Борис Горобец - Геологи шутят... И не шутят
[Там же. С. 266]
Ученые-менеджеры
«В Россию, в Узбекистан, в Казахстан, на Украину и в другие бывшие советские республики хлынула волна ученых-менеджеров. Это особый сорт людей. Внутри них сидит стальная пружина, постоянно толкающая их на контакты и встречи. Они вездесущи. Только что они жали руку и улыбались одному, но вот уже жмут руку другому, хлопают его по плечу и выражают холодный восторг. При этом на первом месте всегда тот, кто может принести им хоть малейшую пользу. Короткая прикидка — что может дать им очередной клиент, затем камнем вниз — пикирование на жертву. И вот уже глаза холодные — дело сделано. Разворот. Прикидка. Пике. Короткий отдых. И снова… <…>
Сегодня Россия попала в экономическую мышеловку. Сегодня наука в России вынуждена ходить „на панель“. Стоит она у фонарного столба в бесстыже укороченной юбке, а мимо идет упругий ученый-менеджер. Прицел… Пике… Холодные глаза».
(Из записок д. г.-м. н. А. А. Кременецкого, директора ИМГРЭ[ГЖМ-6. С. 266])
Продолжение темы
«После третьего бокала пива они <см. предыдущий отрывок> начинают заметно язвить:
— А сколько русский может за один раз выпить водки?
— А много ли в России медведей? <…>
Мне все это надоедает, и я говорю резко:
— Россия покрыта густым лесом и наполовину засыпана снегом. Русский народ ходит в звериных шкурах, ест кашу хохломскими деревянными ложками, водку пьет из бочек, а спит внутри огромных деревянных матрешек. Когда в семье подрастают дети, им для жилья выделяют матрешку поменьше. Самыми маленькими матрешками, которые не раскрываются, играют младенцы.
— Да! Да! Это мы знаем. Мы об этом читали… А как вы добираетесь из Москвы в Сибирь?
— На коврах-самолетах…
Шутка приходится по вкусу, и Россию оставляют в покое».
(Из записок д. г.-м. н. А. А. Кременецкого [Там же. С. 316])
И еще
«Степень разрушения труда геологов нескольких десятилетий достигла своего апогея в 1990-е годы. Были уничтожены не только поселки геологов, но и большая часть первичной документации, керн скважин, дубликаты проб, например, в с. Чара (Удоканская экспедиция), а затем и в Чите (хранилище дубликатов Центральной лаборатории читинских геологов). Парадоксальным выглядело уничтожение следов деятельности собственников Удоканской горной компании. <…> Частнособственнический статус не спас керн от уничтожения. Причина была простой: уж в очень добротном помещении он хранился. <…> Удоканская экспедиция обанкротилась. Как? Как обычно. Создали малое предприятие по добыче угля на Апсатском месторождении, передав ему всю работающую технику. В Чите же дубликаты хранились в хороших ящиках, они пригодились некоторым членам садового товарищества».
(Из очерка В. И. Гонгальского [Там же. С. 408])
Притча геологов о новой власти в 1990-е годы
«Приходит Егор к Борису и говорит, что надо, мол, сохранить сук, на котором сидим, то бишь геологов. Маслице-то к хлебу они обеспечивают, разведав нефти, газа и металлов всяких на продажу. Если пропадут, детям-внукам неча на хлеб мазать будет. И отвечал ему Борис: „Не горюй, Егорушка! Нашим детям-внукам хватит! А если потом понадобятся, — выпишут из Франции“» [Там же].
И правда, Ельцин тогда пообщался с другом Шираком и орден ему преподнес — «За заслуги перед Отечеством. I степени». Такой же, какой надели на него самого.
* * * Картина «Романтики»
«На географическом факультете МГУ, на 18 этаже, висела картина „Романтики“. В большой шатровой палатке, на беспорядочно наваленных ящиках, при свече, что-то горячо обсуждают геологи. В откинутый край палатки виден рассвет. Профессор Тушинский, читавший нам технику безопасности, комментировал это полотно примерно так.
Лагерь организован безобразно. Налицо прямое нарушение техники безопасности: всю ночь эти так называемые энтузиасты проболтали и теперь не выспавшиеся отправятся в маршрут. Нечему удивляться, если эти „романтики“ забудут половину снаряжения, необходимого для полевых наблюдений. Что еще хуже — будут спать на ходу, а уж это неизбежно ведет к травматизму».
