Роберт Пири - Северный полюс
Широкой диагональной полосе этого стяга теперь суждено было отметить самую далекую цель на земле — место, куда я вступил со своими смуглыми спутниками.
Я также счел нужным водрузить на полюсе флаг братства Дельта-Каппа-Эпсилон, в члены которого я был посвящен с бытность выпускником Боудонского колледжа, красно-бело-синий «Всемирный флаг свободы и мира», флаг Военно-морской лиги и флаг Красного Креста.
Водрузив на льду американский флаг, я велел Хенсону подготовить с эскимосами троекратное «ура», которое они и исполнили с величайшим воодушевлением. Затем я пожал руки всем участникам отряда — простая церемония, которую одобрят наиболее демократически настроенные люди. Эскимосы радовались нашему успеху, как дети. Разумеется, не понимая в полной мере смысла события, они все же понимали, что оно означает окончательное завершение работы, за которой видели меня много лет.
Затем в щель между ледяными глыбами торосистой гряды я вложил бутылку с диагональной полосой моего флага и записками следующего содержания:
90° северной широты, Северный полюс.
6 апреля 1909 года.
Прибыл сюда сегодня, после 27 переходов с мыса Колумбия.
Со мной пять людей: Мэттью Хенсон — цветной, Ута, Эгингва, Сиглу и Укеа — эскимосы; у нас 5 саней и 38 собак. Мой корабль «Рузвельт» находится на зимней стоянке на мысе Шеридан, в 90 милях восточнее мыса Колумбия.
Возглавляемая мною экспедиция, успешно достигшая Северного полюса, находится под покровительством Арктического клуба Пири, Нью-Йорк; экспедиция снаряжена и отправлена на Север друзьями и членами клуба с целью завоевать этот географический приз, если окажется возможным, к чести и престижу Соединенных Штатов Америки. Руководители клуба: Томас Хаббард (Нью-Йорк), председатель; Зенас Крейн (Массачусетс), вице-председатель; Герберт Бриджман (Нью-Йорк), секретарь и казначей.
Завтра отправляюсь обратно на мыс Колумбия.
Роберт Э. Пири, Военно-морской флот США
90° северной широты, Северный полюс.
6 апреля 1909 года.
Сегодня я водрузил национальный флаг Соединенных Штатов Америки в этом месте, где, согласно моим наблюдениям, проходит северополярная ось Земли, и тем самым заявил права владения на всю эту и прилегающую область от имени и во имя президента Соединенных Штагов Америки.
В знак владения оставляю здесь эту запись и флаг Соединенных Штатов.
Роберт Э. Пири, Военно-морской флот США
Если бы человек мог дойти до 90° северной широты не будучи бесконечно измученным телом и душой, на его долю несомненно выпали бы единственные в своем роде ощущения и размышления. Однако достижение Северного полюса явилось для нас кульминационным пунктом многих дней и недель форсированных маршей, физических лишений, недосыпания и изматывающей душу тревоги. Самой природой мудро предусмотрено, что человеческое сознание может вместить лишь такую степень сильнейших переживаний, какую может выдержать его мозг, а мрачные стражи отдаленнейшей точки Земли не допускают к ней ни одного человека, не подвергнув его предварительно самым суровым испытаниям.
Быть может, это покажется странным, но, убедившись, что мы действительно достигли цели, я жаждал лишь одного — спать. Однако после нескольких часов сна мною овладело состояние экзальтации, сделавшее дальнейший отдых невозможным. Более двадцати лет эта точка земной поверхности была объектом всех моих устремлений. Достижению ее я посвятил душу и тело. Много раз моя жизнь и жизнь моих спутников подвергалась опасности. Эта цель поглощала силы и средства мои и моих друзей. Это было мое восьмое путешествие в Арктику. В ее ледяных пустынях я провел около двенадцати лет в периоде между 30-м и 53-м годами жизни, а в промежутках между экспедициями, в мире цивилизации, был преимущественно занят подготовкой к следующему походу. Решимость достичь полюса до такой степени вошла в мою плоть, что, как ни странно это прозвучит, я уже давно перестал рассматривать себя иначе, как орудие достижения этой цели. Обывателю это покажется странным, но меня хорошо поймет изобретатель, художник или вообще человек, всю свою жизнь посвятивший служению одной идее.
