Александр Зихунов - Медовый месяц императора
"Мать Юлии Николаевны, Ефросинья Эммануиловна, урожденная Аргиропуло, была из византийского рода, происходившего по прямой линии от императора Романа Аргира (ХI в.), - продолжает диакон Василий, - женившегося на последней представительнице Македонской династии - императрице Зое. После объявления независимости Греции одна ветвь этого рода приняла греческое подданство, другая - русское; из последней происходила мать Юлии Николаевны. Она была строго воспитанная светская дама, ничем особенным не отличалась, жила исключительно для мужа и семьи, но влияния на детей почти не имела.
Отец Юлии Николаевны скоропостижно скончался в 1888 г. После его смерти мать с двумя детьми - сыном Яковом двенадцати лет и дочерью Юлией девяти лет (старший сын Эммануил умер незадолго до смерти отца в том же году, в возрасте 13 лет) - переехала в имение Харьковской губернии, где прожила безвыездно около четырех лет, траура она не снимала до конца жизни.
Этим ограничиваются сведения о семье харьковских Данзасов. Неизвестно, как попал Карл Карлович Данзас в Харьков. Какова дальнейшая судьба вице-губернатора К.К. Данзаса? В пушкиноведении упоминаются только два брата: Константин Данзас и Борис Данзас. Оба учились в Царскосельском лицее. О младшем брате, Карле Данзасе, упоминаний в литературе нет.
Круг поисков пришлось расширить.
Если два брата учились в Царскосельском лицее, то вполне логично предположить, что и младший брат, Карл, обучался в этом учебном заведении. Увы! В списках лицеистов 20-30-х годов его имени нет.
Дмитрий Иванович Багалей в капитальном труде "История города Харькова за 250 лет его существования. 1655-1905" вскользь упоминает о К.К. Данзасе. Пост вице-губернатора он получил в 1843 году и оставался на этой должности до 1854 года.
О деятельности Данзаса в Харькове Багалей пишет кратко: "Данзаса харьковцы прославили, как "подвижника общественности", ибо ему в значительной степени обязан своим открытием Харьковский дворянский клуб".
Для нас важно, что Карл Карлович Данзас действительно жил в Харькове и, вполне вероятно, что мог интересоваться подробностями трагической истории, непосредственным участником которой стал его старший брат. По его просьбе Константин Карлович мог выслать ему в Харьков копию письма Пушкина к барону Геккерну.
В эти годы в Харькове жил старинный приятель Пушкина Михаил Андреевич Щербинин, которому Пушкин посвятил свое стихотворение.
И мы не так ли дни ведем,
Щербинин, резвый друг забавы,
С амуром, шалостью, вином,
Покаместь молоды и здравы.
Безусловно, убийтво Пушкина должно было взволновать старого приятеля его. Интересуясь подробностями дуэли, Щербинин мог попросить у петербургских друзей достать ему копию письма Пушкина.
В родовом имении Щербининых селе Бабаи, расположенном неподалеку от Харькова, в долине реки Уды, до сих пор сохранился помещичий дом Щербининых, в подвале которого историк Д.И. Багалей в начале XX века видел огромный архив Щербининых. Вполне вероятно, что в его состав могли входить и пушкинские автографы, в том числе и письма.
В литературе есть упоминание, что в 1829 году Александр Сергеевич Пушкин, возвращаясь из Закавказья, гостил у Щербинина в селе Бабаи. Ю.Н. Щербачев не просто упоминает, а утверждает это. "Во всяком случае, - пишет Щербачев, - у нас имеется достоверное анекдотическое сведение, что Михаил Андреевич угощал у себя Пушкина после раздела родовых имений между братьями Щербиниными, каковой раздел произошел в конце 1829 года".
Не следует воспринимать слово "анекдотическое" в современном значении этого слова. Люди XIX века воспринимали его в совершенно ином смысле. Владимир Иванович Даль писал о значении слова "анекдот" следующее: "Анекдот - короткий по содержанию и сжатый в изложении рассказ о замечательном или забавном случае..."
Именно в значении "замечательный случай" употребил Ю.Н. Щербачев выражение "анекдотическое сведение".
Старожилы села Карачевка вспоминали, что недалеко в лесу за домом Михаила Андреевича Щербинина есть место, называемое "Пушкинские Дубы". Местная легенда гласит, что именно здесь Щербинин угощал своего друга Александра Сергеевича Пушкина. Дом Щербинина в селе Карачевка ещё не был отделан полностью. Строительство началось лишь в мае 1829 года, поэтому друзья, пользуясь сентябрьским теплом, проводили время на природе. Ночевал же Александр Сергеевич в доме Александра Андреевича Щербинина в селе Бабаи, что в трех верстах от Карачевки.
