Пэт Шипман - Захватчики: Люди и собаки против неандертальцев
Самый известный эксперимент по доместикации псовых стартовал в 1959 г. в Новосибирском институте цитологии и генетики. Руководил экспериментом советский генетик Дмитрий Беляев. Начиная с XIX в. в Сибири активно разводили серебристо-черных лисиц – разновидность рыжих лисиц с привлекательным серебристым окрасом – ради их длинного меха, который в условиях холодного климата вырастал пышным и густым. Беляев отобрал на эстонской ферме 30 самцов и 100 самок лисиц, которые стали начальной популяцией (популяцией-основателем). Хотя эти лисицы выращивались в неволе на протяжении 50 лет, Беляев считал их «практически дикими», но лисицы не были совершенно дикими, поскольку очень часто встречались с людьми. Самые пугливые или агрессивные животные за прошедшие полвека уже были отсеяны из популяции.
Отобранные лисицы жили в клетках и практически не контактировали с человеком, кроме как при проведении ежемесячных поведенческих тестов, направленных на выявление слишком пугливых или агрессивных по отношению к человеку щенков. Размножение строго подчинялось поставленной Беляевым цели, а именно отбору наиболее дружелюбных и бесстрашных лис для последующего спаривания; в другой группе лис, выступавшей в качестве контрольной, спаривания были случайными и не регулировались.
Специалист по изучению поведения собак – Брайан Хэа из Университета Дьюка посетил Новосибирск в 2003 г., когда появилось уже 45-е поколение отобранных серебристых лисиц. Он рассказывал, что лисицы из контрольной группы «забивались в угол в своих комнатах», чтобы избегать встречи с ним, и облаивали его, когда он проходил мимо. А лисицы, отобранные за их дружелюбность, «прыгали к нему на руки, тыкались носом в его лицо, облизывали ему щеки своими маленькими розовыми язычками»{223}. Исчерпывающее описание. Только 18 % животных были признаны «пугливыми», тогда как в начальной популяции таких было 90 %. Получившиеся в результате животные, которых называют «одомашненными лисицами», намного меньше боялись людей, чем лисицы из контрольной группы, на основании чего было сделано поспешное заявление о том, что для доместикации животного потребовалось всего 45 поколений.
Я считаю, что этот вывод слишком упрощает проблему. Контроль, который был у Беляева над животными в этом эксперименте, начиная от отбора уже не совсем диких серебристых лисиц и заканчивая строгим регулированием спаривания, оказался намного более полным, чем это могло бы быть при попытках доместикации в естественных условиях. Лисиц держали в клетках, и у них не было возможности самостоятельно выбирать партнера для спаривания. Я считаю, что 40–45 поколений – это самое минимальное количество времени, необходимое для завершения доместикации при условии, что животные ежегодно дают новое потомство, а люди владеют современными знаниями в области генетики и наследственности, а также имеют неограниченный контроль над животными.
Удивительно, что у отбираемых Беляевым по степени послушности лисиц произошли изменения не только в поведении, но и на генетическом уровне. У серебристых лисиц изменился окрас, появились пегие пятна, которые не встречались в популяции-основателе; у некоторых особей стали встречаться висящие уши; у некоторых появились закрученные хвосты; череп у лисиц стал в среднем более узким, с более короткой и широкой мордой. Более критичным изменением стало сильное понижение основного уровня гормонов стресса, называемых кортикостероидами, по сравнению с уровнем, наблюдаемым у диких лисиц. У молодняка стал дольше продолжаться период проявления любопытства и интереса к новым вещам, который затем сменяется более осторожным и пугливым поведением{224}. Благодаря этому обучение и установление контакта с таким выводком лисиц становится проще и, вероятно, улучшается с каждым новым поколением. Не существует метода, с помощью которого можно было бы оценить, как много времени потребовалось древним людям, чтобы одомашнить волков и превратить их в волкособак (или просто собак), или сколько неудачных попыток приручения волчьих щенков, закончившихся смертью щенков, было сделано. Я полагаю, что попыток и неудач было много.
