Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 2010 год
Нынешний губернатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер тоже обязан своей карьерой Канну. Тут он позирует на пляже во время Каннского фестиваля 1977 года, способствуя раскрутке документального фильма про бодибилдинг Pumping Iron. Фотографии стали знаменитыми. Без этого фотоуспеха Шварценеггер не сыграл бы пять лет спустя свою первую громкую кинороль в фильме «Конан-варвар». Фото: AFP/EAST NEWS
Ожидалось, что вскоре изменится и политика Берлинале. В конце 2001 года после 22 лет беспорочной службы был уволен директор фестиваля, один из главных фестивальных монстров (в том же смысле слова, что и «монстры рока»), Мориц де Хадельн. От его преемника Дитера Косслика ожидали, что он в большей степени будет поощрять кино как искусство. Не случилось. Он еще сильнее ударился в политику. В частности, хорошие шансы пробиться в главные разделы Берлинале, включая конкурс, имеют фильмы, поднимающие проблемы сексуальных меньшинств. Здесь есть особое жюри секс-меньшинств, вручающее, наряду с призами-медведями Большого жюри, своих медвежат по кличке Тедди. Дело, конечно, важное, но иногда подобные принципы отбора приводят к конфузу. Года три назад, например, среди российских фильмов фестиваль нашел только одного достойного кандидата на участие (не в конкурсе, но в престижной параллельной программе) — документальный фильм «Московская гордость» про попытку провести на Тверской гей-парад. Проблема не в теме, а в том, что фильм оказался дилетантской поделкой режиссера-неумехи, в творческом активе которого (тот еще либерал!) лишь заказные пропагандистские фильмы для Министерства обороны, которые он делал в 1970–1980-е годы.
Логика Косслика понятна. Он, вероятно, догадывается, что никогда не одолеет Каннский фестиваль, сражаясь с ним на его территории — в пространстве кинооткрытий. В отличие от каннских победителей, которых я, например, помню наизусть за последние четверть века (по каннским наградам можно изучать историю кино), о лауреатах Берлинале часто забываешь тут же. Косслик понимает также, что в Германии, все еще отдающей миру моральные долги после фашистского прошлого, политическая актуальность представляемых на фестивале лент ценится выше каких-то там кинооткровений.
В результате если Каннский фестиваль строится вокруг главного блюда — картин, то Берлинале пытается поразить гарниром. Тут вам и придуманный Коссликом «Кампус молодых талантов», куда по особому конкурсу отбирают молодых кинодеятелей и критиков из разных стран, и новые помещения для кинорынка, открытие которых посетила Ангела Меркель (в Канне, напротив, никогда не увидишь французских политиков), и новая, важная в глазах тех же политиков, тенденция на агрессивную поддержку немецкого кино и немецких продюсеров. А что? Канн ведь поддерживает французских!
Но это не мешает киноманам регулярно находить на Берлинале по-настоящему хорошее кино.
Венеция: затея сельской остроты
11 дней, обычно конец августа — первая декада сентября, в 2010 году с 1 по 11 сентября
www.labiennale.org/it/Home.html Какие были кинолица! Джина Лоллобриджида приплывает на венецианский просмотр. Остров Лидо. 25 августа 1962 года Достижения
Венецианский кинофестиваль — старейший в мире. Он стартовал в 1932 году, а поскольку появился в Италии времен Муссолини, то захватил даже военный 1942-й (не проводился только в 1943–1945-м). Главный приз — «Золотой лев». Остальные призы — «Серебряные львы», а также Кубок Вольпи (за лучшие актерские работы). В прежние годы иногда присуждались и «Бронзовые львы». Больше всего наград Венецианского фестиваля получил Лукино Висконти — пять. Правда, главный приз достался ему лишь однажды — за «Туманные звезды Большой Медведицы». Звезды
Самые крутые живут даже не в главных отелях на Лидо — Des Bains и Excelsior, а на виллах, принадлежащих потомкам венецианских дожей. Наши
Самый успешный для российского кино фестиваль из престижных. Отечественные фильмы трижды получали главный приз — «Золотого льва»: «Иваново детство» Андрея Тарковского в 1962-м, «Урга» Никиты Михалкова в 1991-м и «Возвращение» Андрея Звягинцева в 2003-м. Звягинцев также получил награду за лучший дебют, которая тоже именуется «Золотым львом». Публика
С удовольствием приобретает билеты на вечерние сеансы по цене 10 евро. Утренние сеансы отданы профессионалам, обладающим официальной аккредитацией. Особенной любовью публики пользуется фестивальное палаццо на главной площади Лидо, у которого нет фойе: зрители входят в зал прямо с улицы. А благодаря его деревянным стенам создается совершенно невероятный звуковой эффект, которого нет в других залах мира.