В фондах Государственного архива Харьковской области довольно часто встречаются дела, в которых упоминается фамилия Щербининых, среди них существует отдельное "Дело по просьбе полковника Щербинина о нужном для размежевания земель его с братьями и сестрою землемере".
Дело датируется 1820 годом. К тому моменту из трех братьев Щербининых в живых осталось только двое: Михаил Андреевич и Александр Андреевич. Третий брат, Петр Андреевич, умер в 1813 году. Сестра их, Марья Андреевна Щербинина, владела селом Алексеевка и приняла участие в разделе имений. Вместо умершего брата Петра Андреевича в разделе принимал участие его сын, несовершеннолетний Павел Петрович, опекунство над имением которого позднее получил Александр Андреевич Щербинин.
Обязательным условием для размежевания земель являлось наличие наследников в одном месте и в одно время. Сохранилась подорожная, данная Генерального штаба капитану Щербинину на выезд из города Харькова через Старый Оскол в Петербург. Подорожная за №157 выдана 25 февраля 1820 года. В это время капитан Щербинин М.А. находился в отпуске в Харькове. Следовательно, все наследники полковника в отставке Андрея Петровича Щербинина в начале 1820 года собрались в Харькове, чтобы произвести раздел имения.
Аналогичная ситуация должна была сложиться и в 1829 году, когда племянник братьев Щербининых, Павел Петрович, вступил во владение своими наследственными селами Яковлевкой, Филипповкой и Ледным. Значит, в 1829 году все участники нового раздела находились в Харькове. Мог ли А.С. Пушкин посетить их в этом году в Харькове? Ответ может быть только положительным, ибо именно в этом году, осенью Пушкин возвращался из путешествия в Закавказье и вполне мог заехать в гости к Щербининым.
В капитальном издании "Летопись жизни и творчества Александра Сергеевича Пушкина" говорится, что в пятницу, 12 сентября, Пушкин по дороге в Москву прибыл в Новочеркасск. 14 сентября Пушкин покидает Новочеркасск... и вдруг, вместо того чтобы ехать дальше по маршруту на Воронеж и Тулу, делает резкий поворот и после 13 сентября оказывается в местечке Хорол Полтавской губернии у своего друга Аркадия Родзянко. Анна Петровна Керн вспоминает, что "Пушкин... прискакал к нему с ближайшей станции, верхом, без седла, на почтовой лошади в хомуте".
Если в подорожной у Пушкина был указан маршрут от Новочеркасска до Москвы через Воронеж, то при изменении маршрута требовались веские обстоятельства и соответствующие разрешения, иначе получить лошадей на почтовой станции было невозможно. Меняя маршрут, Пушкин вполне мог рассчитывать на Михаила Андреевича Щербинина, который был лицом влиятельным, а брат его, Александр Андреевич, в январе 1829 года даже замещал губернатора на время его отсутствия.
Пушкин мог найти Щербинина или в его городском доме на улице Немецкая (ныне ул. Пушкинская), дом № 29, или в его имении Карачевка в десяти километрах от города Харькова.
Вполне возможно, что Пушкин ещё из Минеральных Вод написал Щербинину о своем приезде и его уже ждали. Таким образом, получается, что Александр Сергеевич Пушкин в середине сентября 1829 года побывал в Харькове проездом. Именно поэтому М.А. Щербинин мог его только угощать в своем доме. Времени у поэта было мало.
Не исключено, что письмо от Пушкина хранилось в архиве Щербининых в селе Бабаи, где до сих пор сохранился помещичий дом, гостеприимно принявший великого поэта. Харьковский историк профессор Д.И. Багалей ещё в начале века видел в подвале этого дома архив Щербининых. Часть его попала в архив Харьковского императорского университета. Затем следы архива затерялись. Кое-что оказалось в Киеве в Центральном государственном историческом архиве.
Не исключено, что копия с последнего письма А.С. Пушкина сделана специально для М.А. Щербинина и из его архива попала ко мне.
Нельзя исключать, что подобная копия могла быть у Ивана Васильевича Малиновского, жившего в то время в своем имении Каменка в Изюмском уезде Харьковской губернии.
Во время учебы в Царскосельском лицее особенной близости между Пушкиным и Малиновским не наблюдалось, но почему-то в последние часы жизни А.С. Пушкин вспомнил именно его.
Мы не знаем, какова была реакция отставного подполковника Ивана Васильевича Малиновского на известие о смерти Пушкина, но он, конечно, мог заинтересоваться причинами дуэли и через друзей в Петербурге попросить выслать ему копии преддуэльных документов.
