Инна Перс - Принцип яйцеклетки: науч-поп-гид по физиологии и психологии от первого лица
Глава 27
Выкидыши и недоноски
Начало двадцать шестой недели. Моя нервная система переполнена сигналами, нейроны перевозбуждены. Я и так-то не знаю, что делать дальше со всем этим багажом, а тут еще бурлящие мамины эмоции подзуживают. В оставшиеся до рождения три месяца задача моих органов проста. Развиться. Неужели Я стану независимо? Хотя бы от маминого неуправляемого воображения и эмоционального перевозбуждения. К счастью, хотя бы процесс интенсивной внешней стимуляции замедляется. Папа улетел, а с ним и неразбериха национальных конфликтов. Мы с мамой тоже покидаем Россию, а с ней и бесконечный мир новых открытий и будоражащих впечатлений. Возвращаемся в Китай, на нейтральную территорию. В домашний комфорт, мир и покой.
– Никогда не были в Питере? В следующий раз вернетесь в Москву и на выходные обязательно поезжайте. Всего час лету. Это как у вас в Австрии побывать в Вене и не заехать в Зальцбург.
Мама пускается расписывать прелести Москвы и Питера соседке по креслу в самолете на нашем пути домой в Шанхай. Она представляет Москву городом денег и купеческих палат. Цивилизация, роскошь, прогресс. Гигантские бизнес-центры и элитные магазины перемежаются со старинными особняками в узких переулках. Деловитость, расчет, темп. Сногсшибательный темп. Город – соковыжималка. Попадаешь в нее и крутишься, и плющишься, пока не вытечет из тебя последняя капля энергии. Восполнишься – добро пожаловать в забег по следующему кругу, сдулся – на помойку. Питер же город интеллигенции и вечности. Город-памятник. Время остановилось. Величавые дворцы и палаты застыли и запылились. Все роковые свершения позади, время – вечность. Тоскливое сегодня. Дворы-колодцы, битая брусчатка, трамваи и езда без полос. Два города – два мира – два образа жизни.
Я тоже переполнено впечатлениями. Правда, слегка иного сорта. Россия произвела во мне революцию. Мое представление о человеческом мире разрушено до основания. Равно как и понимание того, что означает стать человеком. Мне казалось, стать человеком значит обрести тело, руки, ноги, голову. Научиться открывать глаза, уши, рот. Построить нервную систему и получить доступ к ощущениям и эмоциям. Пробуй, трогай, наслаждайся. И вот тело, руки, ноги, голова есть, а куда их нести? Глаза, уши, рот открыты, а что делать с тем, что туда попадает? Ощущений и эмоций – шквал, а как с ними справляться? Каким быть? Зачем быть? С кем быть? Человек – он оказывается, как и яйцо, один из семи миллионов. А то и больше. Только все они разные. И среди них надо жить. И индивидуальность сохранить. А для начала создать.
Мама украдкой рассматривает задремавшую соседку. Строгое платье мышино-серого трикотажа мягко подчеркивает стройность фигуры. Нить белого жемчуга оттеняет нежный загар. Ни лишней жиринки, ни токсикоза. Привычно курсирует между столицами мира, останавливаясь в деловых отелях. Уверенность, значимость, элегантность. Ее не мучают комплексы «что я с ним буду делать». Она не просыпается от страха за результат анализа и не вырастает еженедельно из своих вещей. Ее не отекшие, изящные ступни легко влезут в лакированные шпильки по приземлении. Окружающие принимают ее всерьез, а не снисходительно соглашаются из сочувствия. Она строит карьеру, а не вынашивает плод. Вечером она идет в театр или ресторан, движимая жаждой искусства и общения, а не в постельку, изнеможенная гормональными перестройками. Она личность, а не беременная. Она, как, впрочем, и никто другой в этом мире, маму не поймет никогда.
Одиночество и отторженность перехватывают горло. Наши с мамой эмоциональные потоки наращивают силу. Гормоны усиливают циркуляцию по системе плод – мать. Мы взаимно заряжаемся неуверенностью, беспомощностью и страхом. Мы ведем нашу систему прямиком к перегреву. Ни мама, ни Я не контролируем ситуацию. Делая попытку вырваться из штопора гормональной бури, Я толкаюсь обеими ногами в амнион и замираю, скрючившись от боли. Привычно мягкий водяной мешочек превратился в железный сундук. Мои побитые пятки жалобно прижимаются к животу. Кончики губ опускаются, нос сморщивается, глаза зажмуриваются. Мама растерянно держит руки на окаменевшем животе. На мгновение ей начинает казаться, что помягчало, но затвердевание тут же начинается снова. Боль отдается в паху, животе, спине. Каждое сокращение отзывается в мозге причиной преждевременных родов. Многоводие. УЗИ бы показало. Отпускает… Зажим. Отслойка плаценты. Доктор бы предупредил. Отпускает. Зажим. Гибель плода. Ну, Я-то живо! Отпускает. Сильный нервный стресс и депрессия. Это про нас! Паника! Зажим.
