А Прийма - НЛО ! Очевидцы неопознанного
-С каким Авде... Ах, с Валерием! Ничего не понимаю. О чем мы с ним сговорились? - Не хуже меня знаешь о чем. - Подожди. До меня не доходит, про что ты говоришь, но подумай сам: как мы с Валерием могли сговориться о чем-то заранее, если ты познакомил меня с ним лишь полчаса назад? Утром ты сообщил мне по телефону его домашний адрес и рассказал, как доехать до его дома. А когда я приехал, то все
вы были уже в сборе - и Валерий, и ты, и эта... как ее там... Антонина. Ведь так было дело?
- Да. Так,- проговорил я, смутившись.- Извини, пожалуйста, за глупые подозрения с моей стороны.
Все то, о чем напомнил мне Александр, начисто вылетело у меня из головы, переполненной сейчас совсем другими помыслами и соображениями.
- Повторяю, извини. Я был не прав. Рассказывай, что ты видел.
Обиженная мина на лице Александра тотчас же сменилась облегченной улыбкой.
- Ну, выставили вы меня на двор,- затараторил оживленно он.Прогуливаюсь я там туда-сюда, глазею по сторонам, покуриваю. И при этом думаю: эх, жаль оставил я фотоаппарат на кресле в комнате, где вы проводите сеанс гипноза. Пролети сейчас в небе "летающая тарелка", и мне будет нечем сфотографировать ее. Поднимаю голову, осматриваю на всякий случай небеса. И аж приседаю от неожиданности! - "Тарелка"?
- Она самая. Висит в небе тускло-серебристый диск. В диаметре - метров десять, если не больше. Низко этак висит - почти над крышей дома. А еще точнее - строго над шахтой подъезда, в который выходит дверь из квартиры Валерия Авдеева!.. Я замер на месте с открытым ртом. Прошло несколько минут. Слышу детские голоса, крики: "НЛО прилетел! НЛО!" Диск, вижу, вдруг накренился и поплыл прочь от крыши здания в сторону леса, виднеющегося в отдалении. А я побежал сюда к вам, чтобы рассказать об увиденном.
За моей спиной раздался другой, тоже мужской, голос.
- Ну, а я тебе что говорил? - осведомился с легким торжеством Валерий Авдеев, минутой ранее, наверное, тихо вышедший из комнаты в прихожую и тоже, как и я, слышавший рассказ Александра.- Прилетала "тарелочка". Да, прилетала. Повисела над нами. И я учуял: пока висела, интенсивно прощупала нас с тобой неведомо чем и как. А потом взяла да и улетела. Вот, собственно, и вся история.
РАСХИТИТЕЛИ ЖЕНЬШЕНЯ
- Мы, конечно, хищники,- сказал Матвей Фролыч Стародубцев.- Но в сравнении с уссурийскими лешими мы - просто малые дети. Сосунки,
Матвей Фролыч сидел на стуле напротив меня в гостиничном номере, за окном которого раскинулся широкий и прямой как стрела, центральный проспект города Уфы. Пару дней назад я приехал сюда, чтобы выступить в одном местном Дворце культуры с циклом лекций об аномальных явлениях.
После окончания первой же лекции Матвей Фролыч подошел ко мне, чтобы потолковать с глазу на глаз в более спокойной, нежели во Дворце культуры, обстановке. Хочу рассказать вам, молвил он, о том, как я 'лично встретился с шайкой леших в тайге... На другой день утром старик появился на пороге моего гостиничного номера.
Рассказ Матвея Фролыча Стародубцева произвел на меня сильное впечатление.
Выяснилось, что моему собеседнику недавно стукнуло восемьдесят лет и что последние два десятилетия из этих восьмидесяти он живет в Уфе. Раньше жил на Дальнем Востоке и был по профессии трактористом, работавшим на лесоповале, а в августе каждого года становился ненадолго корневщиком.
Корневщик - это человек, который ищет и при удаче находит в глухой тайге растение, называющееся женьшень. Обнаружив растение, он выкапывает его из земли и отделяет корень от зеленой верхушки. Корень женьшеня, как известно, самый мощный в мире природный стимулятор. Известно о женьшене и другое: он крайне редко встречается в природе. Добытчики чудодейственного корня издавна именуются корневщиками. Сочное это, необычно для слуха звучащее словцо - корневщик - я впервые услышал из уст Матвея Фролыча.
- Да, мы, корневщики,- хищники,- повторил он.- Занимаемся форменным разбоем. Каждый год летом прочесываем вдоль и поперек тайгу... Испокон веков женьшень ищут только во второй половине августа и в самом начале сентября, когда его ягоды
созреют, а корень наберет силу. Поисками занимаются сотни людей. В заготконторе корней платят за них бешеные, по нашим меркам, деньги. Растеньице ведь редчайшее! Случается, весь сезон, отведенный на поиски, пробродишь по чащобам, а ни одного корешка так и не отыщешь... женьшень встречается все реже и реже. А мы...