Тем не менее хотя за те 30 часов, что мы провели на полюсе, мой ум и был почти беспрерывно занят радостной мыслью о том, что мечта моей жизни сбылась, меня все же с пугающей отчетливостью посещало воспоминание о других временах — воспоминание о том дне три года назад — 21 апреля 1906 года, — когда после битвы со льдом, открытой водой и бурями возглавляемая мною экспедиция была вынуждена повернуть назад с 87°06′ северной широты из-за недостатка продовольствия. Контраст между страшной депрессией того дня и блаженством нынешней минуты составлял отнюдь не самую последнюю приятную черту нашего кратковременного пребывания на полюсе. В мрачные моменты нашего возвращения на материк в 1906 году я говорил себе, что я лишь один в длинном списке исследователей, берущем начало в веках и включающем имена Генри Гудзона [165] и герцога Абруццкого, Франклина, Кейна и Мелвилла, — длинном списке мужественных людей, боровшихся и потерпевших поражение. Я говорил себе, что ценою лучших лет моей жизни я сумел добавить лишь несколько звеньев к цепи, ведущей с параллелей цивилизации к полярному центру, но что единственное слово, которое мне в конце концов суждено было начертать в книге моей жизни, это — поражение.
И вот теперь, четвертуя лед в различных направлениях от лагеря, я с трудом отдавал себе отчет в том, что после 23 лет борьбы и разочарований мне наконец удалось водрузить флаг своей страны в пункте, являвшемся объектом вожделений всего мира. Об этом нелегко писать, но я знал, что мы вернемся в цивилизованное общество с захватывающей приключенческой повестью, которую мир жаждал услышать на протяжении почти четырех столетий, — с повестью, которая будет рассказана под сенью звездно-полосатого флага флага, который в моей одинокой и уединенной жизни стал для меня символом родины и всего того, что я любил — и, быть может, никогда не увижу вновь.
Хотя те 30 часов, что мы провели на полюсе, были целиком заполнены маршами и контрмаршами по льду, астрономическими наблюдениями и записями, я все же улучил минуту написать жене на американской открытке, которую нашел зимой на корабле. У меня было обычаем на важных этапах путешествия на север писать такие письма, с тем чтобы, случись со мной что-нибудь серьезное, эти краткие сообщения могли попасть к ней через руки уцелевших. Вот содержание открытки, которую миссис Пири получила впоследствии в Сидни:
90-я северная параллель, 7 апреля.
Дорогая Джо!
Наконец-то я победил. Пробыл здесь день. Через час отправляюсь к вам домой. Привет ребяткам.
«Берт»
После полудня 7 апреля, выставив флаги и сделав несколько фотографических снимков, мы разошлись по своим иглу, чтобы немного поспать, прежде чем выйти в обратный путь на юг.
Спать я не мог, и два моих эскимоса — Сиглу и Эгингва, деливших со мной снежное жилище, судя по всему, тоже не могли успокоиться. Они ворочались с боку на бок, а когда, наконец, затихли, по их неровному дыханию я мог заключить, что они не спят. Хотя они не были особенно взволнованы накануне, когда я сказал им, что мы достигли цели, все же и они были в том радостно приподнятом настроении, которое не давало мне заснуть.
В конце концов я встал и, сказав моим людям и тройке, занимавшей другой иглу и тоже не спавшей, что мы можем попытаться достичь нашего последнего лагеря примерно в 30 милях к югу, распорядился запрягать собак и готовиться к отъезду. Гораздо разумнее было воспользоваться хорошей погодой для путешествия, чем беспокойно метаться на снежных ложах.
Ни Хенсона, ни эскимосов торопить не пришлось. Теперь, когда с работой было покончено, они, естественно, жаждали как можно скорее вернуться на сушу. 7 апреля в 4 часа дня мы покинули наш лагерь у Северного полюса.
Хотя я с предельной отчетливостью сознавал, что я оставляю у себя за спиной, я не медлил и не затягивал свое прощание с целью всей моей жизни. Событие свершилось: люди вступили на недоступную дотоле вершину мира, и теперь мне предстояла работа на юге — от северного побережья Земли Гранта нас отделяли 413 морских миль льда и, возможно, открытой воды. Всего лишь взгляд через плечо — и я повернулся лицом к югу, к будущему.
Глава 33
Простившись с полюсом
Итак, 7 апреля в 4 часа дня мы покинули полюс. Я постарался, как мог, описать ту радость, которую испытал, достигнув этой отдаленнейшей точки земного шара, но, как ни велико было наше ликование, я покидал полюс не более чем с грустью, какую испытывает человек, говоря себе: «Этого места я уже больше никогда не увижу».
Наше удовлетворение по поводу того, что наконец-то мы отправились домой по обратному следу, несколько приглушалось отчетливым чувством тревоги перед тем, что нам еще предстояло. Наши планы в равной мере предусматривали не только достижение полюса, но и благополучное возвращение с него. Путешествие к Северному полюсу можно в известном смысле сравнить с проблемой, стоящей перед воздухоплавателями: оказывается, что летать не так уж трудно, гораздо труднее благополучно приземлиться.
