Марианна Алферова - Леонардо да Винчи. Настоящая история гения
Чтобы написать картину «Святой Иероним» Леонардо занимался анатомией, вскрывая трупы. Подобные занятия, скажем так, не поощрялись церковью, поэтому вскрытия производились по ночам и тайно. Анатомия в основе изображения человеческого тела – это также было новинкой, такое практиковалось еще очень редко. Даже медики в то время изучали анатомию «по случаю». В наше время художники изучают анатомию по учебникам, а рисунок совершенствуют в классах, изображая человеческое тело. В XV веке подобных учебников просто не существовало. До Леонардо практически никто так не изображал человека, как мы его видим на картине «Святой Иероним». Полуобнаженное тело святого написано со знанием мельчайших деталей анатомии. Иероним изображен в тот момент, когда он кается в грехах, готовясь ударить себя камнем в грудь. У ног его лежит прирученный лев. Согласно легенде, опасный хищник занозил лапу и страдал от невыносимой боли. Иероним извлек занозу, после чего человек и царь зверей стали неразлучны.
Нетрудно заметить, что христианская легенда повторяет языческую историю про Андрокла и льва, добавляя к легенде рассказ о христианском смирении зверя, который не только подружился с человеком, но и работал как осел – в прямом смысле этого слова. В чем же каялся святой Иероним? Может быть, в том, что слишком увлечен был жаждой знаний, что слишком любил читать труды Цицерона? Ведь жажда знаний в Средние века считалась грехом. Если так, то Леонардо наверняка ощущал свое родство с Иеронимом. Вот только он не собирался каяться в том, что хочет проникнуть во все земные тайны.
Обратите внимание на композицию, на распределение на картине светлых и темных пятен. Здесь используется один из важнейших принципов контраста: светлые фигуры должны изображаться на темном фоне, темные – на светлом.[16] Светлые участки пейзажа и фигура льва образуют закручивающуюся спираль, которая приходит в руку человека. Если мы продолжим ее, то она коснется точки на груди, куда святой несколько секунд спустя ударит себя камнем. Подобная композиция придает картине поразительную динамику. Голова святого чертами напоминает римские бюсты-портреты. Возможно, один из них и послужил прототипом для головы Иеронима – ведь это было время, когда заново открывали античное искусство, когда раскопки велись по всей Италии. Впрочем, не все занимались раскопками – к примеру, Бенвенуто Челлини в своей книге хвастался, что подделал античный бюст и продал за весьма солидную сумму.
«Святой Иероним» так и остался на стадии подмалевка. Леонардо выполнил его белой и черной краской. То, что сейчас картина видится в коричневых и оливковых тонах – результат воздействия времени.
Работа масляными красками требовала выдержки и терпения. Прежде чем приступить ко второй стадии работы над картиной, необходимо было тщательно просушить подмалевок. Иначе первый красочный слой начнет впитывать масло из нового слоя, краски начнут жухнуть (мутнеть, терять свою яркость), трескаться и осыпаться.
После того как первый слой живописи высыхал, художник приступал к следующей части работы – прописке деталей. Обычно написание картины заканчивалось нанесением тончайших слоев полупрозрачной краски – лессировок. Как уже говорилось выше, в своих завершенных работах Леонардо накладывал десятки тончайших полупрозрачных слоев.
Судьбы картин порой похожи на судьбы человеческие. Одни получают мгновенную известность, а потом исчезают в забвении, другие теряются на годы и годы, чтобы потом внезапно обрести славу и занять центральное место в одном из знаменитых собраний. История «Святого Иеронима» пошла по второму пути. После того как Леонардо перестал над ней работать, ее обрезали по краям (видимо, приспосабливая под небольшое помещение), а затем и вовсе распилили на две части. Нижний кусок какой-то предприимчивый торговец использовал в лавке как столешницу. Счастливый случай помог отыскать этот обрезок, и только в XIX веке обе части картины соединились, а в 1845 году ее купил для своего собрания Ватикан.
Но вернемся к Леонардо-художнику и его следующей работе. Так и не закончив «Святого Иеронима», Леонардо приступил к исполнению нового заказа – для монастыря Сан-Донато. Это очень большая картина – 243 на 246 сантиметров. Для сравнения – размер «Мадонны Литты», хранящейся в Эрмитаже, всего 42 на 33 сантиметра.
