Юрий Емельянов - Смертельная схватка нацистских вождей. За кулисами Третьего рейха
Трусливая капитуляция Великобритании и Франции в Мюнхене 29–30 сентября 1938 года позволила Гитлеру получить всё, что он требовал. Военные отказались от переворота. Последующие бескровные захваты Чехии и Мемельской области в марте 1939 года убедили многих военных в Германии в том, что программа захватов Гитлера, изложенная им 5 ноября 1937 г., успешно выполнялась под угрозой оружия, но без применения его. Более того, после этих захватов, которые усилили военно-стратегическое положение Германии и мощь ее военной промышленности за счет чешской, военачальники поддержали подготовку Гитлера к нападению на Польшу. Правда, многие из них считали, что и в этом случае Гитлер захватит эту страну, не прибегнув к оружию, а получив ее в виде уступки от стран Запада. В то же время военные заговорщики не исключали возможности выступления против Гитлера в случае неудач в польской кампании.
Разгром Польши и обострение отношений Гитлера с военными
Польская кампания, начавшаяся 1 сентября, впервые показала методы военных действий, на которые затем полагалась германская армия в ходе Второй мировой войны. Американский историк Луи де Йонг писал: «На большинстве участков фронта польское сопротивление непосредственно у границ было быстро подавлено; танковые соединения устремлялись в прорыв далеко в глубь страны. Польская авиация оказалась уничтоженной к исходу первого дня боев; немцы завоевали господство в воздухе… Превосходство немцев в вооружении и искусстве склоняло чашу весов в их пользу».
Активный участник польской кампании Гудериан испытывал полное удовлетворение тем, как реализовывались его идеи танковой войны. Он писал: «Польский поход явился боевым крещением для моих танковых соединений. Я пришел к убеждению, что они полностью себя оправдали, а затраченные на их создание усилия окупились… Несомненно, этот род войск решающим образом способствовал тому, что кампания закончилась в такое короткое время и с такими незначительными потерями».
Гудериан и ряд других генералов вермахта получили высокие награды от Гитлера. Однако не исключено, что Гитлер что-то знал об оппозиционных настроениях в армии. Об этом свидетельствовало содержание политических лекций, с которыми выступили перед высшими военачальниками и офицерами Германии в ноябре 1939 г. партийные руководители, в том числе Геббельс, Геринг и Гитлер. По словам Гудериана, «в лекциях названных лиц повторялась одна и так же мысль: «Генералы военно-воздушных сил, действующие под целеустремленным руководством партайгеноссе Геринга – абсолютно надежные люди в политическом отношении; также и адмиралы надежно воспитываются в духе указаний Гитлера; однако к генералам сухопутных войск у партии нет полного доверия».
Заговорщики были напуганы этими речами. Гудериан же и другие генералы, не участвовавшие в заговоре, восприняли их с негодованием. Гудериан писал: «После успехов в только что закончившейся польской кампании этот тяжелый упрек нам был непонятен. По возвращении в Кобленц я посетил начальника штаба группы армий, хорошо знакомого мне генерала Манштейна, чтобы поговорить с ним о мерах, которые надлежит принять. Манштейн разделял мое мнение, что генералитет не может мириться с упомянутыми высказываниями. Он беседовал уже со своим командующим, но тот не был склонен что-либо предпринимать. Он посоветовал мне еще раз поговорить с Рундштедтом, что я и сделал немедленно. Генерал-полковник фон Рундштедт был уже информирован обо всем; он согласился лишь посетить главнокомандующего сухопутными силами и сообщить ему о сложившихся среди нас мнениях. Я возразил ему, сказав, что упреки в первую очередь направлены по адресу главнокомандующего сухопутными силами и что он лично слышал их; дело состоит как раз в том, чтобы пойти к Гитлеру и рассеять эти необоснованные подозрения. Генерал фон Рундштедт не проявил готовности предпринять дальнейшие шаги».
Тогда Гудериан обратился к генерал-полковнику Вальтеру фон Рейхенау. По словам Гудериана, его «преданность Гитлеру и партии была всем известна». Однако, к удивлению Гудериана, Рейхенау заявил о наличии у него с Гитлером острых разногласий. По этой причине Рейхенау отказался идти к Гитлеру, чтобы выразить протест военачальников.
