Галина Гордиенко - Запах полыни
Почти королевна!
Пока стоит закрыв рот.
— Не страдай, сейчас придет Сауле, так что тебе будет чем заняться. Дом только не переверните на пару с Китенышем, у нас гости все-таки, — сухо сказала Таня.
— Я раньше не носила платьев. — Лизавета будто не слышала ее. — Никогда.
— Хочешь сказать, первый раз в жизни надела? — не поверила Таня.
— Да.
— С ума сойти! И как?
— Не знаю.
Лизавета приподняла подол двумя пальчиками. Осторожно потрогала пышную оборку и неохотно сказала:
— Красиво, наверно.
— Наверно?
— В джинсах удобнее.
— Это точно, — хмыкнула Таня. Она стояла за спиной Лизаветы и почти сочувственно рассматривала чересчур серьезное тощее личико и хмурые глаза. — Могла бы в них остаться, если платье не нравится. Я не в претензии, честно. Хочешь, переоденься.
— Меня… твоя мама попросила. — Эти слова Лизавета произнесла так, будто точку поставила.
Таня гулко сглотнула, но с ответом не нашлась. Что-то в тоне девчонки было такое…
Выручил звонок в дверь, Таня суетливо бросилась к прихожей. Перепрыгнула через Кешку, лениво приоткрывшего один глаз, и преувеличенно радостно воскликнула:
— А вот и Саулешка с Китенышем!
Шла открывать дверь и мрачно думала, что она-то никогда маму за Бога не держала. И принимала как должное суету вокруг себя. И ее любовь тоже как должное принимала.
Векшегонов довольно ухмыльнулся: военные действия если и начнутся, то не в эту секунду, враг — и какой враг! — полностью деморализован и ни на что серьезное не способен.
Открывшая дверь Татьяна стояла перед ними приоткрыв рот. Голубые глаза — круглые, непонимающие, может, она надеется, что это галлюцинации? Вернее, он, Векшегонов, галлюцинация. Эдакий симпатичный глюник в новом сером костюме, белоснежной рубашке и серебристом галстуке в нежно-синюю полоску!
Да, а букет лучших в городе роз, что он прятал за спиной? Цветы эта вредная девица уж точно должна оценить!
Таня стояла статуей, так что Векшегонов решил действовать сам. По-гусарски склонил голову и даже шаркнул ножкой, демонстрируя избыток вежливости.
Сауле смущенно пробормотала:
— С днем рождения.
Таня зловеще промолчала.
Никита увидел в коридоре Лизавету с Кешкой. Весело гикнул и проскочил под Таниным локтем. В спину крикнул:
— Теть Тань, я тоже поздравляю! Я тебе открытку нарисовал, мама отдаст! Я играть, ладно?
Коротко взвыл Кешка, ему наступили на хвост, и троица исчезла, как не было.
Векшегонов помахал ладонью перед застывшим Таниным лицом и сказал Сауле:
— Я же говорил — она мне обрадуется.
Сауле испуганно хихикнула. Векшегонов озабоченно признал:
— Правда, не подозревал, насколько сильно.
Таня до скрипа стиснула зубы. Сауле сунула ей в руки пакет с подарками — Таня не сопротивлялась — и лукаво шепнула:
— Хороший сюрприз?
Танино лицо перекосилось, подходящих случаю слов у нее по-прежнему не находилось.
— Я тоже должен поздравить!
Векшегонов осторожно отстранил в сторону встревоженную Сауле — поведение Татьяны озадачивало — и водрузил поверх ее пакета дорогой букет бархатисто-красных роз на длинных стеблях.
Таня вздрогнула и попятилась. Векшегонов бесшабашно воскликнул:
— Эх, где наша не пропадала! На миру и смерть красна!
Сауле потрясенно ахнула: через секунду выдержанный, всегда спокойный Сергей Анатольевич держал в объятиях ее лучшую подругу и бессовестно целовал.
Это мгновенно вывело Татьяну из ступора. Букет прекрасных роз полетел в одну сторону, Векшегонов в другую. Разъяренная Таня изо всех сил стукнула кулаком в широкую грудь, придавая ускорение.
— Каков удар! Какая экспрессия! — восторженно возопил гость, падая на шкаф в прихожей и выбивая плечом дверцу. — Я же говорил — настоящая амазонка!
— Ах, амазонка?! — Таня схватила букет и безжалостно ударила им непрошеного гостя. — Экспрессия, значит?!
— Тань, не сходи с ума, — жалобно пролепетала Сауле, прижимаясь к стене. — Так же нельзя…
Векшегонов с подругой казались ей в тесной прихожей едва ли не великанами, сметут и не заметят.
Зря Сауле подала голос, теперь Таня вспомнила и про нее. Отбросила в сторону несчастные переломанные розы. Сдунула с глаз разлохмаченную челку — стоило ради нее тащиться в парикмахерскую! — и нехорошо ухмыльнулась:
— Сюрприз, значит?
