Сезар Идальго - Как информация управляет миром
Существует два основных направления мысли в области описания и объяснения социального действия. Одно, характерное для работы большинства социологов, рассматривает субъекта как социализированного, а его действие – как регулируемое социальными нормами, правилами и обязанностями. Основные достоинства этого направления заключаются в его способности описывать действие в социальном контексте и объяснять, как этот социальный контекст формирует, сдерживает и перенаправляет это действие.
Другое направление мысли, характерное для большинства экономистов, подразумевает, что субъект независимо ни от кого ставит себе цели, действует самостоятельно и исключительно в своих интересах. Основное преимущество в данном случае заключается в наличии принципа действия, максимизирующего полезность. Этот принцип действия вместе с единственным эмпирическим обобщением (уменьшение предельной полезности) способствовал бурному развитию неоклассической экономической теории, а также политической философии нескольких направлений: утилитаризма, контрактарианизма и естественных прав… У обоих этих течений есть серьезные недостатки. Социологическому течению свойственно то, что может являться фатальным для теоретического предприятия: у субъекта нет «двигателя действий». Субъект формируется окружающей средой, но не имеет никаких внутренних источников действия, дающих ему цель или направление…
Экономическое течение, с другой стороны, не выдерживает встречи с эмпирической реальностью: действия людей формируются, перенаправляются, сдерживаются социальным контекстом. Нормы, доверие между людьми, социальные сети и социальная организация играют важную роль в функционировании не только общества, но и экономики. Еще один конфликт между социальной и экономической теориями проявился при попытке экономистов разработать модели, объясняющие социальную структуру и институты как результат динамических или эволюционных процессов, в которых история социальных взаимодействий не играет никакой роли. Марк Грановеттер сказал: «Основная идея, выдвигаемая последователями новой институциональной экономики, заключается в том, что социальные институты и договоренности, ранее считавшиеся побочным результатом действия правовых, исторических, социальных или политических сил, лучше рассматривать в качестве эффективного решения определенных экономических проблем. По тону эта идея близка структурно-функциональной социологии 1940–1960-х годов». (Марк Грановеттер, «Economic Action and Social Structure: The Problem of Embeddedness», American Journal of Sociology 91, no. 3 [1985]: 481–510). Фрэнсис Фукуяма критикует институциональную экономику похожим образом: «Большинство экономистов полагали, что формирование групп не зависит от моральной привычки, а происходит естественным образом вследствие создания таких правовых институтов, как право собственности и договорное право». Фрэнсис Фукуяма, «Доверие: Социальные добродетели и путь к процветанию» (АСТ, Ермак, Мидгард, 2006).
112
Марк Грановеттер, Getting a Job: A Study of Contacts and Careers (Cambridge, MA: Harvard University Press, 1974).
113
Там же.
114
Нельсон Д. Шварц, «In Hiring, a Friend in Need Is a Prospect, Indeed», New York Times, January 27, 2013.
115
В своей уже ставшей классической книге о социальном капитале Bowling Alone Роберт Патнэм также вторит некоторым из выводов Грановеттера, подчеркивая экономическое значение социальных сетей на рынках труда и финансов. Среди прочих он приводит такой пример: «В Лос-Анджелесе две трети белых и черных женщин, которые искали работу в течение последних пяти лет, устроились на свою последнюю или текущую работу с помощью знакомого, работающего в этой фирме». Что касается финансов, он отмечает, что из 70 % корейских предпринимателей, которые использовали займы для финансирования своих предприятий, «41 % получили деньги от родственников, а 24 % – от друзей (по сравнению с 37 %, полученными от финансовых учреждений)». Патнэм, «Bowling Alone: The Collapse and Revival of American Community» (New York: Simon and Schuster, 2000), 320.
116
Грановеттер «Economic Action and Social Structu».
117
Фукуяма, «Доверие», 49.
118
Патнэм различает открытый и закрытый социальный капитал. Закрытый социальный капитал характерен для сетей с большим количеством связей, в которых люди присматривают друг за другом, в то время как открытый социальный капитал позволяет людям легко добраться до отдаленных частей сети («структурные дыры» Рональда Берта). Как говорит Патнэм: «Закрытый социальный капитал является своего рода социологическим суперклеем, в то время как открытый социальный капитал действует подобно растворителю». Патнэм, «Bowling Alone», 23.
119
Корен Л. Аписелла и др., «Social Networks and Cooperation in Hunter-Gatherers», Nature 481, no. 7382 (2012): 497–501.
