Александр Проценко - Энергетика сегодня и завтра
Поговорим еще об одной стороне жизнедеятельности человека, о которой мы почти ничего не знаем. Всевозможные упаковки от пищи, различные банки, бумага, старые вещи, в общем отходы, которые мы выносим из наших жилищ, доставляют много хлопот.
Мы благодарны нашим далеким предкам за те «культурные слои», которые они оставили после себя. Свалки — благодатный материал для археологов. Они очень много могут рассказать о быте древних, их обычаях, уровне культуры. Но нас потомки вряд ли будут благодарить. Современную цивилизацию все чаще называют «цивилизацией мусора». Никогда не представлял себе, что каждый житель современного города производит в год около полутонны мусора. Эти пятьсот килограммов — не только потери многих нужных материалов, но и ущерб для ценнейших земель, которых всегда не хватает вблизи городов, источник загрязнения почвенных вод иногда на десятки километров. Удаление отходов, их переработка требуют больших затрат энергии и труда.
К сожалению, пока еще уровень техники не позволяет экономично замкнуть систему полностью и вернуть отходы в производство, подобно круговороту веществ в природе, но сделать основные шаги в этом направлении мы должны и можем. Сжигание мусора еще практикуется, но специалисты считают это столь же дорогой и неразумной процедурой, как и сжигание нефти.
Свалки в больших городах — очень дорогое удовольствие. Для Москвы они должны быть удалены на 60 километров от пригородной зоны. А ведь нужно перевезти за день до 10–15 тысяч тони! Правильно говорят работники коммунально-бытовых предприятий, что отходы получаются воистину «золотыми». Что можно сделать?
Многое. Расскажем о том, как поступают в Ленинграде. Там действует опытный завод по переработке бытовых отходов, полностью окупающий свою работу, и это уже очень большое достижение. Слово «опытный» — не совсем точное, потому что уже сейчас он перерабатывает более трети всех отходов города. И все же он еще опытный.
За рубежом существуют заводы по утилизации отходов. В США на них сжигают в сутки до 12 тысяч тонн предварительно обработанных отходов, которые оказываются неплохим топливом, близким по калорийности к бурому углю.
Но ленинградский завод переработку ведет наиболее комплексно. Из мусора отбираются черные металлы — до тысяч тонн в год. Проектируется цех, в котором можно будет извлекать до 20–30 тонн олова. Готовится линия по выделению из отходов меди, латуни, цинка.
С помощью активного анаэробного процесса, продолжающегося всего двое суток (естественный процесс разрушения таких же отходов длится годы), получается биологически активное вещество — компост. Благодаря проходящим в нем биологическим процессам в течение длительного времени выделяется тепло. Следовательно, компост можно закладывать в теплицы и выращивать в них за счет этого тепла два урожая. Затем компост (а его набирается 150 тысяч тонн в год) направляется на поля.
В процессе высокотемпературного сжигания резины, пластмасс, дерева на заводе получают хороший топливный газ, битумные смолы и пользующиеся особым спросом твердые соединения углерода.
Пока завод потребляет энергию. Но ее меньше, чем понадобилось бы для транспортировки отходов. Кстати, большая часть их попадает на завод по одиннадцатикилометровому пневмотранспортному контейнерному трубопроводу.
Стоимость трех слов — миллион
Мы уже привыкли к ставшей почти традиционной фразе, которую произносят дикторы телевидения: «Выключите ненужные электроприборы». Иногда после этого в Мосэнерго оказывались излишние мощности в 100, а иногда в 200 тысяч киловатт!
Отключенная мощность в 200 тысяч киловатт за 2,5 часа позволит сэкономить только в Москве полмиллиона киловатт-часов электроэнергии, а ведь электроприборы работают не только в Москве! Такое внимание к нашим жилищам со стороны телевидения не случайно.
Шестую часть всей вырабатываемой электроэнергии в стране потребляют наши квартиры и коммунально-бытовые предприятия. Только на освещение квартир в год уходит 30 миллиардов киловатт-часов электроэнергии. Нужно сказать, что электроэнергии в быту в нашей стране используется меньше, чем, скажем, в США, в шесть раз.
Немалую роль в этом играет ее экономное расходование, отсутствие расточительства. Кроме того, в США гораздо шире используются электроплиты, кондиционеры, электроотопление. Громадное количество ее тратится там на рекламу и освещение.
