Сборник - Эта книга сделает вас умнее. Новые научные концепции эффективности мышления
Способность отрицания как терапия
РИЧАРД ФОРМАН
Драматург и режиссер, основатель Онтологически-истерического театра
Ошибки, фальстарты, неудачи – примите их все. Это основа творчества.
Моя исходная точка (как драматурга, а не как ученого) – это замечание Китса (в его письмах) о способности отрицания. Речь идет о способности спокойно и умиротворенно существовать среди неопределенности, загадок и сомнений, без «раздраженных (и всегда преждевременных) поисков истины и смысла».
Концепция способности отрицания – это превосходная терапия при всех недугах: интеллектуальных, психических, душевных и политических. Желая особенно подчеркнуть это обстоятельство, я напомню замечание Эмерсона о том, что «творчество (возможно, любая умственная активность? – Р. Ф.) – это путь творца к своему произведению».
Это трудный, извилистый путь. (В Нью-Йорке собираются покрыть гладким асфальтом мою вымощенную булыжником улочку. Злобные бюрократы и узколобые «ученые» – стремительные автомобили и еще больше безвкусных магазинов в Сохо!)
Вау! Думаю, мой ответ оказался самым коротким. Все дело в моей неадекватности – или в том, что столь важный инструмент до сих пор оставался незамеченным?
Глубина
ТОР НЕРРЕТРАНДЕРС
Популяризатор науки, консультант и лектор, автор книги The Generous Man: How Helping Others Is the Sexiest Thing You Can Do («Великодушие: почему помощь другим – самое сексуальное, что вы можете сделать»)
Глубина – это то, чего не видно с поверхности вещей. Глубина – это то, что под поверхностью: в толще воды озера, в богатой жизнью почве, в рассуждениях, предваряющих простой вывод.
Глубина – неотъемлемый аспект физического мира. Гравитация уплотняет материю, так что не все может оказаться на поверхности. Внизу всегда скрыто больше, и вы всегда можете копнуть глубже.
С развитием теории сложности глубина обрела новый смысл: каковы признаки чего-то сложного? Предметы с упорядоченной структурой, такие как кристаллы, не являются сложными, они простые. Наоборот, беспорядочные объекты (например, кучу мусора) описать сложно: там содержится слишком много информации. Информация отражает сложность описания феномена: беспорядок содержит много информации, а порядок – мало. Все наиболее интересное лежит где-то посередине: живые существа, мысли и разговоры, где информации не много, но и не мало. Таким образом, на основании одного лишь количества информации нельзя заключить, что интересно, а что нет. Наиболее важная информация содержится не в объекте, а связана с его возникновением; для оценки того, насколько интересен объект, большое значение имеет его история.
Особый интерес вызывает информация, скрытая в глубине. Чтобы до нее добраться, требуются время и усилия. Главное – не что здесь сейчас, а что здесь было раньше, и глубина позволяет это узнать.
В теории сложности концепция глубины выражается по-разному. Можно говорить о физической информации, сопутствующей какому-либо процессу (термодинамическая глубина), или о количестве расчетов, необходимых для получения результата (логическая глубина). И то и другое предполагает, что процесс важнее конечного результата.
Эту идею можно применить и к межличностному общению.
Когда вы говорите «да!» на церемонии бракосочетания, это подразумевает (хочется надеяться) огромное количество разговоров, общения и времяпрепровождения с партнером. И длительные размышления. Само утверждение «да» содержит мало информации (всего один бит), но оно имеет глубину.
Глубину имеет большинство утверждений в нашем общении. Мы понимаем больше, чем слышим, во многих фразах заключен скрытый смысл. Разговаривая друг с другом, мы понимаем не только то, что произнес собеседник, но и то, что он хотел сказать.
2+2 = 4. Это простое вычисление. Результат «4» содержит меньше информации, чем задача «2+2» (потому что этот же результат дает и задача «3+1»). Вычисления – удивительный способ удалить лишнюю информацию, избавиться от нее. Вы производите вычисления, чтобы избавиться от деталей, чтобы получить общее представление, абстракцию, результат.
Необходимо различать глубокое и поверхностное «да!». Действительно ли этот парень так думает? Действительно ли «4» является результатом осмысленных расчетов? Есть ли что-то под поверхностью? Есть ли глубина у этого ответа?