120
Там же. Для проверки уровня сотрудничества они использовали вариацию игры «Общественные блага». Это означает, что сотрудничество оценивалось не путем самостоятельной отчетности, а как поведенческий результат псевдорекреационной деятельности, в ходе которой участник мог решить, сотрудничать с другими или нет.
121
Фукуяма, «Доверие», 352.
122
Коулман, «Social Capital in the Creation of Human Capital».
123
Аннали Саксениан, «Inside-Out: Regional Networks and Industrial Adaptation in Silicon Valley and Route 128», Cityscape, May 1996, 41–60.
124
Обсуждение темы адаптивности также можно найти в статье Уолтера Пауэлла, «Neither Market nor Hierarchy: Network Forms of Organization», in Michael J. Handel, ed., The Sociology of Organizations: Classic, Contemporary, and Critical Readings (Thousand Oaks, CA: Sage Publications, 2003), 104–117.
125
Как отметил социолог Уолтер Пауэлл, «Сети… обладают некоторым сравнительным преимуществом при взаимодействии с окружающей средой, которое поощряет инновации и кастомизацию продуктов» (там же). Сети являются более гибкими по сравнению с иерархиями, поскольку партнерства и коалиции представляют собой более быстрый способ адаптации, чем внутреннее развитие (см. Майкл Портер и Марк Фуллер, «Coalitions and Global Strategy», Competition in Global Industries 1, no. 10 [1986]: 315–343), а также потому, что они лучше справляются с передачей информации, позволяющей членам регионального кластера узнать об изменениях на рынках и в технологиях.
126
Шварц, «In Hiring, a Friend in Need Is a Prospect, Indeed», New York Times, January 27, 2013
127
Патнэм, «Bowling Alone», гл. 23.
128
Фукуяма, «Доверие», 351. Также стоит отметить, что социальные институты не только имеют географические ограничения, но и тенденцию к перемещению вместе с иммигрантами, по крайней мере, в течение нескольких поколений. Как выяснила пара экономистов, влияние семейных связей на размер семьи, социальную мобильность и участие женщин в рабочей силе проявляется среди иммигрантов даже спустя несколько поколений. Альберто Алезина и Паола Джулиано, «The Power of the Family», Journal of Economic Growth 15, no. 2 (2010): 93–125.
129
Патнэм, «Bowling Alone», 345.
130
Фукуяма, «Доверие», 113.
131
Там же, 62.
132
Барри Уэллман и др., «Does the Internet Increase, Decrease, or Supplement Social Capital? Social Networks, Participation, and Community Commitment», American Behavioral Scientist 45, no. 3 (2001): 436–455.
133
См. П. М. Вишер, «Sizing Up Human Height Variation», Nature Genetics 40, no. 5 (2008): 489–490; Г. Леттр и др., «Identification of Ten Loci Associated with Height Highlights New Biological Pathways in Human Growth», Nature Genetics 40, no. 5 (2008): 584–591.
134
Я не подразумеваю, что знания, необходимые для производства продукта, находятся только в одном месте. Как мы видели в предыдущей главе, часто это знание распределено по глобальным сетям, состоящим из фирм. Тем не менее взаимодействия этих фирм опосредуются трансакциями, в которых участвуют промежуточные продукты. Поэтому, когда мы говорим о месте (стране или, скажем, городе), где производятся автомобили, мы не предполагаем, что там сосредоточены какие-либо знания, кроме знаний о том, как собирать автомобили, поскольку знания, необходимые для обработки резины, переплавки металла или создания двигателей вполне могут быть сосредоточены в другом месте.
135
Существует обширная литература на тему вложенности (nestedness) в экологии, которая имеет дело как с матрицами присутствия-отсутствия, объединяющими виды с местами их обитания, так и с мутуалистическими сетями, связывающими, например, цветы с их опылителями. Недавний обзор этой литературы, рекомендуемый тем, кто интересуется этой темой: В. Ульрих, М. Алмейда-Нето и Н. Дж. Готелли, «A Consumer’s Guide to Nestedness Analysis», Oikos 118, no. 1 (2009): 3–17.
136
Здесь мы рассматриваем страну в качестве экспортера продукта, если экспорт этого продукта на душу населения составляет, по крайней мере, 25 % от среднего мирового показателя экспорта этого продукта на душу населения. Это позволяет нам учесть размер мирового рынка конкретного продукта и численность населения страны.