Венецианский фестиваль заочно представляется любителям кино таким же шикарным, как Каннский. Мне, по крайней мере, он именно таким и представлялся. Каково же было изумление, когда, впервые попав сюда в 1994 году, я обнаружил, что атмосфера здесь тихая, мирная и, можно сказать, деревенская. Фестиваль проходит не в самой Венеции, как многие полагают, а на острове Лидо, до которого надо минут двадцать плыть через венецианскую лагуну пароходиком или на катере-такси (ударение, кстати, на первом слоге: Лидо, а не Лидó). Ночами здесь светят лишь редкие фонари. Едва ли не главная достопримечательность острова — длинноволосые шатенки-полицейские на лошадях в туго обтягивающих брюках с береттой на бедре — о, эти итальянки!
Какие были кинолица! Джина Лоллобриджида приплывает на венецианский просмотр. Остров Лидо. 25 августа 1962 года . Фото: GAMMA/EAST NEWS
В Канн туристы приезжают именно ради кинофестиваля. В Венецию — ради самой Венеции. Город в сентябре переполнен так, что надо занимать очередь за сотней японцев, чтобы подойти к краю канала и наконец-то узреть гондольера. О том, что неподалеку открылся знаменитейший кинофестиваль, большинство этих японцев не знают. Никаких афиш! Правда, есть афиши Венецианской биеннале (а фестиваль формально — ее часть). Но они, скорее, приглашают на выставки, тем более что те длятся, в отличие от краткосрочного кинофестиваля, месяца три и до них ближе, чем до Лидо. Раз в два года выставки посвящены арту. Раз в два года — архитектуре.
Конечно, зевак-кинолюбов у главного кинодворца на острове Лидо тоже достаточно. Звезд доставляют вечерами на гондоле либо катере (рядом расположен канал), а потом ведут вдоль дворца по длинной дорожке. Но и на Лидо присутствие фестиваля ощущаешь не сразу. Минут пять идешь от пристани по улочке с кафе и магазинами, пока не достигаешь противоположной набережной, где располагаются приморские пляжи, главные места венецианского купания. Мину ешь Grand Hotel des Bains, знаменитый благодаря новелле Томаса Манна и фильму Лукино Висконти «Смерть в Венеции», — по-прежнему не видно никакого фестиваля, тишь да гладь. И только еще минут через десять попадаешь на площадь, украшенную зданиями в стиле «ура Муссолини». Здесь же находится дворец Cinema, где проходят главные конкурсные показы. В муниципальном казино размещаются пресс-центр и прочие фестивальные службы. Тут на площади афиши, флаги, все сразу. Но метров через двести, после еще одного знаменитого отеля Excelsior, фестиваль столь же внезапно заканчивается — идет совсем уже сонная деревня.
Теперь она взбудоражена стройкой. На фестивальной площади ближе к набережной возводят новый кинодворец. В прошлом году все было перегорожено, постоянно требовалось идти в обход. Учитывая нынешние кризисные темпы строительства, я бы в 2010-м на фестиваль в качестве туриста, пожалуй, не ездил.
Андрей Звягинцев стал последним из наших режиссеров, кто сумел завоевать главный приз одного из трех главных кинофестивалей мира. В 2003-м он получил венецианского «Золотого льва» за фильм «Возвращение». Фото: ИТАР-ТАСС
Относительно истории и идеологии Венецианского фестиваля отечественная публика, как правило, находится в заблуждении. Наша интеллигенция (проверял недавно на разных людях) до сих пор убеждена, будто он, в пику Каннскому, сторонится коммерции и поддерживает чистое искусство. Понятно, когда такое заблуждение возникло — в 1962-м после венецианского триумфа «Иванова детства» Андрея Тарковского. До и после Тарковского в Венеции 1960-х выигрывали Ален Рене, Лукино Висконти, Микеланджело Антониони, Луис Бунюэль — величайшие режиссеры всех времен.
На самом деле Венеция всегда была заложницей политических интриг. Этот фестиваль поддерживал при Муссолини гитлеровское кино и, в частности, наградил оба главных фильма Лени Рифеншталь «Триумф воли» и «Олимпия». После революции 1968-го он стал рабом уже левых сил, попрекавших прежний фестиваль «буржуазностью». Но если Каннский подобное обвинение преодолел, то Венецианский перед ним спасовал. Лет десять — как раз в период повышенной активности печально знаменитых «красных бригад» — его фактически не существовало: с 1969-го по 1972-й призы либо не присуждали, либо вручали вместо них непонятные медали. А следующие пять лет фестиваль и вовсе не проводился.