Из всех видов животных, которые могли быть выбраны для доместикации, крупный, крайне свирепый вид, вроде волков, кажется весьма неудачным вариантом{225}. В фауне плейстоцена имелись другие виды, например козы или олени, которые, как представляется, были более послушными и управляемыми. (К слову, олени так и не были одомашнены.) Однако почти наверняка древние люди современного типа не задумывались о доместикации, когда они начали этот процесс. Я не могу себе представить доместикацию собак иначе как случайный процесс, проводимый методом проб и ошибок, который начался, вероятно, с одного или двух волчьих щенков и благополучно завершился только по счастливой случайности. Поскольку не существовало никаких других домашних животных, вряд ли кто-то в то время мог предвидеть выгоды от доместикации животных и целенаправленно заниматься их разведением. Все успешные попытки доместикации, за исключением доместикации собак, начались намного позже, уже после того, как люди стали вести оседлый образ жизни и заниматься растениеводством.
И все же волки обладали некоторыми выгодными талантами и способностями, что делало их привлекательными кандидатами для доместикации, несмотря на опасность, которую они представляли. Волки, как и люди, по своему существу социальные животные, которые живут в стаях. Они намного счастливее, когда живут вместе с родней или избранными партнерами, чем когда остаются в одиночестве. Одинокий волк находится в постоянной опасности, его охотничьи способности ограничены, растить потомство приходится без посторонней помощи, и никто не прикрывает его тылы. Люди и волки (и большая часть представителей семейства псовых) очень похожи, и это весьма важное замечание. Если расширить понятие семьи (или стаи) и включить в него волкособак (или человека), то ситуация, когда люди разводили животных опасного вида и обучали их понимать человеческие команды, окажется вполне реалистичной. И волки, и собаки, и люди гораздо счастливее, когда живут в социуме.
Волки также прирожденные охотники, и они способны вынюхивать, выслеживать и преследовать добычу гораздо лучше, чем это могут делать люди. И хотя их основным способом добычи пищи, как у древних людей современного типа, является охота, методы охоты, применяемые псовыми, во многих смыслах совершеннее. Они могут пробежать 40–50 км в день, преследуя добычу, без чрезмерной усталости. Они могут легко взять след по запаху. Они инстинктивно заставляют добычу выбиться из сил, сменяя друг друга на лидирующей позиции в преследующей стае. Вот чего нет у псовых, но есть у людей, так это оружия дальнего поражения, такого как копья, приспособления для их метания с повышенной силой (атлатли), а также луки и стрелы. Кроме того, люди умеют создавать силки и капканы для ловли животных практически без каких-либо усилий, тогда как псовые этого не могут. Крупные псовые хорошо справляются с силовой атакой на добычу, однако этот способ охоты опасен и для самих охотников, а кроме того, не всегда заканчивается успешно. Ослабление жертвы за счет потери крови, обездвижение ее с помощью капкана или нанесение ей ранения и последующее выслеживание раненого животного до тех пор, пока оно перестанет сопротивляться, – все это гораздо менее рискованные стратегии охоты, чем непосредственная атака на жертву.
Говорят, что волки умнее собак и лучше, чем собаки, действуют в стае{226}. Также волки лучше справляются с пространственными задачами{227}. Валериус Гейст называет волков проницательными учениками, которые могут наблюдать за поведением своих сородичей или даже животных другого вида, чтобы узнать, как те справляются с задачей, например, отпирания дверей{228}. Однако разумная деятельность волков и собак зависит от того, в какой ситуации они находятся. В экспериментах собаки реагировали на сигналы (знаки), подаваемые человеком, тогда как волки их игнорировали. Собаки смотрят на своего хозяина или дрессировщика, ожидая разрешения на выполнение определенного задания или в поисках помощи при решении трудного задания. Брайан Хэа и Ванесса Вудс в своей книге «Гениальность собак» пишут так: «Собаки – это самый важный для изучения биологический вид. Не потому, что они стали покорными и услужливыми по сравнению со своими дикими братьями, но потому, что они оказались достаточно умными, чтобы выйти из неприветливого внешнего мира и стать частью семьи»{229}.
Таким образом, особенно интригующим является тот факт, что кости диких волков – плотоядных животных, которые должны были стать главными конкурентами людей современного типа после того, как исчезли неандертальцы, – очень часто встречаются на стоянках, где обнаружены останки древних волкособак и большого количества мамонтов. Также на этих стоянках очень часто попадаются кости песца и зайца.
