотный капитал, — сбыть имеющиеся у него товары и распустить приказчиков — и продать элементы своего основного капитала — прилавки, полки и т. д. Вырученные деньги он может вложить в другую, более прибыльную отрасль промышленности. Не таково положение собственника металлургического завода. Если бы прибыль его предприятия понизилась, он не мог бы с такой легкостью, как торговец, извлечь свой капитал и перевести его в другое предприятие; он был бы принужден пользоваться пониженной нормой прибыли, пока отсутствие притока новых капиталов в его отрасль и увеличение спроса на производимые им товары не уравняют его прибыль со средней нормой.
Обычная норма годовой прибыли для данного общества определяется всей суммой его капиталов и всей суммой производимой за год прибавочной стоимости. Если сумма капиталов — 1.000 миллионов, а прибавочная стоимость — 100 миллионов, средняя норма прибыли — 10%. Впрочем, здесь надо сделать поправку вот в каком смысле: часть прибавочной стоимости берет в виде податей и налогов государство, другую часть, как будет показано дальше, в виде ренты — землевладельцы. Пусть обе эти части составляют 30 миллионов. Тогда вся прибыль капиталистов 70 миллионов, средняя годовая норма 7%.
В эпоху мануфактур норма прибыли была очень высока, измерялась вообще десятками процентов (а при особенно благоприятных условиях доходила до 300–400%). Объяснять себе это приходится таким образом: пока труд остается ручным, затраты на рабочую силу, т.-е. переменный капитал, представляют очень значительную часть всего капитала, а так как прибыль создается переменным капиталом, то чем он больше, тем процент прибыли выше. Поэтому, хотя в мануфактурных предприятиях норма прибавочной стоимости и не очень высока, процент прибыли значителен.
Кроме того, пока мануфактур мало и конкуренция между ними слаба, а преобладает ремесленное, ручное производство, они находятся как бы в привилегированном положении: производительность труда в них выше, чем в ремесленных предприятиях, а продавать они могут по той же цене, что и ремесленники; следовательно, получают своего рода сверхприбыль.
Период машин характеризуется по отношению к прибыли капиталистов двумя особенностями: во-первых, постепенным уменьшением годового процента прибыли на капитал и, во-вторых, быстрым возрастанием ее общей суммы. Рассмотрим основные причины той и другой особенности.
Машина есть орудие труда, и ее стоимость входит в состав постоянного капитала. Между тем, машина заменяет работника-исполнителя и вытесняет, следовательно, часть рабочей силы: затраты на покупку рабочей силы уменьшаются, т.-е. уменьшается переменный капитал.
Таким образом, при введении каждой новой машины на место некоторой части переменного капитала становится известное количество постоянного: рядом с возрастанием постоянного идет уменьшение переменного.
Если при введении машины производство очень быстро расширяется, то и переменный капитал может сам по себе не уменьшиться, а даже увеличиться: несмотря на машину, работников может понадобиться больше прежнего. Но постоянный капитал — затраты на машины и материалы — и в этом случае возрастает, очевидно, гораздо сильнее переменного, и по сравнению с постоянным переменный все-таки уменьшается, т.-е. представляет меньшую его часть, чем прежде. Например, до введения машины переменный капитал был 5.000 при 10.000 постоянного, т.-е. 1/2 постоянного, или 1/3 всего капитала; а при новых условиях переменного капитала оказывается 8.000 на 32.000 постоянного, т.-е. 1/4 постоянного или 1/5 всего капитала. Другими словами, взятый абсолютно, сам по себе, в отдельности, переменный капитал возрос, а относительно — взятый по сравнению с целым капиталом, — как часть целого капитала, — он уменьшился.
В общем, это относится и ко всякому прогрессу техники: если в известном производстве повышается производительность труда, то на данное количество постоянного капитала — орудий и материалов — требуется меньше живого труда, чем прежде, меньше рабочей силы, меньше переменного капитала. Но именно в машинном производстве, где повышение производительности труда происходит особенно быстро, данное явление выступает с особенной яркостью.