Матвей Фролыч повысил голос. - Мы,- молвил он с чувством,- хищнически уничтожаем его последние природные запасы, исчезающе малые! Ради чего делаем это? Исключительно ради выгоды. Принесет удачливый корневщик в заготконтору четыре или даже пять корешков - и, считай, год напролет может жить припеваючи, ни перед кем не ломая спину и нигде не служа. М-да.. Бывали иногдавпрочем, крайне редко - случаи, когда корневщик уходил из заготконторы с чемоданом денег. Понимаете, не с узелком, а именно с чемоданом. Вот и я сам тоже... Матвей Фролыч задумался.
- Что - тоже? - спросил я, почти догадываясь, каким будет ответ.
- Да сам я тоже ушел как-то раз из конторы с таким чемоданом. Помню, еле закрыл его, так много денег было наложено под его крышку. Денежные купюры были тогда крупными по размерам. Еле-еле вколотил я несколько десятков пачек этих "крупняков" в чемодан... А произошло это после того случая. - Какого случая?
- После моей встречи с лешими. На дворе стоял 1959 год. А дело было так...
В тот год Матвею Фролычу Стародубцеву не исполнилось еще и пятидесяти лет. Мужчина в самом расцвете сил, он страстно любил шататься по уссурийской тайге в поисках женьшеня. Его страсть подогревалась не только высокими ценами, назначавшимися в заготконторе за каждый отдельный корешок индивидуально, согласно разработанной классификации - класс экстра три ноля, класс экстра ноль, первый класс первой категории, второй категории, второй класс и так далее... Матвей Фролыч был влюблен в уссурийскую тайгу. Августовские дни,
проводимые в походах по ней, он считал лучшими днями своей жизни.
Стародубцев не был особо удачливым корневщиком. За сезон добычи он отыскивал один или два, хорошо - три, а в редчайших случаях - четыре корня женьшеня. Однако даже один найденный корешок давал доход, не соизмеримый с месячной зарплатой тракториста на лесоповале, не такой уж и маленькой, к слову сказать.
Истории с чемоданом, набитым в заготконторе под завязку деньгами, предшествовала другая история.
На окраине деревни, в которой Стародубцев жил, стояла китайская фанза. Она была построена стариком китайцем, прижившимся на русской земле еще с довоенных лет. Ван У - так звали китайца.
Ван У, маленького росточка, сухонький и весь сморщенный, всякий раз расцветал улыбкой, когда видел перед собой здоровяка Матвея Стародубцева, детину почти двухметрового роста, с кулаками, как кувалды, косая сажень в плечах. Как-то так, сами собой, сложились обстоятельства, что Матвей подружился с Ван У. Частенько наведывался в его фанзу, пил там со стариком чай, беседовал о разных житейских пустяках. Старый китаец сносно владел русским языком. Но вот однажды Ван У заболел. А Матвей оказался единственным в деревне человеком, который продолжал навещать тяжко занедужившего старика-китайца. Он приносил ему из своего дома нехитрую крестьянскую снедь, подметал по собственному почину земляной пол в фанзе.
Ван У таял на глазах. Старость не та болезнь, которую можно было вылечить.
Как-то раз вечером, когда до смертного часа китайца оставались считанные дни, тот поманил Матвея, подметавшего пол, к себе. Говорят, ты - ва-панцуй,- прошептал умирающий. "Ва-панцуй" означает на одном из северных китайских диалектов "искатель женьшеня". На том диалекте слово "панцуй" - синоним другого китайского слова "женьшень". Ну, а "ва" - охотник, искатель, собиратель. Матвей знал все это. - Да. Я - ва-панцуй,- ответил он.
- Удачливый? - Нет.
- Спасибо, что провожаешь меня в последний путь, заботишься о старике. Ты добрый человек... Я хочу подарить тебе удачу. Стародубцев, услышав такое, улыбнулся. - А разве можно подарить удачу? - хмыкнул он. Можно. Слушай меня внимательно. И умирающий китаец поведал Матвею в высшей степени странную историю.
По его словам, "тайна удачи ва-панцуя" передавалась в его роду из поколения в поколение. Ван У был последним живым представителем своего рода. За долгую жизнь он дважды становился богатым человеком, сказал китаец. Дважды использовал "тайну удачи". В нашем роду, пояснил он, существует поверье - на протяжении одной человеческой жизни нельзя использовать "тайну удачи" более двух или от силы трех раз. Если воспользуешься ею в четвертый, то непременно помрешь. И, вздохнув, китаец уточнил, мой дед, жадный до денег, рискнул, ушел в тайгу "ловить удачу" в четвертый раз, а вернулся оттуда весь покрытый язвами и вскоре помер. Ну, а я, сказал Ван У затем, "ловил" ее дважды и побоялся "ловить" в третий раз, потому что долго и очень тяжело болел после второго...
