Борис Владимирский - Археоастрономия и история культуры
Статистическими результатами о палеолитических, орнаментах, содержащих «седьмицу дней», наши знания о древнейших календарях отнюдь не исчерпываются. В последние годы исследования в этом направлении привели к находкам самых настоящих календарей. Их изучение далеко не закончено, но первые предварительные результаты производят, надо признать, сильное впечатление. Наиболее, на наш взгляд, замечателен Ачинский календарный жезл из бивня мамонта. Он был найден в 1972 г. на месте одного из древнейших в Сибири поселений палеолита в окрестностях г. Ачинска. Это тот самый регион, где, скорее всего, возник рассмотренный выше 60-летний экологический календарь. Возраст поселения оценивается в 18 тыс. лет. Жезл представляет собой фаллической формы стержень, покрытый спиральным узором из миниатюрных лунок. На первый взгляд узор не имеет какого-либо смысла, кроме чисто «орнаментального». Однако подсчеты лунок не оставляют сомнений в том, что жезл является знаковой системой. Ее анализ, проведенный А. И. Арустамяном, позволил выявить следующие важные детали:
1. Из некоторого набора целых чисел удается получить дробное число, равное 29,53 (число суток в синодическом месяце).
2. Числа, содержащиеся в «орнаменте», допускают разбиение на три группы (кластера). Удается показать, что эти группы относятся к трем периодам, составляющим число суток в драконическом, синодическом и тропическом годах.
3. Полное число элементов «орнамента» составляет число суток в трех лунных годах.
4. В расположении чисел ясно просматривается закономерность, позволяющая рассматривать жезл как вычислительное устройство, оперирующее важнейшими календарными периодами.
Взятые изолированно, эти результаты — учитывая возраст находок — могли бы показаться совершенно фантастическими. Все дело, однако, в том, что эта находка не единичное явление. Для этого же региона имеются и другие находки столь же, видимо, сложных астрономических пиктограмм. Еще один интересный пример — ожерелье с подвесками из палеолитического погребения близ с. Мальты (80 км от Иркутска). Погребение было открыто в 1929 г. М. М. Герасимовым (впоследствии известным скульптором-антропологом). Изучивший это ожерелье В. Е. Ларичев[1] после подсчета орнаментальных знаков на подвесках заключает, что календарный характер нанесенного орнамента не вызывает сомнений. Детальная дешифровка этой счетной структуры должна, вероятно, стать предметом специальных междисциплинарных исследований. Наиболее интересные для нас предварительные результаты можно суммировать следующим образом:
1. Календарная система, закодированная в «орнаменте» подвесок, является, видимо, лунно-солнечной.
2. В этой системе выделен календарный «блок» длительностью 273 дня, близкий циклу созревания человеческого плода. Аналогичный блок той же длительности фигурирует в ачинском жезле. Случайно ли, что это число отличается от «короткого года» майя ровно на одну неделю этого календаря (260 + 13)?
3. Число бусин на ожерелье 120. Если каждая бусина отождествляется с годом, не есть ли их общее число календарный цикл 120 лет (дважды по 60 лет), совмещающий счет времени не только по Луне и Солнцу, но и по планетам?
Два последних вопроса остаются, конечно, открытыми. Но сам факт использования человеком верхнего палеолита Сибири уже разработанной календарной системы следует, похоже, считать установленным.
Итак, целостное (системное, выражаясь современным языком) восприятие природы древним человеком позволило ему обнаружить космическую ритмику на очень раннем этапе культурной эволюции. Следование этой ритмике, вероятно, было фактором выживания первобытных общин. Рассматривая такие древние календарные системы, как 60-летний календарь животных и календарь майя, можно найти некоторое подтверждение этой гипотезе: в упомянутых календарных системах фигурируют циклы, хорошо известные современной хронобиологии. Поэтому древние календари имеют экологический смысл. С этой точки зрения они обнаруживают высокое совершенство. Не удивительно, что эти системы являются лунно-солнечными. Эта их особенность позволяет регламентировать социально-производственную деятельность общины в гармонии с важными ритмами биосферы — околомесячными и околонедельными. Эти последние, подмеченные непосредственными наблюдениями, увиденные в каких-нибудь регистрирующих структурах, вероятно, положили начало выбору семерки в качестве «священного числа». Календари типа 60-летнего календаря животных содержат, как видно, огромную информацию. Ясно, что ее накопление требует большого интервала времени. Такой запас времени для соответствующей культурной эволюции имеется, поскольку лунно-солнечный календарь был известен человеку верхнего палеолита (15–20 тыс. лет назад).
ОБСЕРВАТОРИИ ГЛУБОКОЙ ДРЕВНОСТИ — АРХЕОАСТРОНОМИЯ
Для создания и совершенствования календарных систем, рассмотренных в предыдущем разделе, были необходимы систематические астрономические наблюдения. По своему характеру такие наблюдения являются измерениями, а для измерений нужны специальные приборы, которые следовало устанавливать в подходящем месте. Таким образом, разработка календарей должна была сопровождаться строительством обсерваторий. Обнаружение таких сооружений, построенных в каменном веке, — еще одно крупное открытие середины текущего столетия. Большая удача, что это открытие совпало с выявлением числовой семантики в палеолитическом орнаменте — оба этих открытия взаимно дополняют друг друга.
