Герберт Уэллс - Очерки истории цивилизации
Из древних египетских текстов видно, что уже до 2000 г. до н. э. существовало общественное недовольство, но оно носило наивный нереволюционный характер. Это были жалобы на то, что люди вероломны, а судьи несправедливы; что богачи своевольничают, облагают бедняков поборами и не помогают им.
Можно было обвинять богатых в том, что они мало платят и плохо кормят, заставляют работать в плохих условиях. Но ни у кого не возникало вопроса о самом праве фараона на власть или о справедливости положения богачей. Никто не бросал вызов социальному порядку. Жалобы так и не материализовались в активное противодействие.
Ранние войны не были продолжительными и не превращались в дальние походы. Воинство, нападавшее или отражавшее нападение соседей, состояло из самих общинников. Однако война принесла с собой новый источник обогащения (захват добычи) и новый социальный фактор (появление пленных). В более ранние, кочевые времена пленнику сохраняли жизнь только для того, чтобы подвергнуть мучениям или принести в жертву божеству, даровавшему победу. Захваченные женщины и дети ассимилировались в племени. Рабы мало что могли делать в условиях кочевого существования. Но впоследствии многих пленников обращали в рабство, заметив их исключительные способности или необычные навыки. Поначалу таких рабов забирали себе цари и вожди. Очень быстро они поняли, что рабы — их собственность в гораздо большей степени, чем крестьяне-земледельцы и простой люд их же племени. Рабу можно было приказать вы-
поднять любую работу для своего хозяина, в отличие от квазисвободных общинников, которые неохотно оставляли свой собственный земельный участок. Рабов можно было сгонять туда, где требовались усилия множества человеческих рук,— в каменоломни или рудники.
С очень давних времен ремесленниками были в основном рабы. Производство тканей, ваз, изделий из разных металлов, которое полным ходом шло у Миноса в Кносском дворце (представлявшем собой цельный хозяйственный комплекс), с самого начала было делом рук рабов. Можно также привести в пример вавилонские соглашения на обучение рабов ремеслам и последующую продажу продукции, произведенной рабами. Рабы производили и детей-рабов. Их общее количество увеличивалось, в том числе и за счет порабощения несостоятельных должников.
Вполне вероятно, что рост городского населения был напрямую связан с ростом численности рабов-ремесленников и рабов-слуг. При этом они не были совершенно бесправными рабами. В позднем Вавилоне их жизнь и имущество защищались специально разработанными законами. И не все они были военнопленными. Родители могли продавать в рабство своих детей, братья продавали сирот-сестер. Свободные люди, у которых не было средств к существованию, могли даже себя продать в рабство. Рабство было неизбежной участью несостоятельного должника. Подмастерье, поступивший на выучку к ремесленнику, на этот срок становился рабом своего хозяина.
В общем процессе порабощения выделяется и обратный процесс — появление вольноотпущенников. Мужчины и женщины-вольноотпущенники трудились за плату и имели уже более определенные личные права. В Вавилоне рабам не запрещалось иметь личное имущество, многие из них откладывали деньги на выкуп и покупали свою свободу. Вероятно, городской раб пользовался свободой практически в той же степени, что и свободный земледелец. И по мере роста сельского населения сыновья и дочери земледельцев вливались в ряды горожан-ремесленников, как рабов, так и свободных.
Вместе с усилением и усложнением централизованной власти увеличивалось и количество домашних хозяйств. Рядом с дворцом царя вырастали домашние хозяйства его министров и чиновников, к стенам храма лепились хозяйства храмовых служителей.
Не трудно понять, что эти дома и земельные наделы все в большей степени становились собственностью тех, кто их занимал, и все в меньшей степени принадлежали их первоначальному владельцу — богу. На самых ранних стадиях развития и египетское, и китайское государства проходили через эту стадию,
когда некоторые семьи, формально считаясь на службе у царя, были одновременно независимой местной знатью.
На более поздней стадии вавилонской цивилизации мы обнаруживаем, что существовал умножающийся класс собственников, которые не являлись ни рабами, ни крестьянами, ни жрецами, ни чиновниками. Это были вдовы, потомки знати, разбогатевшие торговцы и т. п. Все эти люди ни у кого не состояли в прямом подчинении.
