Ярослав Шимов - Австро-Венгрия: судьба империи
ПОДДАННЫЕ ИМПЕРИИ
МАКСИМИЛИАН,
император и брат императора
Эрцгерцог Фердинанд Максимилиан (1832–1867) был на два года младше своего брата Франца Иосифа. Их мать, эрцгерцогиня София, говорила, что из своих четырех сыновей больше других уважает Франца, но сильнее всего привязана к Максу. Ходили слухи (скорее всего, безосновательные), что отцом мальчика был не добродушный эрцгерцог Франц Карл, а живший в Вене сын Наполеона I, рано умерший “Орленок” – Франц, герцог Рейхштадтский. Отношения между Максом и Францем Иосифом складывались противоречиво: разные по характеру братья любили друг друга, но соперничали. В 1853 году, когда венгерский националист совершил покушение на императора, Макс первым примчался в Вену, но это вызвало неудовольствие Франца Иосифа: он решил, что брат надеялся на его смерть и спешил “принять дела”. Вскоре Максимилиана назначили командующим австрийским флотом, а в конце 1850-х годов эрцгерцог стал наместником императора в Ломбардии и Венеции. Но дела там шли неважно, жители этих территорий относились к Габсбургам враждебно. Перелом в жизни Максимилиана и его супруги, бельгийской принцессы Шарлотты, наступил в 1863 году. Побуждаемый Наполеоном III, имевшим свои интересы в Мексике, Максимилиан согласился принять корону этой страны, толком не зная тамошних нравов и обстановки. В Мексике шла гражданская война. Сторонники Максимилиана, поддерживаемые французскими войсками, проигрывали республиканцам под командованием Бенито Хуареса. Три года Макс вел войну, одновременно пытаясь проводить в разоренной стране либеральные реформы. После вывода из Мексики французских войск положение монархистов стало безнадежным. Максимилиан, преданный частью своей армии, попал в плен в городе Керетаро. Республиканцы приговорили императора к смерти. Несмотря на просьбы о помиловании, направленные Хуаресу европейскими монархами, президентом США, а также Виктором Гюго и Джузеппе Гарибальди, 19 июня 1867 года Максимилиан Мексиканский был расстрелян вместе с двумя верными ему генералами. Тело императора доставили в Европу на фрегате Novara. Биографы указывают, что Франца Иосифа за всю его долгую жизнь видели плачущим лишь дважды: в 1889-м, на похоронах сына, кронпринца Рудольфа, и 22 годами раньше, когда он получил предсмертное письмо Макса. “Дорогой брат! Волею судьбы я вынужден принять незаслуженную смерть. Посылаю тебе эти строки, чтобы от всего сердца поблагодарить за братскую любовь и дружбу. Пусть Бог дарует тебе счастье, мир и благословит тебя, императрицу и милых детей. Прошу простить меня за совершенные ошибки и неприятности, которые я тебе причинил… Остаюсь до конца жизни твой вечно верный брат Максимилиан. Керетаро, 18 июня 1867 года”.
Альбрехт пользовался репутацией “серого кардинала” габсбургского дома. Он много размышлял над тем, что должно служить духовным основанием, идеей, raison d'être дунайской монархии. В письмах к юному кронпринцу Рудольфу, которого он пытался отвлечь от вредных либеральных идей, эрцгерцог утверждал: залогом прочности габсбургского государства могут быть “не абстрактные концепции государственности, а армия… и Австрийский дом как воплощение идеи Отечества, за которую его подданные готовы проливать кровь. Династия должна быть отделена пропастью от подданных; ни одному из них, на какую бы высоту он ни поднялся, не должно быть позволено пользоваться такими же почестями, как даже самому младшему из эрцгерцогов… Император – глава династии, ее судья, ее суверен, и ее члены должны выражать ему почтение и быть его преданными слугами, подавая пример всем подданным… Вот принципы, благодаря которым Австрийский дом в течение столетий достиг могущества и процветания. Если эти принципы… будут отброшены, династия потерпит крушение, столкнувшись с сообществом народов, до сих пор связанных между собой исключительно обязательствами перед династией и ее армией”. Альбрехт отличался трезвостью оценок, он четко сознавал, на чем базируется габсбургская власть. Эта проницательность тем не менее не мешала эрцгерцогу искать рецепты укрепления монархии исключительно в прошлом.
