Людвиг Мизес - Человеческая деятельность. Трактат по экономической теории
Труд является самым редким из всех первичных средств производства, потому что он в этом ограниченном смысле является неспецифическим и потому что любой вид производства требует затрат труда. Таким образом, редкость остальных первичных средств производства, т.е. данных природой нечеловеческих средств производства, предстает перед действующим человеком в виде редкости тех материальных средств производства, использование которых требует хотя бы малейших затрат труда[Разумеется, некоторые природные ресурсы настолько редки, что используются полностью.]. Именно наличный запас труда определяет, в какой мере силы природы во всем своем многообразии будут использованы для удовлетворения нужд.
Если запас труда, который люди могут и готовы применить, увеличивается, то увеличивается и производство. Труд не может оставаться неиспользованным вследствие бесполезности для дальнейшего повышения степени удовлетворенности нужды. Изолированный экономически самодостаточный человек всегда имеет возможность улучшения условий своего существования путем приложения дополнительного количества труда. На рынке труда в рыночном обществе всегда существуют покупатели на любой предлагаемый запас труда. Изобилие и избыток будут существовать только в отдельных секторах рынка труда; это приведет к выталкиванию труда в другие сегменты и расширению производства в других областях экономической системы. С другой стороны, увеличение количества имеющейся земли при прочих равных условиях приведет к увеличению производства лишь в том случае, если дополнительная земля более плодородна, чем уже возделываемая маржинальная земля[В условиях свободной подвижности труда было бы расточительным улучшать неплодородную землю, если бы освоенная область не была достаточно плодородной, чтобы компенсировать полные затраты на эту операцию.]. То же самое действительно и для накопленного материального оснащения будущего производства. Полезность капитальных благ также зависит от наличного запаса труда. Было бы расточительным использовать возможности существующих мощностей, если необходимый для этого труд может быть применен для удовлетворения более насущных нужд.
Полнота использования комплиментарных факторов производства определяется наличием самого редкого из них. Давайте предположим, что производство одной единицы р требует затрат семи единиц а и трех единиц b и что ни а, ни b не могут быть использованы ни в каком другом производстве, кроме производства р. Если имеется 49а и 2000b, то произвести можно не более 7р. Наличный запас а определяет степень использования b. Только а считается экономическим благом; и только за а люди готовы платить; полная цена р учитывает семь единиц а. C другой стороны, b не является экономическим благом и его цена не учитывается. Определенное количество b остается неиспользованным.
Мы можем попытаться представить мир, в котором все материальные факторы производства используются настолько полно, что нет возможности занять всех людей или занять всех людей в той мере, в какой они готовы работать. В таком мире труд имеется в изобилии; увеличение запаса труда не обеспечит никакого приращения общего количества продукции. Если мы предположим, что все люди имеют одинаковую работоспособность и прилежание, и не будем обращать внимание на отрицательную полезность труда, то труд в таком мире не будет экономическим благом. Если бы этот мир был социалистическим сообществом, то прирост численности населения считался бы увеличением незанятых потребителей. Если бы он был рыночным обществом, то ставки заработной платы не были бы достаточными, чтобы предотвратить голод. Ищущие работу люди были бы готовы работать за любую оплату, какой бы низкой она ни была, даже если она была бы недостаточной для сохранения их жизни. Они были бы счастливы еще ненадолго отсрочить смерть от голода.
Нет необходимости останавливаться на парадоксах этой гипотезы и обсуждать проблемы подобного мира. Наш мир другой. Труд более редок, чем материальные факторы производства. На этом этапе мы не рассматриваем проблему оптимального населения. Мы изучаем проблему существования материальных факторов производства, оставшихся неиспользованными вследствие того, что требующийся труд необходим для удовлетворения более насущных нужд. В нашем мире существует не избыток, а дефицит рабочей силы, и часть материальных факторов производства, т.е. земля, месторождения полезных ископаемых и даже заводы и оборудование, остается неиспользованной.