(Из очерка И. А. Морозовой [ГЖМ-8. С. 507])
Уникальное железорудное месторождение в Казахстане открыл лихой пилот
«Крупная магнитная аномалия была открыта летчиком Михаилом Григорьевичем Сургутановым во время полетов с базы Аятской экспедиции, находившейся в пос. Николаевка Тарановского р-на, в Кустанайской области. Михаил Сургутанов был любителем острых ощущений и часто в одиночестве… пролетал над равнинной степью на бреющем полете <что было строго запрещено правилами безопасности полетов>. Однажды, заметив отклонение магнитной стрелки компаса самолета, он несколько раз пролетел над аномальным участком (это было 18 февраля 1949 г.) и, установив точные координаты, доложил о нем главному геологу Дмитрию Дмитриевичу Топоркову. <…> Геофизическими работами была оконтурена магнитная аномалия с тремя эпицентрами. <…> Геофизики рекомендовали магнитную аномалию как крупное железорудное месторождение магнетита. <…> Продолжая наземные магнитные съемки, геофизики Тургайской экспедиции выявили в 7 км от Сарбайской вторую крупную магнитную аномалию, названную Соколовской».
(Из очерка О. Ф. Родина, лауреата Ленинской премии
за разведку Сарбайского м-ния [ГЖМ-5. С. 290])
Наступили рыночные отношения
«Однажды, будучи председателем госкомиссии по приемке дипломных проектов у геологов ДВПИ, после защиты поздравил с получением дипломов инженера-геолога и пожелал скорее увидеть их на работе в тайге. В ответ раздался дружный смех. Я сначала опешил <…> и только потом понял, что никто из вновь испеченных геологов не собирается работать в геологии, тем более в тайге. И большинство из них нашли себе места в ларьках, в рядах охранников, наперсточников, рэкетиров и т. п. А слово „тайга“ вызывает у них только смех. Действительно, зачем потеть в тайге, кормить энцефалитных клещей и гнус, когда можно значительно больше получать на рынке, торгуя китайским барахлом?.. Да, рынок всех расставил по своим местам».
(Из очерка Я. Ф. Костерева [ГЖМ-5. С. 540])
Пять процентов на списание
«…Внезапно большая волна накрыла плавсредство и смыла с него четырех человек. С помощью веревок людей удалось вытащить из ледяной воды, но ситуация складывалась критическая. Ничего не оставалось, как всем прыгать с понтона и добираться до берега вплавь и пешком, благо дно моря здесь было на небольшой глубине. Естественно, не выбирая выражений, рабочие вымещали свои эмоции на заместителе начальника Арктической экспедиции по морским перевозкам Р. Р. Гайдовском. Дождавшись паузы, тот с невозмутимым видом изрек: „Не возмущайтесь. На выгрузке моряки всегда списывают пять процентов личного состава. Пока все обошлось“. Он был старый морской волк. Эта злая шутка заставила всех рассмеяться».
(Из очерка В. Б. Мазура [ГЖМ-8. С. 39])
Сирота
«При глубине скважины метров 20 буровики умудряются оборвать и оставить в забое долото, под тонну весом. Попытки его вытащить никак не удаются. У начальника партии идет заседание: вся инженерная служба думает, как быть. Вдруг в дверь просовывается буровой мастер:
— Достали!
— Как?
— А по-русски! Подростка, младшего рабочего, спустили в скважину на веревке, подали ему трос, он его за долото замотал, вытянули сначала его, а потом лебедкой и долото.
— А если б его там привалило? — спрашиваю.
— А он сирота! — отвечает мастер».
(Из воспоминаний М. В. Шумилина
[Невыдуманные истории, 2006. С. 11])
Первооткрыватель Кеша
«Он был начальником геологоразведочной партии, хотя по опыту своему — чистой воды полевик-съемщик, т. е. буровые станки видел в основном издали, а руду — в музее. <…> Тут нелегкая главного геолога приносит: так и так, скважина № 16-бис задание выполнила, надо ее закрывать. Закрыть скважину недолго, а вот новую забурить — перемонтаж станка, перевозка, хорошо, если в неделю уложатся. А метры кто давать будет? Поэтому Кеша геолога этого матом:
— Ох…л? До конца месяца три дня! За три дня она полста метров даст! Бурить!
— Так ведь прошли уже зону, где руду ждали. Пусто.
— А это уж твои заботы! Геолог ты или дерьмо в проруби? <…> Сказал — бурить, а зачем — это ты объяснять должен. Пошел вон!
На другой день скважина 16-бис вскрыла новый рудный пласт ниже своей проектной отметки. Да такой, что перспективы объекта разом выросли. Открытие! Сразу нового опытного геолога прислали. Сменили и Кешу. Он ушел с радостью на привычную работу в маленькую сезонную партию и работал еще долго и успешно. <…>