Большая часть человеческого общения сводится к одному: это обман или правда? Имеют ли эти чувства глубину искренности? Это результат глубокого анализа или просто поверхностная оценка? Можно ли что-то прочесть между строк?
К этому же вопросу относятся сигналы, которые мы подаем друг другу. Последние десятилетия биологи активно исследуют, как животные показывают друг другу достоверность подаваемых сигналов. Так называемая «модель гандикапа» в теории полового отбора объясняет один из способов доказать свою искренность: длинные красивые перья павлина свидетельствуют, что он способен выжить и избежать хищников, несмотря на свое оперение, которое сильно затрудняет ему жизнь. Самка павлина «знает», что огромный хвост указывает на силу самца, иначе бы последний не выжил.
У людей есть «сигналы роскоши», показывающие, что они обладают чем-то ценным. В 1899 году социолог Торстейн Веблен описал феномен демонстративного потребления: если вы хотите доказать, что у вас много денег, необходимо их тратить абсурдно и глупо, что могут себе позволить только богатые люди. И делать это надо демонстративно, чтобы все видели. Расточительство – дорогостоящий сигнал, показывающий объем денежных запасов. Обременительные, но прекрасные перья, дорогостоящие сигналы, интенсивный зрительный контакт и красивые жесты – все это призвано показать, что у того, что кажется простым, есть глубина.
Это касается и абстракций: мы хотим, чтобы они кратчайшим путем приводили нас к готовой информации, для обработки которой потребовалось много работы, но благодаря абстракции мы этой работы не видим. Такие абстракции обладают глубиной, и мы их любим. Другие абстракции глубины не имеют. Они поверхностны, они нужны лишь для того, чтобы произвести впечатление. Они нам не помогают, и мы их ненавидим.
Интеллектуальная жизнь во многом сводится к способности различать поверхностные и глубокие абстракции. Прежде чем нырнуть, необходимо понять, насколько тут глубоко.
В пространстве темперамента
ХЕЛЕН ФИШЕР
Профессор факультета антропологии Ратгерского университета, Нью-Джерси; автор книги Why Him? Why Her? How to Find and Keep Lasting Love («Почему он? Почему она? Как найти и сохранить любовь») «Я широк, я вмещаю в себе множество разных людей», – писал Уолт Уитмен[16].
Я никогда не встречала двух одинаковых людей. Мы с сестрой идентичные близнецы, но даже мы не одинаковы. Каждый человек индивидуален, у него свои мысли и чувства, отражающиеся в его поведении. Но существуют определенные закономерности развития личности: люди обладают разными стилями мышления и поведения, и эти стили психологи называют темпераментом. Думаю, что эта концепция будет полезной для всех и каждого.
Индивидуальность складывается из двух фундаментально разных наборов черт, относящихся к «характеру» и «темпераменту». Черты характера формируются под влиянием жизненного опыта. Детские игры, семейные ценности и интересы, то, как окружающие выражают любовь и ненависть, какие отношения (и друзья) считаются приемлемыми, а какие опасными, как окружающие справляют религиозные обряды, что они поют, когда смеются, как живут и отдыхают – черты вашего характера развиваются под действием бесчисленных культурных влияний. В противоположность этому, темперамент представляет собой биологически определяемые склонности, которые вносят свой вклад в ваши чувства, мысли и поведение. Как сказал испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет, «я – это я плюс обстоятельства». Темперамент – это первая часть «я – это я» (без обстоятельств), то есть основа вашей личности.
На темперамент приходится 40–50 % наблюдаемых вариаций индивидуальности. Темперамент передается по наследству, он относительно стабилен в течение всей жизни и связан с определенными генетическими и/или гормональными и нейротрансмиттерными системами. Более того, черты темперамента складываются в констелляции, каждая из которых связана с одной из четырех крупных взаимосвязанных, но вполне определенных систем головного мозга. Это системы дофамина, серотонина, тестостерона и эстрогена/окситоцина. Каждый набор черт формирует определенный темперамент.
Например, определенные аллели в дофаминовой системе связаны с исследовательским поведением, волнением, жаждой приключений, склонностью к скуке и отсутствием «комплексов». Некоторые вариации дофаминовой системы связывают с энтузиазмом, отсутствием склонности к самоанализу, энергичностью и мотивацией, склонностью к физическим и интеллектуальным исследованиям, когнитивной гибкостью, любознательностью, склонностью к инновациям и вербальным и невербальным творчеством.