В последние годы в быту продолжается лавинообразный рост количества разнообразных приборов. До конца века электронасыщенность его возрастет в полтора раза.
Научить, убедить экономно пользоваться электричеством в быту — задача непростая. Ведь цена на него невысока, и соблазн бесконтрольно его расходовать — велик.
Вот и приходится напоминать ежедневно с экранов телевизоров о необходимости энергосбережения.
Конечно, не все в руках жителей домов. Допустим, лампы освещения в подъездах и на лестничных клетках горят по 12 часов, а то и полные сутки. А ведь сделать автомат выключения более чем просто. Вошел в подъезд, нажал кнопку — свет загорелся; через три минуты реле времени его выключит. Такие устройства уже есть в некоторых кооперативных домах, однако производится их совершенно недостаточно.
Расход электроэнергии в квартирах можно уменьшить, устанавливая лампы именно там, где нужен свет. Выпускается целый набор светильников: настольные лампы, бра, торшеры.
До 30 процентов экономии электроэнергии может дать плавный светорегулятор.
Пока все эти меры предлагается применять жителям.
А ведь неплохо бы подумать над этим и проектантам и запланировать оборудование системами оптимального освещения домов еще перед въездом жильцов.
Энергию на освещение можно экономить и другим, уже хорошо нам известным способом: в летние месяцы целесообразно начинать работу раньше. Однако изменение часов работы сопряжено с ломкой расписаний транспорта, радио, телевидения и даже с нарушением привычек человека Но есть способ проще. Сохраняя привычные расписание и уклад жизни, передвинуть стрелки часов на один час вперед. Это и было сделано во Франции в апреле 1916 года. Вскоре другие последовали примеру французов. Осенью часы возвращали назад, но потом решили, что не имеет смысла производить обратный перевод стрелок, так как этим ничего не выигрывается.
В Москве в апреле 1930 года стрелки циферблатов тоже были переведены на час вперед, а осенью их не тронули. С тех пор мы, находясь на краю второго часового пояса, живем на час вперед по времени третьего. Это и есть так называемое декретное время.
В основном на производстве середина рабочего времени приходится на 13 часов. Если считать, что в среднем мы встаем в 7 часов, а ложимся в 23 часа, то середина нашего активного дня близка к 15 часам. Значит, нужно было бы еще приблизить ее к полудню. Для этого надо снова передвинуть часы еще на один добавочный час летом, что и делается в последнее время у нас каждый год.
Понятно, что наибольший смысл это имеет для средних широт, так как в экваториальных странах летнее время не отличается от зимнего. Введению летнего времени у нас в стране предшествовало исследование множества вариантов. При их выборе учитывалась и необходимость равномерной нагрузки энергетической системы страны.
До введения нового отсчета времени на пульте управления Единой энергетической системы можно было наблюдать такую картину. Начиная с утра рабочего дня, нагрузки возрастают достаточно плавно. Движется солнце, и вместе с ним включаются поочередно часовые пояса страны и возрастают нагрузки. Но вот подходит время четвертого часового пояса, где много мощных энергетических потребителей, а нагрузка возрастает слабо. Наступает очередь третьего — то же самое. И вдруг, когда подошло время второго часового пояса, в котором расположена Москва, нагрузки резко пошли вверх, гораздо резче, чем этого можно было ожидать.
Оказывается, такую перегрузку вызвали «нарушители времени» — области, которые не подчинились декретному времени и захотели жить по времени, одинаковому с московским. Такие области и вызывают перегрузку энергетической системы. Кроме того, в них расходуется больше энергии на освещение в вечерние часы. Попытки уйти из своего часового пояса наблюдаются и сейчас. Как правило, это недопустимо. Соблюдение декретного времени — залог экономии электроэнергии.
Кстати, при обсуждении различных вариантов перехода на летнее время телевидение выступило с предложением, которое вопреки его вечерним призывам приводило бы к перерасходу энергии. «Давайте объединим два часовых пояса в один, — говорили работники телевидения, — тогда одновременно одна и та же передача будет идти на территории в два раза больше, что удобнее для телевещания». Такое предложение энергетики не поддержали из-за больших перегрузок в системе. А перегрузки неизбежно связаны с потерями энергии.