Леонардо да Винчи. Поклонение волхвов. Темпера, смешанная с маслом, с использованием красного и зеленого лака, белый грифель, дерево. Несмотря на то что картина не закончена, светотень придает поразительный объем фигурам. Интересно, что Филиппо Липпи, выполнивший в итоге заказ вместо Леонардо, создал картину по размерам и композиции повторяющую творение Мастера
И опять, работая над «Поклонением волхвов», Леонардо отказывается повторять сложившиеся каноны и создает совершенно новую и необычную композицию. Прежде всего, новшество заключалось в том, как располагались фигуры на картине. «Поклонение волхвов» – знаменитый сюжет, и до Леонардо обычно центральная часть картины вписывалась в воображаемый прямоугольник. Леонардо же стал компоновать фигуры по принципу пирамиды. В центре изображена Мадонна с младенцем без каких-либо намеков на нимбы и сияние над головами. А вокруг – толпы пришедших в движение людей, как будто они явились на какое-то народное собрание. Мадонна и две группы справа и слева изображены светлыми на темном фоне, а центральное пространство посередине внизу, у ног Мадонны оставлено свободным. Человек, смотрящий на картину, как бы становится на это место перед Мадонной и новорожденным Христом. Поразительное явление Божественного Младенца привело в смятение толпу. Все люди, что собрались вокруг Марии с Младенцем, находятся в движении. Это похоже на поток бурлящей воды, что так любил рисовать Леонардо. На картине нет ни одной похожей позы – каждый человек выражает свое особенное чувство, но все вместе они движутся в общем порыве.
Даже не оконченная, картина поражала и смущала зрителей своей необычностью.
То, что мы видим сейчас на картине, сделано в технике кьяроскуро[17] – ощущение объема, передача светотени достигается с помощью контрастных светлых и темных пятен. Правильно распределяя градации светотени от самого светлого пятна – блика, до самого темного – падающей тени, художник передает объем предметов.
«Всякое непрозрачное тело окружено и поверхностно облечено тенями и светом… Помимо этого тени имеют разные качества темноты, ибо они лишены разного количества световых лучей… Это первые тени, облекающие тела, к которым они прилегают …» – сохранилась запись Леонардо в Атлантическом кодексе.
Поставьте на стол какой-нибудь массивный предмет, например кувшин, направьте на него луч света и присмотритесь. Самое светлое пятно – это блик света на боку кувшина. Самая густая тень – падающая тень рядом. В диапазон от самого светлого пятна до самого темного «лягут» все остальные градации светотени. Если вы захотите изобразить кувшин объемным, то должны всякий раз сравнивать друг с другом участки света и тени – какое из них светлее, а какое – темнее. С помощью этого приема «лепится» объем на плоском листе. Кажется, все очень просто. Но без этой простоты живописцы обходились тысячу лет.
Итак, Леонардо, непревзойденный мастер и новатор, но «Поклонение волхвов» так и осталось неоконченным. К следующему этапу – прописке деталей – художник так и не приступил.
И, хотя Мастер получил за свою работу денежный аванс и все истратил, картины он в итоге не закончил. Ему выдали второй аванс – оливковым маслом, зерном и дровами (такими жесткими мерами монахи хотели заставить художника продолжить работу над заказом). Но и это не помогло – Леонардо охладел окончательно к тому, что он начал с таким воодушевлением. То, что трактовка сюжета Леонардо являлась воистину революционной, вряд ли могло утешить монахов.
В Интернете нетрудно найти эту картину в хорошем разрешении. И вы можете внимательно рассмотреть работу Леонардо на той стадии, пока Мастер еще не приступил к прописке деталей. Как будто вы на несколько минут заглянули в мастерскую художника, когда он от лучился.
Мастер покидает Флоренцию
В 1481 году Лоренцо Медичи порекомендовал папе для работы в Риме лучших, на его взгляд, художников – Пьетро Перуджино (из мастерской Андреа Вероккио), Сандро Боттичелли (также ученик Вероккио), Козимо Росселли и Доменико Гирландайо. Однако имени Леонардо среди этих «самых лучших» не было.
Несомненно, для самолюбия Леонардо это был серьезный удар – видеть, как те люди, с кем он учился (пусть и не одновременно) в одной мастерской и с которыми он сотрудничал во время работы, получили приглашение в Рим работать у папы, а он этой чести не удостоился. Что же получается, Леонардо останется во Флоренции как мастер второго сорта? Какой вывод он должен был сделать после этого? Леонардо был очень честолюбив, причем настолько, что любил приукрашивать заслуги, преувеличивать свои возможности и, если судить по некоторым записям в дневнике, при всей своей внешней невозмутимости, болезненно воспринимал любое принижение его талантов. Он не сомневался в своей гениальности и требовал, чтобы к нему относились подобающим образом. Так что выбор Лоренцо Медичи он должен был воспринять как пощечину. Наверное, именно тогда он осознал, что в родном городе у него нет и не будет поддержки. От Лоренцо Медичи, к примеру, Леонардо не получил ни одного заказа.