Гудериан решился сам идти к Гитлеру. По его словам, он заявил Гитлеру: «Я пришел сегодня к вам, чтобы выразить протест против высказываний, которые мы восприняли как несправедливые и оскорбительные. Если вы питаете недоверие к отдельным генералам… тогда вы должны отстранить их. Предстоящая война будет продолжаться долго. Мы не можем терпеть такого раскола в верховном командовании. Необходимо восстановить доверие, пока война не достигла критической стадии, как это имело место во время Первой мировой войны в 1916 г., пока Гинденбург и Людендорф не возглавили верховное командование. Однако такой шаг был сделан слишком поздно. Наше верховное командование должно остерегаться такого положения, когда необходимые решительные меры опять будут приняты слишком поздно».
Внимательно выслушав 20-минутную речь генерала, Гитлер ответил, что его недовольство сухопутными войсками вызвано, прежде всего, их главнокомандующим Браухичем. Гудериан предложил назначить вместо него Рейхенау. Но Гитлер отверг эту кандидатуру. Других кандидатов, предложенных Гудерианом, Гитлер также отверг.
Затем, по словам Гудериана, Гитлер обрушился с критикой на руководителей армии. Он сказал, что «нынешний главнокомандующий внес ему совершенно неприемлемые предложения по вопросам вооружения. Ярким примером этого являются его совершенно неудовлетворительное предложение о расширении производства легких полевых гаубиц. Его план содержал смехотворно малые цифры. Что же касается совершения предстоящего похода на Запад, то его, Гитлера, мнение тоже расходится с мнением главнокомандующего».
Блицкриг в Западной Европе
Осенью 1939 года военные, по словам Г. Гудериана, «надеялись на то, что быстрая победа в Польше окажет определенное политическое воздействие и западные державы удастся склонить к разумному миру». В противном случае, Германия могла быть разбита в результате англо-французского наступления. После войны генерал-лейтенант Б. Циммерман писал: «Если бы французы, имевшие тогда значительное превосходство в силах, перешли в наступление, то весьма возможно, что им удалось бы прорвать Западный вал и даже продвинуться в глубь Германии. Когда Германия начала войну с Польшей, Западный вал… был еще не готов, и работы по его созданию находились в самом разгаре».
Позже генерал Йодль заявил, что «до 1939 года мы были в состоянии разбить Польшу, но мы никогда, ни в 1938 году, ни в 1939 году, не были в состоянии выдержать концентрированный удар всех этих стран (Англии, Франции и Польши); и если мы еще в 1939 году не потерпели поражения, то это только потому, что примерно 110 французских и английских дивизий, стоявших во время нашей войны с Польшей на Западе против 23 германских дивизий, оставались совершенно бездеятельными».
На Западном фронте велась «странная война», по поводу которой И. В. Сталин сказал: «Воевать-то они воюют, но война какая-то слабая: то ли воюют, то ли в карты играют». Генерал-лейтенант Б. Циммерман писал: «В критические дни осени 1939 года войска, оборонявшие эти укрепленные линии, ограничивались только тем, что изредка обстреливали друг друга и вели наблюдение». Как и прежде, поведение западных держав позволяли Гитлеру готовиться к реализации своих авантюристических планов.
В то же время страх перед началом наступления западных союзников вновь активизировал усилия антигитлеровских заговорщиков среди военных. Один из участников заговора Ульрих фон Хассель писал в своем дневнике: «Приблизительно 4 ноября 1939 г. мне сказали, что все подготовлено для покушения на Гитлера… Вдруг утром 6 ноября я узнал, что все отменено. 5 ноября генерал, в чьих руках были все нити заговора, должен был делать доклад Гитлеру по текущим вопросам. В конце доклада Гитлер неожиданно спросил его, что он еще намечает. Ничего не подозревавший генерал назвал некоторые дополнительные технические детали. После этого Гитлер воскликнул: «Нет, я не об этом спрашиваю, я догадываюсь, что вы что-то замышляете». Генерал с трудом сохранил самообладание, сделал вид, что он удивлен и ничего не знает. От Гитлера он прибежал в панике и заявил, что заговор кем-то предан. В результате от этого плана отказались. Через несколько дней стало очевидным, что никакого предательства не было, и Гитлер ничего о заговоре не знал. Он просто брал на испуг».
30 декабря 1939 г. руководители заговора Карл Гёрдлер, Йозеф Бек, Иоханнес Попитц разработали новый план переворота, который предусматривал ввод войск в Берлин и смещение Браухича с поста главнокомандующего вооруженными силами. Некий врач должен был объявить, что Гитлер не в состоянии управлять страной. После этого Гитлер должен быть посажен под стражу.
