А. Широкорад - Гений советской артиллерии. Триумф и трагедия В.Грабина
Италии. К весне 1945 г. в строю осталось 37 машин. Так что рассказы о сотнях уничтоженных «Фердинандов» остаются на совести недобросовестных мемуаристов и кинорежиссеров. Из «Фердинандов», подбитых на Курской дуге, только одна машина имела сквозную пробоину от артиллерийского снаряда. Остальные подорвались на минах и фугасах или были подорваны немцами при отступлении.
В составе советского Центрального фронта насчитывалось 738 тыс. человек и 1897 танков и САУ. Большую часть советских САУ составляли СУ-76 с 76-мм пушкой ЗИС-3 и СУ-122 со 122-мм гаубицей М-30. Пробивать лобовую броню танков «Тигр» могли лишь 36 самоходных установок СУ-152, созданных на шасси танка КВ-1C и оснащенных 152-мм гаубицей-пушкой MЛ-20.
В ходе подготовки к операции на Центральном фронте было отрыто до 5000 км траншей и ходов сообщения, а также установлено около 400 тысяч мин и фугасов.
Немецкая группа армий «Юг» имела 27 пехотных дивизий, одну горно-стрелковую, 3 охранных, 7 танковых, 2 моторизованные, 5 дивизий войск СС и одну румынскую дивизию. Всего в войсках было 440 тыс. человек, 1277 танков и 231 штурмовое орудие. В танковых частях было 133 «Тигра», 204 «Пантеры» и 166 устаревших танков. Следует отметить, что в целом хороший танк «Пантера» был еще не доведен и не испытан на фронте, В результате еще до начала сражения, при выдвижении на исходные позиции, четверть «Пантер» вышла из строя.
Воронежский фронт имел в своем составе 625,6 тыс. человек и 1743 танка и САУ. На позициях было отрыто 4240 км траншей и ходов сообщения и установлено свыше 600 тыс. мин и фугасов.
При подготовке к обороне советское командование уделило особое внимание противотанковой обороне. Так, на Центральном фронте при общей плотности огня, составлявшей 35 орудий и минометов на 1 километр фронта, на тот же километр приходилось 10,2 противотанковых орудия. А на особо угрожаемых участках, например в 13-й армии, было 23,7 противотанковых пушек на 1 километр фронта.
Для борьбы с тяжелыми танками были привлечены корпусные орудия: 122-мм пушки А-19 и 152-мм гаубицы-пушки
MJI-20. Эти орудия могли пробить броню любого танка, но их недостатками были малая скорострельность и большая масса. Достаточно эффективными (по крайней мере по бортовой броне тяжелых танков) были и 85-мм зенитные пушки обр. 1939 г. Их использовали двояко: во-первых, в апреле — мае 1943 г. в состав механизированных и танковых корпусов ввели 15 истребительно-противотанковых артдивизионов, в каждом из которых состояло по двенадцать 85-мм зенитных пушек; во-вторых, в составе зенитного прикрытия обоих фронтов было двести шестнадцать 85-мм зенитных пушек, которые приспособили и для борьбы с танками. Этих орудий, а также мин и фугасов хватило, чтобы остановить 178 «Тигров», участвовавших в операции «Цитадель».
Однако следует отметить, что использование корпусных и зенитных орудий против танков — вещь чрезвычайно расточительная и сделано это было лишь за неимением эффективных противотанковых орудий. Поэтому громкое название «Зверобой», присваиваемое самоходным и буксируемым орудиям MJI-20, кажется по меньшей мере неуместным.
В ходе грандиозного сражения было разгромлено тридцать немецких дивизий, в том числе семь танковых. Потери врага составляли более 500 тыс. человек, до 1500 танков, 3000 орудий и свыше 3700 самолетов. Фельдмаршал Манштейн, принимавший участие в разработке и проведении операции «Цитадель», впоследствии так оценил ее итог: «Она была последней попыткой сохранить нашу инициативу на Востоке. С ее неудачей, равнозначной провалу, инициатива окончательно перешла к советской стороне. Поэтому операция «Цитадель» является решающим, поворотным пунктом в войне на Восточном фронте».
Победа далась советским войскам огромной ценой. Так, 1-я Гвардейская танковая армия, имевшая к началу сражения 631 танк, с 5 по 20 июля в оборонительных боях потеряла 954 танка (т. е. 151%). Наступательные бои армия начала с 542 танками, и с 3 по 23 августа потеряла 1040 танков (т. е. 192%). Процент безвозвратных потерь танков составлял от 65 до 74% от всех боевых потерь. Как видим, шло непрерывное пополнение войск как личным составом, так и бронетехникой.
Центральный фронт в Курской битве потерял 2949 танков, из них 2738 танков от боевого воздействия противника, причем безвозвратно было потеряно 1760 танков. Представляет интерес проведенный после сражения осмотр подбитых советских танков и анализ их потерь. Так, из 2738 танков Центрального фронта выведено из строя артиллерией 2348 танков (т. е. 85,6%), подорвалось на минах 209 (т. е. 7,6%) и выведено из строя авиацией 187 (т. е. 6,8%).