Я – выкидыш! Нет, выкидышем Я бы считалось до двадцати двух недель. Я недоносок. В случае если масса моего тела не менее двух с половиной кило. Нехватка означает недостаток тепловой защиты. Легкий прохладный ветерок и пневмония! Даже в инкубаторе. Зато есть случаи, когда выживали дети, появившиеся на свет на двадцать пятой неделе беременности. Мне уже почти целых двадцать шесть. Правда, у недоношенных детей чаще наблюдаются отставания физического и умственного развития. Только бы не умственного. В случае преждевременных родов повышается вероятность смерти плода. Погибают каждые десять из ста. А вот если он не получает полноценного питания в организме матери, то лучше появиться на свет недоношенным. Но это не про меня. Я не готово родиться недоразвитым на двенадцать недель раньше установленного природой срока. Продолжать ту же работу по развитию только в экстремальных условиях и вне маминого уютного амниона? Нет, мы, пожалуй, еще поборемся!
– Дамы и господа, если среди пассажиров находится доктор, убедительная просьба пройти в салон бизнес-класса. Есть подозрение, что у нас на борту ожидается прибавление пассажиров. Просьба не волноваться и оставаться на своих местах.
Вокруг шумно и суетно. Мама в промежутках между схватками объясняет всем, что по критериям Всемирной организации здравоохранения, начиная с двадцать восьмой недели, юридически Я буду считаться человеческой личностью, подлежащей регистрации, и мне обязательно должна быть оказана реанимационная помощь. Дрожащим шепотом стюардессы по очереди и хором обещают маме, окружающим и самим себе, что все будет в порядке. Если мама потерпит и будет глубоко дышать еще минут десять или двадцать, то обязательно появится доктор и все вылечит. На вопрос, откуда им известно, что доктор есть, они, не замявшись ни на секунду, ссылаются на волшебный журнал регистрации пассажиров, в котором они его точно видели. Обе сразу. А мама не видела журнала просто потому, что беременная. И мама соглашается. Дышит глубоко и терпит.
– Здравствуйте, я доктор.
– Доктор, я рожаю, что будем делать?
– Для начала убедимся, что вы рожаете.
Мама задыхается от возмущения, а мне доктор уже нравится. Под размеренные указания доктора пассажиры бизнес-класса, включая нашу соседку, со слабым ропотом, успокаиваемые обещаниями, что это временная мера, перемещаются в экономический. Маму укладывают на разложенное кресло и приносят воды. Доктор проводит осмотр и просветительскую работу одновременно. Ощупывает каменный живот, слушает биение наших паникующих сердец, замеряет интервалы между схватками. Он вещает о том, что по статистике летом происходит несколько большее число преждевременных родов, что, видимо, объясняется жарой, духотой и обезвоживанием организма женщины. Мама покорно пьет, а стюардессы протягивают следующий стакан. Доктор просит маму повернуться на бок и, заботливо держа за руку, рассказывает дальнейшие возможные действия и их последствия.
Сульфат магния и ритодрин. Препараты применяют в случае преждевременных родов. Они подавляют сокращение матки и тем самым останавливают родовую деятельность. Сульфат магния вводится внутривенно, поэтому применяется обычно в клинике. Однако его можно принимать и через рот. Недостаток – весьма неприятные побочные эффекты. У будущей матери он может вызвать тахикардию, гипертонию, чувство страха, тяжесть и боль в груди, отек легких. Кроме того, может произойти нарушение обмена веществ: повышение содержания сахара в крови, нарушение кислотно-щелочного баланса вплоть до развития ацидоза, то есть появятся признаки сахарного диабета. Менее серьезные побочные эффекты – головная боль, тошнота, рвота, озноб, лихорадка и даже галлюцинации.
– У меня все препараты в наличии, так что выбор за вами.
– Но ведь у них такие ужасные последствия.
– Это правда. При этом надо учитывать, что схватки – это совсем не обязательно роды.
– А какие у нас есть еще варианты?
– Постарайтесь для начала успокоиться. Обеспечить себе комфорт. Вытянуть ноги.
Гениально! Просто и действенно! Я знаю, что эта психологическая техника называется «клин клином вышибают». И мама знает. Особенно подходит для таких впечатлительных натур, как она. Нарисуй ей картинку ужаснее первой, и она сама свою нервную систему подправит. Маме даже рисовать не надо. Скажи «тошнота», и она уже фонтанирует только что поглощенным грибным супом. Беспомощно озираясь по сторонам и заливая переваренным супом сиденья, иллюминаторы и пассажиров. Отвратительно и неэлегантно. Прекратить! Мамины мысли заливает тихим светом. Его излучает шар. Он похож на арбуз. С правого бока след от отвалившегося высохшего хвостика. От него расходятся лучами полосы. Только он не зеленый, а желтовато-серый. А если присмотреться, то поверхность пористая. Нереально четко вырисовываются кратеры. Словно мы в космосе и летим прямо на Луну. Луна в иллюминаторе.
![Елена Белая - Дорога к себе [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
