Игорь Акимушкин - Мир животных. Том 2
Все мадагаскарские полуобезьяны – из инфраотряда лемурообразных. Три семейства: настоящие лемуры (16 видов, из них 6 карликовых лемуров), индри (4 вида), руконожки (1 вид).
У всех настоящих лемуров пышные, длинные одноцветные хвосты. Лишь у катта хвост исчерчен поперечными чернобелыми кольцами. В роде настоящих лемуров еще пять видов, все живут на деревьях, а катта – на земле и вообще лесов и деревьев избегает, предпочтя им скалистые районы Южного Мадагаскара. Образ жизни его преимущественно дневной, как, впрочем, и у других представителей его рода, кроме лемура вари, который, кажется, также единственный из них, кто строит гнезда.
Хвост у катта – главный информационный орган: точно черно-белый полосатый флаг, задранный вверх, он приводит в возбуждение сотоварищей катта. Когда катта направляет свой «флаг» в их сторону, те мурлычут, мяукают удовлетворенно. Но обычно началу «собеседования» предшествует ароматизация хвоста. Подогнув его под себя и пропустив под брюхом между всеми четырьмя лапами, катта прижимает конец хвоста к внутренним сторонам правого и левого предплечья. Трет о железы, отмеченные роговыми шипами. Надушив хвост, поднимает его сначала над головой и, помахивая им, словно развевая по ветру приобретенную хвостом отдушку, попискивает, мурлычет, жалобно мяукает.
Затем следуют довольно загадочные манипуляции, смысл которых еще не совсем ясен.
Встав на задние лапки, катта выносит хвост вперед и, пригибая к нему то правую, то левую переднюю руку, опять натирает ими хвост. Подбирает с земли листья, кусочки коры и, прижав их к тем же железам, натирает резкими движениями. Потом трется о ветки железами предплечий, подмышек и анальными, которые у катта тоже есть.
Очевидно, так он маркирует границы своего ревира. Но натирание хвоста менее объяснимо. Если это «косметика», смазка шерсти, то почему только шерсти хвоста?
По земле катта шествует, элегантно изогнув над спиной свой шикарный хвост. Дикие бананы и фиги ест аккуратно, чтобы не запачкать шерстку. Взяв в лапки, сдирает зубами кожуру, а затем, запрокинув голову, чтобы сок тек прямо в рот и не пачкал мех, ест очищенный фрукт. Любит греться, «загорать» на солнце, усевшись на камень и раскинув широко в стороны четыре конечности и хвост. Прыжки зверька изящны и превосходны: на три метра вверх он скачет, как резиновый мяч, без труда.
Все лемуры так или иначе метят границы своих владений. Одни делают это, как галаго и тупайи, другие – иначе. Например, черный лемур. На ладонях и запястьях у него много потовых желез, и он усердно натирает лапками ветки деревьев.
У каждой стаи черных лемуров свои кормовые территории. Если соседи их нарушают, все законные владельцы сейчас же кидаются на защиту своих границ. Шум, вопли, грызня обычны в таких пограничных конфликтах. Но места ночевок, всегда на одном определенном месте, у многих таких групп, днем враждовавших между собой, общие. Каждая стая приходит туда своей дорогой, по пути оглашая леса дикими криками, а на заре той же дорогой уходит. Впереди идет белоусая самка старшего ранга, за ней гуськом все другие. Темп движения колонны то убыстряется, то замедляется; отставшие, а такие всегда найдутся, сердито кричат, требуя подождать их. Отстают обычно малыши. А с малышами все в стае нежны и заботливы. Свои ли они, чужие ли – их ласкают, лижут, причесывают.
Из-за белоусых самок случилось зоологическое недоразумение. Самцы у этих лемуров буро-черные, а самки рыжие с белыми усами, точнее бакенбардами. Поначалу решили, что и те и другие – животные разных видов.
По деревьям черные, или макаковые, лемуры скачут восьмиметровыми прыжками и носятся в листве, словно птицы! Когда ж их самих преследуют хищные птицы, черные лемуры спасаются, как мотыльки, уходящие от эхопеленга летучих мышей: падают с высоты дерева вниз, молнией проносятся сквозь нижние ветви и подлесок, затем – по земле через гущу кустов к отдаленному дереву и дальше по вершинам.
Девять десятых лесов Мадагаскара уничтожено лесоразработками. Это грозит гибелью многим видам лемуров. Карликовый мохноногий лемур уже, кажется, вымер. Такая же судьба ждет, по-видимому, в скором времени и лемура вари.
А лемур интересный. У него пышные баки и густой воротник на шее. И шерсть удивительно густая для жителя тропиков, так плотна, что ливневые потоки не пробивают ее. Окрашен очень красиво: у одних рас пегий, черно-белый мех, у других – рыже-черный. Живет в высокоствольных лесах на севере острова.