Всего в ходе Курской битвы наши войска потеряли 254,4 тыс. человек убитыми и пропавшими без вести и 678,4 тыс. человек ранеными.
Разгром немецких войск на Курской дуге дорого обошелся Красной Армии. Выяснилось, что для борьбы с хорошо бронированными «Тиграми» и «Фердинандами» у нас нет эффективных противотанковых пушек. Применение же корпусной артиллерии против танков следует рассматривать как акт отчаяния, а не как изобретательность военачальников.
Первые образцы танков «Тигр» были захвачены советскими войсками еще в конце 1942 г. Пятнадцатого апреля 1943 г. вышло постановление ГКО об усилении противотанковой обороны. Требовалось создать противотанковую пушку, способную пробивать броню «Тигров», «Фердинандов» и других перспективных немецких танков. Создавать пушку с новой баллистикой было некогда и пришлось выбирать между баллистикой 107-мм пушки М-60, 100-мм пушки Б-34 и 122-мм пушки А-19. Грабин счел оптимальным оттолкнуться от 100-мм корабельной пушки Б-34 с глубокой нарезкой (1,5 мм). В кратчайшие сроки ЦАКБ разработало документацию на пушку, получившую индекс С-3, и 4 июня 1943 г. выслало ее на завод № 172.
14 сентября 1943 г. опытный образец пушки С-3, изготовленный заводом № 172, был отправлен на Софринский полигон (недалеко от Подлипок). На испытаниях пушка показала расчетные баллистические данные и бронепробиваемость, но выявились и два недостатка. Конструкция крепления литого дульного тормоза при помощи втулки оказалась неудачной — втулку разорвало после нескольких выстрелов. Литой дульный тормоз пришлось срочно менять на штампованный. При стрельбе орудие сильно подпрыгивало, это делало опасной работу наводчика и сбивало прицел, что приводило к уменьшению темпа прицельной стрельбы — очень важной характеристики противотанковой пушки.
По результатам испытаний в Софрино в ЦАКБ были срочно переделаны рабочие чертежи пушки и отправлены в Ленинград. ГКО обязал завод «Большевик» изготовить пять пушек С-3 для войсковых испытаний, не дожидаясь результатов повторных полигонных испытаний. Необходимость в мощной противотанковой пушке была настолько велика, что ГКО пошел на нарушение сложившегося порядка испытаний орудий.
15 апреля 1944 г. на Гороховецком полигоне в Горьковской области начались войсковые испытания четырех пушек С-3, изготовленных заводом «Большевик». В процессе испытаний произвели выстрел по «Тигру» с дистанции 1500 м, и броня его была пробита. При обстреле САУ «Фердинанд» на той же дистанции пробоин не было, но САУ вышла из строя из-за откола брони с внутренней стороны. Позже за это пушку в войсках часто именовали грабинским «зверобоем».
Войсковые испытания были закончены 2 мая. Они показали, что «прыганье» пушки устранить не удалось — это было органическим недостатком столь мощной пушки. Также серьезным недостатком была сильная вспышка, образование облака дыма и пыли при стрельбе на небольших углах возвышения и настильных траекториях — это ослепляло расчет и демаскировало позицию батареи. Но это была неизбежная цена за малый вес пушки — мощный дульный тормоз поглощал 60% энергии отката. Комиссия также отметила еще несколько дефектов, например поломку кулачков полуавтоматики затвора, но их посчитали временными производственными недоработками непринципиального характера.
Постановлением ГКО от 7 мая 1944 г. пушка С-3 была принята на вооружение под наименованием «100-мм полевая пушка обр. 1944 г.», а заводской индекс ее стал БС-3. Дело в том, что администрация завода «Большевик» решила увековечить свои труды и добавила букву «Б» — индекс своего завода — к индексу ЦАКБ.
Термин «полевая пушка» появился в названиях орудий впервые после 1917 г. Дело в том, что работники ГАУ оказались в большом затруднении, решая, как назвать новую пушку. Для дивизии она была слишком тяжела, и ни одна БС-3 в дивизии и бригады до конца войны так и не поступила. Не называть же ее армейской пушкой или орудием большой мощности. Почему ее не назвали противотанковой, а вспомнили древнее название «полевая», можно только гадать.
Первые пятьдесят пушек БС-3 РККА приняла у промышленности в мае 1944 г., а всего до конца года была принята 291 пушка. Еще 250 пушек было принято с 1 января по 1 мая 1945 г.
К 1 января 1945 г. в армейской артиллерии находилось 98 пушек БС-3. Все они были приданы в качестве средств усиления пяти танковым армиям — по одному полку пятибатарейного состава. Всего в полку по штату было положено иметь 20 пушек БС-3.
