Андрей Медушевский - История русской социологии
Обращаясь к интерпретации гегелевской формулы о соотношении действительного и разумного, мы видим противоречивость ее оценок представителями рассматриваемого направления. Наряду с критикой этой формулы имеет место понимание ее абстрактного характера. Интерпретация ее содержания представителями государственной школы выражалась в либеральной трактовке общественной мысли, истории политических учений и доктрин, в частности идей античной демократии, естественного права, исторической школы права. В практическом и политическом отношении это означало выдвижение в качестве идеальной формы государственной власти конституционной монархии26.
Философия истории определила отношение государственной школы к русскому историческому процессу и роли государства в нем. Историки государственной или юридической школы – С.М. Соловьев, Б.Н. Чичерин, К.Д. Кавелин, В.О. Ключевский, В.И. Сергеевич, А.Д. Градовский, М.Ф. ВладимирскийБуданов, А.А. Кизеветтер, а также историки государственного права – Н.М. Коркунов, А.Н. Филиппов, В.Н. Латкин, Г.В. Вернадский рассматривали абсолютистское государство как силу, стоящую над обществом, над классами и выражающую интересы всего общества. Этим объясняется то внимание, которое они уделяли реформам сверху, формированию государственных учреждений и официальной идеологии государства, выраженной в праве. «Вся русская история, – писал, например, К.Д. Кавелин, – как древняя, так и новая, есть по преимуществу государственная, политическая в особенном, нам одним свойственном значении этого слова»27. В результате такого подхода история государства, «государственного начала» стала для представителей юридической школы своего рода стержнем русской истории вообще. «После этого, – заключал Кавелин, – оставалось только понять, так сказать, почву, элемент, в которых совершалась государственная жизнь, и уловить законы ее развития – и дело было сделано, задача решена, взгляд на русскую историю создан»28.
Сама направленность исследований определялась интересом к государственно-правовой тематике. Попытка разрешить вопрос о генезисе русской государственности вела к анализу раннего периода истории, когда (по Эверсу) складывались родовые отношения и «когда начальники отдельных племен, возникшие из патриархального быта семейств, начинают основывать государства, – времени, на которое мы везде должны обращать внимание, чтоб уразуметь древнее право»29. С этих позиций подошел к разработке концепции русского исторического процесса Б.Н. Чичерин. Определяющую роль в этой концепции должно было занимать «государственное начало». С ней прежде всего связывалась история общественных отношений древнего и нового времени: так возникли «родовая теория» и связанная с ней теория «закрепощения сословий государством». Строительство государства, далее, потребовало создания специального военно-служилого сословия, а его материальное обеспечение сделало необходимым закрепление других сословий: «Все подданные укреплены таким образом к местам жительства или к службе, все имеют своим назначением служение обществу. И над всем этим господствует правительство с неограниченной властью»30.
С этим тезисом согласился К.Д. Кавелин, вновь подчеркнувший идею о преимущественном значении государственного начала для России и ее исторического процесса, поскольку «в Европе все делалось снизу, а у нас сверху»31. Добавляя новые штрихи к концепции закрепощения сословий государством, С.М. Соловьев сделал упор на объективном характере и исторической обусловленности этой меры: «Прикрепление крестьян – это вопль отчаяния, испущенный государством, находящимся в безысходном экономическом положении»32.
В условиях подготовки реформы 60-х годов в историографии усилися традиционный интерес к реформам Петра I, которые вообще служили объектом острых споров. Оценка реформ Петра I стала важным вопросом мировоззрения в идейной борьбе эпохи реформ XIX в. Не случайно С.М. Соловьев называл реформы Петра I «нашей революцией начала XVIII века» и сравнивал их с Великой французской революцией. Рассматривая Петра I как великого государственного деятеля, Соловьев формулировал свою концепцию российского государства, значения крутых реформ государственного как великого государственного деятеля, Соловьев формулировал свою концепцию российского государства, значения крутых реформ государственного строя, решал вопрос о роли народа и личности в истории33. Апофеоз идеи государства достигает у государственников кульминации при их обращении к петровским преобразованиям. Петр I предстает «великим зодчим», который «собрал рассыпанную храмину в единое стройное здание». Результатом его деятельности «было основание прочной государственной системы, организация государственных сил, возведение России на ту степень могущества, которая дала ей возможность играть всемирно-историческую роль»34.
Государственно-правовая социологическая теория определила общий подход государственной школы к исследованию русской истории. Выработанная концепция соотнесения общества и государства выдвигала на первый план государственное начало, в котором видели стержневую идею русской истории и её главное отличие от истории западноевропейских стран. В соответствии с этим основным принципом разрабатывалась теория русской государственности и ее исторического развития: в русле этой концепции дан ряд модификаций теории «родового быта» и «закрепощения сословий государством», объяснений переломных эпох русской истории. Разрабатываемые теоретиками государственной школы взгляды на русскую историю и место государства в ней нашли выражение в большом числе конкретных исследований сходной идейной направленности. Концепция государственной школы на раннем этапе своего существования служила схемой для объяснения многих характерных черт русской истории, для сравнительного изучения государства и права России и других стран, отдельных институтов общества и государственных учреждений, для отбора и изучения исторических источников.
Оценка значения государственной школы, данная ее позднейшими представителями, показывает, что они считали ее завершенным направлением науки, давшим свою обобщенную концепцию русской истории. Анализируя «историю той общей формулы, в которой выразилось понимание русской истории у главнейших представителей юридической школы», П.Н. Милюков подчеркивал единство ее основных принципов, среди которых: 1) потребность понять историю как развивающийся процесс; 2) концепция исторического процесса как смены политико-юридических форм; 3) единство выработанной схемы. Вместе с тем им показан исторически преходящий характер концепции государственной школы. «В сорок лет, – писал П.Н. Милюков, – это направление совершило свой цикл: послужило знаменем для целой школы историков, вызвало ряд капитальных исследований в нашей литературе, дало свою формулу русской истории и, наконец, само сделалось фактом нашего прошедшего». При этом подчеркивается, что это направление сходит со сцены «не замененным никаким другим, которое было бы столь же общепризнано»35.
Рассматривая государственную школу как единое научное направление, выработавшее свою социологическую концепцию, Н. Милюков отметил в то же время и эволюцию ее философских основ, прежде всего тенденцию к отходу от осмысления исторического процесса в целом, к переходу на позитивистские позиции. В своих «Воспоминаниях» он следующим образом сформулировал отношение к основным идеям государственной школы и их эволюции: «Соловьев был мне нужен, чтобы противопоставить съему историка, считающегося с внешней обстановкой исторического процесса, схемам юристов, постепенно устраняющим этот элемент среды и сводящим конкретный исторический процесс к все более отвлеченным юридическим формулам. Идеализация гегелевского государства у Чичерина, докторально противопоставлявшего эту высшую ступень – низшей, частному быту; спасение от тисков государства свободной личности (с Петра) – у представителя прогрессивного лагеря, Кавелина; наконец, окончательно опустошенная внутренне схема, с устранением элемента неюридических отношений и подчинения событий юридическим формулам у петербургского антагониста Ключевского, Сергеевича, – это сопоставление, вытянутое в логический ряд, представляло в оригинальном свете эволюцию одной из глав новой русской историографии»36. Попытка самого П.Н. Милюкова подойти к проблеме русского государства и реформ Петра I через изучение государственного хозяйства показывает, что ему не удалось освободиться от традиционного подхода государственной школы.