Эту ситуацию можно изменить таким увеличением населения, чтобы все материальные факторы, требуемые для производства продовольствия, необходимого в строгом смысле слова для поддержания человеческой жизни, использовались бы полностью. Но пока это не так, ее нельзя изменить совершенствованием технологических методов производства. Замена менее эффективных методов производства более эффективными не сделает труд избыточным, если существуют материальные факторы, использование которых способно повысить благосостояние человека. Наоборот, она увеличит выпуск и в связи с этим количество потребительских благ. Трудосберегающие механизмы увеличивают объем предложения. Они не являются причиной технологической безработицы[См. с. 721731.].
Любой продукт результат применения и труда, и материальных факторов. Человек экономит и труд, и материальные факторы.
Труд, приносящий непосредственное удовлетворение, и труд, приносящий опосредованное удовлетворениеКак правило, любой труд приносит человеку удовлетворение лишь опосредованно, а именно через устранение беспокойства, обеспечиваемое результатами труда. Работник отказывается от досуга и подчиняется отрицательной полезности труда для того, чтобы наслаждаться продуктом или тем, что другие люди будут готовы дать за него. Затраты труда для работника это средство достижения определенной цели, цена, которую он платит, и издержки, которые он несет.
Однако в некоторых случаях выполнение труда удовлетворяет работника непосредственно. Он получает непосредственное удовлетворение от затрат труда. Его доход двойствен. С одной стороны, он заключается в получении продукта, а с другой в получении работником удовлетворения от процесса труда.
Иногда этот факт получает гротескное истолкование, на основе которого разрабатываются фантастические планы социальных реформ. Одна из основных догм социализма состоит в том, что труд характеризуется отрицательной полезностью только при капиталистическом способе производства, а при социализме он будет чистым наслаждением. Мы можем пренебречь излияниями бедного сумасшедшего Шарля Фурье. Но марксистский научный социализм в этом отношении ничем не отличается от утопистов. Фридрих Энгельс и Карл Каутский, одни из самых выдающихся его проповедников, прямо заявляли, что основным следствием социалистического строя будет превращение труда из страдания в удовольствие[См.: Каутский К. Социальная революция. Женева, 1903. С. 16 и далее. Об Энгельсе см. с. 552.].
Часто игнорируется, что те виды деятельности, которые приносят непосредственное удовлетворение и являются, таким образом, прямым источником удовольствия и наслаждения, существенно отличаются от труда и работы. Лишь поверхностное отношение к вопросу может помешать осознанию этих различий. Воскресные прогулки на лодках по пруду в парке ради развлечения лишь разве что с точки зрения гидромеханики можно приравнять к гребле моряков и рабов на галерах. Ценимое как средство достижения цели напевание арии во время прогулки отличается от исполнения той же арии певцом в опере. Беззаботный воскресный гребец и поющий праздношатающийся извлекают из своей деятельности не опосредованное, а непосредственное удовлетворение. То, что они делают, не является трудом, т.е. применением их физиологических функций для достижения целей, отличных от простого проявления этих функций. Это просто удовольствие. Это цель сама по себе; это делается ради самого процесса и не оказывает никаких других услуг. А так как это не труд, то его нельзя называть трудом, приносящим непосредственное удовлетворение[Серьезное занятие греблей как спортом и серьезное занятие пением как художественной самодеятельностью является интровертным трудом (см. с. 548549).].
Иногда поверхностный наблюдатель может считать, что труд, выполняемый другими людьми, приносит непосредственное удовлетворение, потому что он сам хотел бы заняться игрой, имитирующей данный вид труда. Подобно тому, как дети играют в школу, солдатиков и железную дорогу, взрослые тоже хотели бы поиграть в то или другое. Они думают, что механик должен так же наслаждаться регулировкой и настройкой двигателя, как наслаждались бы они сами, если бы им разрешили поиграть с ним. Спешащий в контору бухгалтер завидует полицейскому, который, как ему кажется, получает деньги за неторопливую прогулку по своему району. А полицейский завидует бухгалтеру, который, сидя в комфортабельном кресле в теплой комнате, зарабатывает деньги каким-то бумагомаранием, которое всерьез и трудом назвать нельзя. Однако мнения людей, неправильно понимающих работу других людей и считающих ее простым времяпрепровождением, нельзя принимать всерьез.
