Е. Антипина - Новейшие археозоологические исследования в России: К столетию со дня рождения В.И. Цалкина
Таблица 1. Видовое соотношение между костными остатками животных из древнейших археологических памятников лесной зоны Среднего Поволжья.
При продолжении раскопок в 1991 году поселения Отарское VI эпохи неолита В. В. Никитиным были вновь обнаружены единичные «кухонные» остатки лошадей, которые также нами были диагностированы. Они имели сравнительно удовлетворительную сохранность и позволили получить дополнительные данные. Промеры на локтевой и лучевой костях засвидетельствовали естественную высоту в холке животного, а также индекс для оценки массивности его конечностей. В результате был установлен факт находки в неолитическом памятнике лесного Прикамья остатков коня возраста 5 лет по данным отдельных разрозненных зубов черепа, имевшего высоту в холке не более 123 см, при индексе «массивности» лучевой кости — 11,1 %. Это был тип животного «лесной» популяции, который впоследствии на протяжении многих веков бытовал в хозяйствах древнего населения лесного Прикамья Восточной Европы в раннем железном веке [Цалкин 1962, с. 45]. Несмотря на малочисленность костей в лесных неолитических стоянках, что является характерным для песчаных грунтов, на которых находятся памятники с накольчатой керамикой, эти остеологические остатки все же были зафиксированы.
Считаем целесообразным отметить, что по найденным коренным зубам черепа (рисунок и размеры протокона) и по массивности конечностей лошадей из стоянок Марийского края нами не обнаружено никаких диагностических признаков, отличающих их от известных домашних форм лошадей [Цалкин 1958; 1962; Кузьмина 1997, с. 181–190]. Более того, находки были встречены с остатками домашних овец и коров (табл. 1). Автор раскопок Никитин В. В. [1996, с. 102, 103] датирует эти материалы (на основе Си) не выходящими за пределы III тыс. до н. э., относит их к развитому неолиту и считает археологические материалы со стоянок Дубовская III и Отарская VI аналогичными памятникам лесостепного Дона с накольчатой посудой, где обитатели уже имели навыки содержания основных сельскохозяйственных видов [Шнирелъман 1989, с. 176], которые и могли эпизодически появляться с этим населением в Среднем Поволжье.
Однако, следы животноводческой деятельности в крае были обнаружены и в неолитических памятниках лесостепи — в южном Предуралье на стоянках Муллино, Давлеканово (стоянки из Башкортостана) и в неолитическом слое Ивановской стоянки[19]. Остатки сельскохозяйственных видов встречены также на Виловатовской стоянке[20], расположенной уже в степной зоне (табл. 2; рис. 1). На всех вышеперечисленных памятниках в археозоологических «кухонных» материалах найдены кости от домашних быков и коров, лошадей, овец и коз. Тогда как костей домашней свиньи в них не встречено. Чрезвычайно интересными представляются находки в неолитическом слое стоянок Мулл и но и Виловатовской остатков костей от животных степной фауны — речной черепахи и сайгака (табл. 2). Эти факты являются подтверждением относительно высоких среднегодовых температур в эпоху неолита и значительных смещений к северу основных современных зоогеографических зон, и в том числе степных, т. к. сайгаки — исконные обитатели сухих типчаково-ковыльных степей.
Таблица 2. Видовое соотношение между костными остатками животных из древнейших археологических памятников лесостепья Среднего Поволжья и Предуралья.
На поселении Муллино археозоологический материал в 1979 году был диагностирован нами и опубликован как по раскопам, так и по отдельным хронологически различным слоям [Петренко 1982-а, с. 302, табл. 2]. Весь представленный на определение материал был равен 2,5 тысячам, а при анализе его было зафиксировано 2047 костей. Кости из нижнего неолитического слоя 1979 г. раскопок составляли в сумме 826 костей от 64 особей (табл. 2) и, в большинстве своем, были представлены костями охотничье-промысловых видов (91,1 % по числу костей и 71,9 % по числу особей — табл. 3), тогда как число костей встреченных здесь домашних животных оказалось равным 8,9 %, а минимальное число особей, которым они принадлежали — 26,5 % (табл. 3).
Таблица 3. Видовые соотношения между числом костей и особей (в %) животных из неолитических памятников лесостепья Среднего Поволжья и Предуралья.
Домашние животные в Муллино представлены тремя основными видами: крупным и мелким рогатым скотом, лошадью. Причем, по числу особей, поголовье лошадей в хозяйствах древних поселенцев неолита (по данным 1979 г.) было представлено в большинстве и составляло до 18,7 %, тогда как крупный и мелкий рогатый скот разводился приблизительно в равных количествах — по 4,7 % (табл. 3). Диагностированные кости от крупного рогатого скота принадлежали трем животным 2-3-х летнего возраста. Костей домашней свиньи в неолитическом слое нами обнаружено не было.