Торговцы зачастую были выходцами с чужих земель. В Вавилоне было множество торговцев-арамеев, которые владели крупными предприятиями с рабами, вольноотпущенниками и разного рода наемными работниками. В цивилизации, не знавшей бумаги, уже сама по себе бухгалтерия была серьезным предприятием. Приходилось накапливать огромное количество глиняных табличек, которые хранились в просторных глиняных чанах.
К среде более или менее свободных и самостоятельных людей примыкали и разные мелкие торговцы, менялы, поставщики продовольствия, старавшиеся пристроиться к более состоятельным заказчикам.
Самой неприглядной чертой рабства всегда было массовое использование рабов на тяжелых физических работах. Возможно, это не так бросалось в глаза в древних городах, но, тем не менее, было в те времена явлением повсеместным. Начнем с того, что сам царь был главным предпринимателем. Он строил каналы и занимался орошением земель (вспомним здесь о начинаниях Хаммурапи, упомянутых в предыдущей главе). Царь также разрабатывал рудники (уже фараоны первой династии осваивали месторождения меди и бирюзы на Синайском полуострове). По-видимому, царь (например, в Кноссе) организовывал производство товаров для торговли с иноземными державами. Для многих подобных целей труд рабов был более дешевым, а сами рабы были более управляемой силой, чем наемные рабочие из народа.
Начиная с самых древних времен пленников приковывали к веслам галер (хотя еще до Перикла (450 г. до н. э.) свободные афиняне также брались за это дело). И, конечно же, цари охотно использовали солдат-рабов в своих завоевательных походах. Можно было не бояться, что эти люди, оторванные от своих корней, захотят сбежать домой: им некуда было бежать. Фараоны также отлавливали чернокожих туземцев в Нубии, а затем готовили из них отряды для походов в Сирию.
Очень близки были к положению рабов варвары-наемники, которых цари привлекали на службу не силой, а разрешением грабить во время войны и обещаниями кормить в мирные дни.
По мере развития древних цивилизаций подобные армии наемников все чаще приходили на смену народным ополчениям
былых времен, а подневольный труд рабов становился все более важным и значимым фактором экономической системы.
Труд рабов, лишенных имущества и прав, использовался не только на строительстве каналов и крепостных стен, на рудниках и в армии, этот труд применяли и в земледелии. Знать и храмы тоже использовали рабский труд. Свободным земледельцам, возделывавшим свои клочки земли, было не под силу конкурировать с армиями рабов, обрабатывавшими огромные поля. Вскоре свободный труд в производстве основных продуктов земледелия был почти полностью вытеснен трудом рабов.
Таким образом, несложная социальная структура ранних городов (которую мы рассматривали на примере первых городов-государств Шумера) со временем превратилась в многонациональные скопления людей, отличных по занятиям, образованию, происхождению, неодинаковых по степени богатства, свободы, власти и пользы для общества. Именно такими скоплениями стали крупные города последнего тысячелетия до нашей эры. Самым примечательным во всем этом разнородном многолюдье было постепенное умножение числа тех, кого мы можем назвать свободными личностями. Это самостоятельные индивидуумы, которые не являлись ни жрецами, ни царями, ни чиновниками, ни слугами или рабами; которые в определенной степени были свободны от необходимости зарабатывать на жизнь и имели время на то, чтобы читать и интересоваться всем вокруг. Таких людей становилось все больше по мере того, как развивалась и закреплялась частная собственность и жизнь в обществе становилась безопаснее. Развивались также способы накопления и оплаты. Торговые операции арамеев и других семитских народов привели к организации кредитной системы и способов сбережения накопленных средств (в более ранние времена почти единственным видом собственности было обладание землей или домами).
К числу свободных личностей принадлежал и Геродот, годы жизни которого приходятся на середину периода Персидского царства. Геродот был одним из первых авторов, чей подход к истории отличался всесторонним исследовательским характером, в отличие от составителей храмовых и придворных хроник. Позднее мы неоднократно будем обращаться к цитатам из истории, которую написал Геродот.