Обнаружение мегалитических обсерваторий связано с именем английского астронома Дж. Хокинса. У него, конечно, были предшественники — среди них чаще всего называют имя его соотечественника Дж. Н. Локвера (1836–1920). Все же именно Дж. Хокинс тщательно проанализировал особенности структуры Стоунхенджа — сооружения из гигантских каменных глыб, построенного 4 тысячелетия назад на равнине неподалеку от Солсбери (Великобритания). Хокинс убедительно доказал, что огромные каменные арки Стоунхенджа использовались как визиры для фиксации направлений восходов и заходов Солнца и Луны в определенные моменты их перемещения по небесному своду. Так называемые лунки Обри — 56 ям, расположенных по окружности на одинаковых расстояниях друг от друга и заполненных дробленым мелом, — могли в принципе служить для предсказания солнечных и лунных затмений. Доказательства того, что Стоунхендж был астрономической обсерваторией и путь, который пришлось проделать Дж. Хокинсу, чтобы получить эти доказательства, подробно описан им самим[2].
Статьи Дж. Хокинса произвели сильное впечатление. Многие загадочные древние сооружения стали изучаться на предмет того, не являются ли они нераспознанными прежде астрономическими обсерваториями. Очень быстро оформилось специальное направление исследований, получившее название археоастрономии. Этап становления археоастрономии живо описан тем же Дж. Хокинсом[3]. На первых порах естественно увлечение и, конечно, ошибки. Знаменитый диск с загадочными письменами из Феста все-таки не календарь (хотя там, видимо, тоже есть вездесущее число семь)! Если не менее знаменитые линии, фигуры и рисунки в пустыне Наска (Перу) и связаны как-то с астрономическими наблюдениями, то такая связь продолжает пока оставаться для нас непонятной. В последние годы археоастрономические исследования вступили в фазу спокойного развития — созываются симпозиумы, издаются журналы, выпускаются монографии. Мы, разумеется, являемся свидетелями самых первых шагов в этих исследованиях, итоги подводить явно преждевременно, сказанное дальше — просто беглый обзор накопленных данных, иногда — предварительных. Исследования, проводимые в Европе и Азии, по ряду особенностей отличаются от изысканий, предпринимаемых в Новом Свете, так что их целесообразно рассмотреть отдельно.
Археоастрономия Европы — Азии.Грандиозный Стоунхендж, сосредоточивший внимание исследователей на самом начальном этапе развития археоастрономии в Европе, не должен заслонять от нас других сооружений того же рода. Ведь именно они, менее монументальные и заметные, являются мерой развития астрономических знаний в данном регионе. Само их наличие — важнейший признак правильности истолкования предназначения (одного из возможных) Стоунхенджа.
Пионерская работа по поиску и изучению мегалитических астрономических обсерваторий была проведена профессором Александром Томом (Великобритания). Масштабы этой работы, проводившейся на протяжении десятилетий силами маленькой семейной экспедиции (участвовали сын и внук), не могут не вызвать восхищения. Охвачен исследованиями обширный район, включающий острова Англии и север Франции, обследованы сотни памятников, которые можно было заподозрить на предмет их астрономического назначения. Доступ к некоторым из них затруднителен, обследование каждого памятника — трудоемкая работа, требующая точных измерений. Итоги этой работы воистину удивительны. Оказалось, что в эпоху конца неолита — начала бронзы северо-запад Европы был покрыт целой сетью обсерваторий для наблюдений Солнца и, что несколько неожиданно, наблюдений Луны. Многие из таких обсерваторий выглядят довольно скромно — это просто стоячие камни (менгиры), использовавшиеся как визиры, или кольца из стоячих камней (кромлехи). Некоторые из этих сооружений по своим размерам едва ли уступают Стоунхенджу. Таков, например, исследованный экспедицией А. Тома комплекс, расположенный в районе Карнака (Бретань, Франция). Одним из центров комплекса служил некогда Большой Разбитый Менгир — упавший и расколовшийся на четыре части камень общей длиной 22,5 м. До своего падения (вероятно, при землетрясении) он возвышался над поверхностью земли на 19 м. Монолит, известный у местных жителей как «Камень Феи», весил около 330 т. Ближайшее место выхода гранита, из которого состоял монолит, до точки установки отстоит на 80 км. Он, несомненно, был подвергнут обработке (поперечное сечение — овал). Чтобы реализовать возможность наблюдений с помощью Большого Менгира, необходимы четкие линии визирования в направлениях восходов и заходов Солнца и Луны, причем длина линий — для обеспечения точности в доли градуса — должна составлять километры. Для некоторых астрономически значимых направлений, связанных с Луной, действительно удалось разыскать остатки ближних визиров на ожидаемых расстояниях. У одного из такого рода визиров располагаются две большие системы стоящих камней (Ле-Менека и Кермарю). Обе эти системы обладают четкими геометрическими особенностями и, несомненно, являются счетными структурами. Вариант их дешифровки, предложенный А. Томом, скорее всего, не окончательный. Однако в данном случае важно подчеркнуть другое. При истолковании каждого отдельного сооружения как устройства для астрономических наблюдений всегда есть некоторая опасность получить астрономически важное направление чисто случайно. Изучение совокупности подобных сооружений позволяет подойти к решению задачи статистически — по сути дела на более высоком методическом уровне. В последующие годы благодаря выполнению специальной исследовательской программы часть объектов, изученных А. Томом, была обследована повторно. При этом его основные результаты были подтверждены (спорным остается вопрос о точности, с которой проводились астрономические наблюдения в эту эпоху). Тем самым важнейший итог работы А. Тома и его сотрудников — доказательство систематических астрономических наблюдений обитателями северо-западной Европы в эпоху неолита — должен рассматриваться как надежно установленный факт. Масштабы этого открытия можно ощутить, если вспомнить, что писал о менгирах в начале века Жак де Морган, один из крупнейших археологов того времени:
