Владимир Кузьмищев - Тайна жрецов майа
Как ни странно, первым, и при этом безоговорочно, уверовал в то, что испанцы - потомки легендарного божества Кетсалькоатля, не кто иной, как пользовавшийся неограниченной властью всесильный правитель Теночтитлана Моктесума. Страх перед божественным происхождением чужеземцев парализовал его способность к сопротивлению, и вся дотоле могучая страна вместе с великолепной военной машиной оказалась у ног завоевателей. Ацтекам следовало немедленно убрать своего обезумевшего от страха правителя, однако та же религия, внушавшая незыблемость существующих порядков, препятствовала этому. Когда же разум наконец победил религиозные предрассудки, было поздно. Результат фанатической веры правителя ацтеков хорошо известен: горстка авантюристов стерла с лица земли гигантскую империю!
Но было бы совершенно неправильно объяснять успехи конкистадоров слепой удачей. На Американском континенте лоб в лоб столкнулись две различные общественные формации: индейские "империи" представляли зарождавшееся классовое общество, испанская абсолютистская монархия процветающий феодализм. При этом столкновение произошло без всякой предварительной подготовки (во всяком случае, со стороны аборигенов Америки), предельно обнаженно и бескомпромиссно. На вооружении у испанцев были не только аркебузы, пушки, стальные мечи и боевые кони, но и передовой общественный строй со всем своим "надстроечным аппаратом". Именно поэтому победа испанцев была неизбежной, поскольку неизбежна победа любого классового общества над своим предшественником. Речь могла идти лишь об отдельных частностях и деталях; конечный же результат был предрешен самой историей!
Но при столкновении этих двух различных классовых обществ первой лопнула опора-надстройка, которая обычно умирает последней, - религия. И пожалуй, в этом и заключается своеобразие трагедии, разыгравшейся четыре с половиной столетия назад на Американском континенте. Испанцы оказались "похожи" на Кетсалькоатля отнюдь не случайно: какой бы невероятной внешностью они ни обладали - "квадратной", "треугольной" или "шарообразной", - в ацтекском пантеоне богов обязательно нашлось бы "схожее" с ними божество. Точно так же у инков, несмотря на их монотеизм, с приходом европейских завоевателей сразу же "обнаружился" бородатый "дух" Виракоча, сыгравший с ними столь же коварную "шутку".
На смену служителям старых языческих богов устрашающего вида пришли благообразные, но не менее жестокие и куда более изощренные жрецы нового верховного божества. Каменные идолы были разбиты и сброшены со своих пирамид-пьедесталов, и над Америкой воцарилось гигантское распятие. Под сенью креста и с благословения новой религии миллионы беззащитных детей и стариков, женщин и мужчин были зверски замучены и уничтожены. Индейцы умирали от ударов кинжалов и шпаг, их вешали, сжигали на кострах, забивали насмерть бичами, гноили в рудниках и даже скармливали живыми свирепым псам, завезенным из Испании вместе с новой "цивилизацией". Менее чем за сто лет в результате бурной деятельности конкистадоров и служителей новой религии только в Центральной Мексике местное население сократилось в двадцать три раза! А сколько индейцев погибло по всей Америке с того дня, когда европейцы открыли для себя Новый Свет, древние цивилизации которого по сей день поражают нас своими выдающимися достижениями?!
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ЭТО НУЖНО ЖИВЫМ!
Диссертация, которую так и не пришлось защищать
Худощавый человек невысокого роста с огромным пухлым портфелем пронзительно оранжевого цвета как-то незаметно, боком вошел в просторную аудиторию. Словно опасаясь сквозняка, он старательно прикрыл за собою дверь, проверил, плотно ли она встала на место, и остался стоять у стены. Свой портфель он держал обеими руками за ручку, угрюмо посматривая по сторонам из-под выпуклого, почти квадратного лба глубоко посаженными светлыми глазами. Тому, кто не знал его, было трудно догадаться, кто он и зачем пришел в эту аудиторию Института этнографии Академии наук, где должна состояться защита диссертации. Для маститого ученого он казался слишком молод; для соискателя ученой степени, пожалуй, излишне спокоен. При всей своей внешней обыденности он, без сомнения, был человеком незаурядным.
- Здравствуйте, - сказал он негромко и, словно извиняясь перед собравшимися, представился: - Кнорозов.
Многие из тех, кто находился в зале, впервые увидели молодого исследователя древних письмен, приехавшего из Ленинграда в Москву для защиты диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Но зато все они, видные советские ученые, хорошо знали чрезвычайно интересные труды сотрудника Ленинградского отделения Института этнографии.
Уже первая работа Юрия Кнорозова - сравнительно небольшая статья под скромным названием "Древняя письменность Центральной Америки", опубликованная в 1952 году в журнале "Советская этнография", вызвала несомненный интерес в международных кругах ученых-американистов и других специалистов по древним цивилизациям. Дотоле никому не известный молодой ученый из "далекой Советской России" убедительно доказывал в своей статье, что письменность древних майя - одна из самых волнующих загадок Нового Света - была иероглифической и, следовательно, передавала звуковую речь. Он утверждал, что рукописи и надписи майя можно прочесть и перевести на любой другой язык, в том числе и русский. В подтверждение своих выводов Юрий Кнорозов приводил примеры чтения некоторых иероглифов майя и доказывал перекрестным чтением различных слов, в частности "куц" ("индюк") (см. рис. Tayn3011.gif) и "цул" ("собака") (см. рис. Tayn3012.gif), наличие алфавитных знаков в древних текстах майя.
Юрий Кнорозов заявлял, что точно так же могут быть прочтены все иероглифы, но для этого необходимы глубокие исследования письменности майя на их языке.
Подобные заявления были расценены как открытый "бунт" против крупнейшего специалиста по древним майя, американского профессора Эрика Томпсона, за которым ходила недобрая слава "великого могильщика" исследователей письма майя. Но молодой ученый не постеснялся непререкаемого среди современных майистов авторитета Эрика Томпсона. Более того, первая работа Кнорозова, казалось, попросту "бросала перчатку" американскому профессору и многочисленным сторонникам его школы, призывая ученых всего мира не сидеть сложа руки в бесплодном созерцании замысловатых знаков, оставленных жрецами майя, а начать новое всеобщее наступление на их сокровенную тайну. Юрий Кнорозов не скрывал и "оружия", которым намеревался преодолеть вековое молчание древних рукописей, оригинальную систему дешифровки, основанную на разработанном им принципе "позиционной статистики".
Реакция со стороны Томпсона и его сторонников не заставила себя долго ждать: они обрушили на молодого ученого шквал яростных атак. В мексиканском журнале "Ян" появилась статья самого Томпсона, в которой он, в крайне резкой форме "прорецензировав" работы Юрия Кнорозова, категорически и уже в который раз отрицал наличие в письме" майя фонетических знаков и достоверность "алфавита Ланды". Он поспешил заявить, что может опровергнуть любое чтение Кнорозовым иероглифических знаков майя, однако "благородный гнев" профессора, по-видимому, оказался настолько велик, что он до сего дня мешает ему выступить с опровержением чтения хотя бы двух ранее приведенных нами слов: "индюк" и "собака".
Может быть, именно поэтому Эрик Томпсон в своей "научной" полемике вскоре решительно взялся за "аргументацию" совсем иного рода. Он заявил, что, поскольку он, Томпсон, располагает абсолютно достоверными сведениями, что в России никогда не было никаких дешифровок, их посему там и быть не может (!). Столь блистательный "аргумент" не вызвал аплодисментов даже в рядах его сторонников, а видный мексиканский ученый Мигель Коваррубиас счел необходимым прокомментировать такой внезапный поворот американского профессора в дискуссии о письменности майя справедливым замечанием, что, "к сожалению, политика вмешалась в вопрос об эпиграфике майя".
Действительно, можно лишь сожалеть о позиции, занятой Эриком Томпсоном в отношении работ Юрия Кнорозова. Дело не в том, что Юрий Кнорозов наш соотечественник и мы гордимся его выдающимися достижениями. Просто Эрик Томпсон заведомо и крайне отрицательно относится к любой попытке найти ключ для дешифровки письменности майя. Если бы американский профессор был шарлатаном от науки - к сожалению, такие встречаются и в наши дни, - можно бы просто не обращать внимания на его грубые выпады. Но он собрал, исследовал и опубликовал богатейшие материалы по цивилизации майя, и знакомство с его научными трудами представляется практически обязательным для современного исследователя американских культур. Это создало Томпсону огромный, а по некоторым вопросам, что называется, непререкаемый авторитет. Однако, не сумев однажды постичь тайну древнего письма народа майя, вернее, глубоко и, по всей вероятности, искренне убежденный в том, что только он один постиг ее, и постиг правильно, Эрик Томпсон не находил силы пересмотреть отношение к этому вопросу, предпочитая брать на себя незавидную роль "могильщика" любой "нетомпсоновской" школы по дешифровке письменности майя.