Лемур катта. Единственный лемур с черно-бело-полосатым хвостом.
Вари – единственный ночной зверек в роде настоящих лемуров. И единственный, кто строит гнезда. Самка, перед тем как родятся детеныши, рвет шерсть у себя на боках и выстилает ею гнездо. Малыша мать носит, как пояс, поперек живота, позднее на спине.
Он долго не расстается с ней. Но двухмесячный уже прыгает и играет с отцом.
Вари, как и катта, мурлычет, мяукает, когда душевный покой его не нарушен. Но, возбужденный или испуганный, исторгает такие жуткие и оглушительные вопли, что мороз по коже пробирает даже дальнего слушателя. Когда вари вдруг вздумают кричать в зоопарках, с нервными посетителями случаются неприятности. В диких горных лесах усиленные, многократно эхом, хоровые вопли вари звучат особенно жутко.
За эти душераздирающие крики и манеру греться на утреннем солнце с раскинутыми руками и мордой, обращенной к солнцу (в молитвенной позе), мальгаши прежде считали эту полуобезьяну священным солнцепоклонником. Боялись и не обижали вари. И те привыкли не пугаться людей. Ныне цивилизация и образование освободили многих от старых суеверий, и вари лишились вековой «охранной грамоты». Так странно и по-разному зависит благополучие или гибель животных от древней веры человека в сверхъестественное.
Пока речь шла о мадагаскарских полуобезьянах из подсемейства настоящих лемуров. В последнем, кроме родов лемуров и гаполемуров, есть еще один или два вида «резвых» лемуров из рода лепилемуров. Интересны резвые лемуры тем, что по деревьям скажут стоя, солдатиком. Отталкиваясь от ветвей лишь выпрямленными задними ногами и балансируя раскинутыми в стороны руками и хвостом (так же, скажу забегая вперед, прыгают и индри). Подобной акробатикой лепилемуры занимаются по ночам, так что и увидеть эти цирковые номера невозможно. Но недавно на Мадагаскаре провели большое исследование лемуров и рассмотрели все это в телескоп в инфракрасном свете.
Новорожденный детеныш лепилемура так слаб, что первые дни сам держаться за мать не может, и она носит его во рту.
В семействе настоящих лемуров, но в подсемействе карликовых, еще шесть видов, и среди них самый крохотный из приматов – мышиный лемур.
Он с крупную мышь. Серый сверху, беленький снизу, на мордочке вдоль по переносице белая полоса. Ночной зверек, кормится насекомыми, немного фруктами. Днем спит в дуплах, выстлав их листьями. Нередко строит в развилках деревьев гнезда из прутиков, похожие на птичьи, и выстилает их шерстью.
И еще: мышиный лемур запасает жир и в жаркий сухой сезон года, с июля по сентябрь, спит, не пробуждаясь ни днем, ни ночью.
Новорожденные детишки (два-три в одном помете) такие крохотные – в тысячу раз меньше, чем у человека. Мать носит малышей, ухватив зубами за шкурку на боку, и они никогда не виснут на ней ни снизу, ни на спине.
Семейство индриевых особое. В нем четыре вида: индри, диадемный сифака, сифака Верро и аваги.
Самый большой – индри, когда стоит на задних ногах – 93 сантиметра. Но хвостик у него крохотный. У всех мадагаскарских лемуров хвосты длинные. Длинные и у всех других индриевых (правда, почти без мышц и потому вроде бы бесполезны). Встречаются и черные индри, и почти белые, но обычно сочетание тонов как у сиамской кошки: беж с темно-коричневым. Морда безволосая, черная. С гортанью соединен горловой мешок. Очевидно, это резонатор; голос у индри мощный, «с жалобными интонациями и гармоничными модуляциями». В его криках слышатся и человеческие вопли муки и ужаса, и что-то собачье, потому и прозвали его «лесным псом». А «индри» – по недоразумению: от мальгашского «индри иэю» («вот так так»). Восклицание, к делу не относящееся, и было принято за местное название животного.
Прозвище индри «амбоанала» («лесной пес») старая легенда объясняет еще и так: в прежние времена приручали будто бы индри для охоты на птиц. Много легенд о нем на Мадагаскаре: и то, что он родной брат человека, и то, что на него опасно охотиться. Во-первых, потому, что индри брошенное копье хватает на лету и тут же метко кидает в охотника. Во-вторых, он солнцепоклонник. На восходе, утренними часами, индри и сифака, повернувшись к востоку и воздев руки к небу, греются в лучах солнца. Поза на человеческий взгляд молитвенная, отсюда и суеверный страх пере q мнимыми жрецами солнца.