— Сюр… приз, — в панике прошелестела Сауле, взбешенная подруга надвигалась как смерч.
— А ты… ты знаешь, что он меня в прошлый раз оскорбил?!
— Но-но-но, малышка, это неправда, — весело запротестовал Векшегонов, выкарабкиваясь из шкафа и пытаясь приладить на место дверцу.
— Он сказал, что я обожаю бои без правил! — истерично крикнула Таня.
— И был прав, как оказалось, — хохотнул Векшегонов, оставляя шкаф в покое и озадаченно рассматривая вишнево-зеленую кучку на полу, жалкие останки баснословно дорогого букета. — Или считаешь: розами по физиономии — это по правилам?
— Ты первый начал!
— Драться? — искренне удивился Векшегонов, снимая испорченный пиджак и бросая на тумбочку.
— Ты меня поцеловал! Без спроса!!!
— Точно, рискнул здоровьем. Хотел поздравить с днем рождения. И ты в наказание меня раздела.
— Что?!
— Не могу же я показаться в приличном обществе в рваном пиджаке? — Векшегонов кивнул на тумбочку. — Кстати, детка, в прошлый раз ты оставила меня без брюк…
— Я тебе не детка!
— Умоляю, давай на этом остановимся, терпеть не могу таскаться по магазинам или ателье…
Сауле тихонько прыснула. Разъяренная Таня обернулась к ней. Смерила подругу негодующим взглядом и прошипела:
— Веселишься?
— Как можно? — испугался за хрупкую секретаршу Векшегонов. — Сашенька в печали, просто очки дезориентируют…
— Ах, очки?! — нехорошо улыбнулась Таня.
Она оценивающе осмотрела подругу. На этот раз Саулешка не обманула, действительно оделась довольно прилично. Правда, уродские окуляры все портили, за ними и лица не видно…
«Ничего, сейчас Саулешке тоже будет не до смеха, — мстительно подумала Таня. — Притащила с собой этого… этого…»
Таня одним движением сорвала с Сауле очки. Забросила на шкаф и холодно сказала:
— Обойдешься без этого украшения, ты не на работе!
— Но…
— Мама и лица твоего за темными стеклами не разглядит, а мы договаривались, что вы наконец познакомитесь!
Сауле беспомощно тянула руку за очками, но шкаф оказался слишком высоким, и она смирилась.
Бессовестный Векшегонов весело скалился, с исследовательским интересом рассматривая пылающее Танино лицо. Где-то в комнатах звонко лаял Кешка…
Таня с удовольствием наступила на останки подаренного букета и преувеличенно приветливо пропела:
— Прошу в комнаты, гости дорогие. Чувствуйте себя как дома!
Никита был в восторге: оказывается, тетя Таня прекрасно знала его друга. Мало того, они родственники, как сказал Евгений Сергеевич. Пусть и «седьмая вода на киселе», но все равно самые настоящие родственники.
Значит, сделал вывод Никита, Евгений Сергеевич и им с мамой не совсем чужой. Жаль, тетя Таня его в гости никогда не приводила, они могли познакомиться раньше.
Понравилась ему и Галина Николаевна. Она не лезла с телячьими нежностями, как другие взрослые, зато очень интересно рассказывала о школе. Галина Николаевна много лет проработала учительницей и лишь в прошлом году вышла на пенсию. Она расспрашивала Никиту обо всем понемножку, а потом сказала, что он прекрасно готов к школе. И похвалила маму.
Никита пожалел, что Лизавета все больше молчала. Может быть, Галина Николаевна и ее бы похвалила, она все же учительница, пусть и бывшая. И в школу Лизавета этой осенью идет, как и он. Вдруг они в один класс попадут, неплохо бы вышло, они ведь дружат.
Никита пообещал познакомить друга с мамой, но она все не приходила и не приходила, что они с тетей Таней застряли в прихожей — непонятно. Или подарки прямо там рассматривали?
Лизавета не любила толпу и вытащила Никиту в другую комнату — играть. Сказала — в зал вернутся, когда позовут к столу. И пообещала показать новую компьютерную игру, ей дедушка вчера купил, Лизавета теперь тети-Таниного отца так называла.
Никита не очень понимал, почему Константин Федорович вдруг стал Лизавете дедом, а Маргарита Макаровна — бабушкой, но расспрашивать не рискнул: с Лизаветой не обо всем можно говорить. Она частенько срывалась и тогда орала совсем как тетя Таня, когда злится.
Эта мысль поразила Никиту. Он внимательно посмотрел на подругу: выходит, они с тетей Таней правда родственники? Но мама вроде рассказывала, что случайно познакомилась с Лизаветой на улице…
«Ну и что? — одернул себя Никита. — Я тоже встретился с Евгением Сергеевичем нечаянно. А они-то с тетей Таней точно родственники, пусть и дальние. Вот и Лизавета…»