Из числа охотничье-промысловых видов из коллекций 1979 и 1981 гг. представлены костные остатки от лося, бобра, медведя, северного оленя, косули.
Еще ранее в 1962 и 1963 гг. Г. Н. Матюшиным было раскопано древнейшее поселение Давлеканово на территории южного Предуралья (рис. 1), остеологический материал из которого был определен В. И. Цалкиным и любезно предоставлен нам еще при его жизни для сопоставлений [Петренко 1982-а, с. 304, табл. 6].
Сложная послойная стратиграфия этого памятника затрудняла четкий отбор остеологического материала. Но неоднократные пробы, тем не менее, зафиксировали наличие остатков костей домашних животных в слоях неолита на этом поселении. Есть основания предполагать, что уже в эпоху неолита были созданы условия для частичного перехода местного населения к основам производящего хозяйства — содержанию сельскохозяйственных животных. Кроме вышеуказанных археологических памятников Южного Предуралья, здесь же были исследованы Морозовым Ю. А. стоянки рубежа неолита-энеолита: Чишминская, Гумеровская, Средняя Ока, а также — дополнительно раскопанное Муллино в 1981 г., где опять диагностированы кости домашних животных от крупного, мелкого рогатого скота и лошадей (табл. 2).
Относительно раннее появление на Южном Урале элементов производящих основ в хозяйстве по сравнению с лесными районами Среднего Поволжья и его видовые отличия (отсутствие домашней свиньи и довольно многочисленные находки остатков лошадей) от производящего хозяйства причерноморских степей в эпоху неолита позволяют предполагать, что последнее проникло сюда из Восточного Прикаспия, через Южный Урал [Формозов 1972, с. 22].
При раскопках в 1977–1980 гг. многослойного археологического памятника — Ивановской стоянки (рис. 1) Н. Л. Моргуновой были обнаружены значительные остеологические материалы. Эти коллекции были также переданы нам автором раскопок для определения. По данным исследователя памятника, материал подразделяется на три слоя: неолитический, энеолитический и поздней бронзы.
Нижний слой — неолитический, был датирован Н. Л. Моргуновой в рамках VI тыс. до н. э. — серединой V тыс. до н. э. Средний слой — энеолитический — вторая половина IV тыс. до н. э. [Моргунова 1980]. Верхний слой относится к срубной культуре эпохи поздней бронзе (середине II тыс. до н. э.). Расположен археологический памятник на правом берегу р. Сок (приток р. Самары), в 5 км к югу от села Ивановка Красногвардейского района Оренбургской области (рис. 1).
Общее количество имевшегося у нас на определении остеологического материала составляет 9518 костей. Сильная раздробленность и плохая сохранность костных остатков объясняется использованием мяса животных, которым они принадлежали, в пищу.
Весь остеологический материал Ивановской стоянки из неолитического слоя включает 1385 экземпляров костей и принадлежит девяти видам (табл. 2). Несмотря на древность слоя, большинство костей (71,7 %) и особей (52,4 %) отнесены к сельскохозяйственным животным (табл. 3), что уже является свидетельством наличия навыков содержания и разведения основных домашних видов — коров, овец коз, лошадей. Остатков домашних свиней не зафиксировано.
Наличие в неолитическом слое фрагментов костей от пяти таких охотничье-промысловых видов, как заяц бобр, барсук, медведь, лось, со значительным преобладанием остатков бобров и лосей, свидетельствует о все еще большом интересе обитателей стоянки к охоте на этих животных. По-видимому, добыча не только их мяса, но и шкур, были основными причинами столь значительного внимания древних охотников к этим видам. Кроме того, это было обусловлено и местными природными факторами, благоприятствовавшими обитанию здесь указанных животных.
По хозяйственной значимости в питании населения первое место среди домашних видов, несомненно, принадлежало лошадям. Несмотря на внушительные размеры коллекций костей Ивановской стоянки и, в том числе, от домашних животных из неолитического слоя, остатки их настолько раздроблены, что возможности получения промеров для уточнения ряда морфологических признаков были большой редкостью. И тем не менее промеры единичных метаподий, фаланг I и И, которые приведены в таблице 4, позволяют предполагать домашний характер представленных в древних слоях остатков лошадей, так как такие размеры редко встречаются у диких лошадей Восточной Европы [Цалкин 1970, с. 189]. Из имеющихся отдельных зубов лошадей в неолитической части коллекции Ивановской стоянки большинство маркирует остатки от особей 5–6 лет и около 9 лет, меньшинство — от особей до 5 лет. Характеристики степени срастания эпифизов трубчатых костей с диафизом свидетельствуют о том, что около 50 % костей оставлено от особей до 3-х лет.