Однако жить как в прошлом у династии уже не получалось. Правда, Габсбурги и в последние десятилетия правления в основном соответствовали емкой характеристике, которую дал этой царственной фамилии швейцарский историк Якоб Буркхардт: “Физически далекие от идеала, почти лишенные черт гениальности, но обладающие доброй волей, серьезностью и основательностью; выносливые и терпеливые в беде; среди них не было ни мерзавцев, ни опустившихся личностей”. Почти не было, добавим справедливости ради, хотя историк прав: “черные овцы” в огромной разветвленной семье оказывались явлением нечастым (к середине правления Франца Иосифа эрцгерцоги и эрцгерцогини исчислялись уже десятками)[7]. С другой стороны, характерно, что ни один из Габсбургов не вошел в историю с прозвищем Великий. Сила этой фамилии заключалась не в выдающихся способностях ее отдельных представителей, а в династической солидарности, преемственности и умении подбирать толковых соратников. Для Габсбургов была характерна и жесткая семейная дисциплина: открытые бунты против главы рода случались нечасто (самый известный случай – распря между императором Рудольфом II и его братом Матиасом в начале XVII века). В других европейских августейших семьях – у Валуа, Бурбонов, Гогенцоллернов, Романовых, Ваза, Браганса – такое происходило неоднократно.
Типичный австрийский эрцгерцог (этим титулом обладали все прямые потомки императоров и их братьев по мужской линии) воспитывался, конечно, не в спартанских условиях, но в достаточной строгости. Идеальной для Габсбурга считалась военная карьера. Эрцгерцогов, избиравших церковную стезю, в XIX веке становилось все меньше, хотя прежде такой выбор для младших отпрысков рода представлялся вполне стандартным. Взрослых и ментально здоровых Габсбургов, не имевших военного чина, при четырех последних императорах практически не было, хотя особыми полководческими талантами большинство представителей династии не обладало. Многие Габсбурги стремились получить и гражданское образование – например, последний император Карл учился в университете в Праге, а его младший брат эрцгерцог Макс был дипломированным юристом. Особенностью воспитания мальчиков считалось и то, что их обучали тому или иному ремеслу на выбор. Франц Иосиф был в детстве садовником, а у “красавчика Отто”, отца последнего императора, имелась столярная мастерская. Большое внимание уделялось освоению иностранных языков. Поскольку дунайская монархия сложилась как многонациональное государство, Габсбурги должны были говорить на основных ее языках – немецком, венгерском, часто на чешском и польском; следовало владеть французским, сохранявшим статус языка дипломатии и международных отношений, и итальянским; некоторые эрцгерцоги объяснялись и по-английски, кое-кто знал латынь. Габсбурги, хорошо владевшие четырьмя-пятью иностранными языками, были скорее правилом, чем исключением. Дети с родителями в семьях нескольких императоров (например, Марии Терезии и Франца I) говорили в основном по-французски. Хотя в минуты волнения (в частности, объявляя публике в Придворном театре о рождении у нее первого внука) та же Мария Терезия переходила на венский диалект, довольно далекий от литературного немецкого языка.
Девочки-эрцгерцогини получали домашнее образование, программа которого была заметно у́же, чем у мальчиков. В ее основе лежали те же иностранные языки, музыка, литература, азы математики, истории, географии, а также женские занятия вроде вышивания. Глава императорского дома смотрел на своих юных родственниц прежде всего как на материал для династических браков. В Европе (да и не только: скажем, дочь Франца I Леопольдина вышла замуж за императора Бразилии Педро I) трудно было найти царствующую династию, в которой не отыскалось бы жен и матерей, происходивших из габсбургско-лотарингского рода. Самой трагически знаменитой из габсбургских принцесс, выданных замуж за иностранных государей, стала Мария Антония – супруга короля Франции Людовика XVI, вошедшая в историю под офранцуженным именем Мария Антуанетта. Она и Максимилиан Мексиканский – единственные казненные Габсбурги.
Только с Романовыми династические комбинации у Габсбургов складывались не лучшим образом. Единственным браком “на высшем уровне” между двумя династиями стала женитьба в 1799 году венгерского наместника (палатина) Иосифа Антона, шестого сына императора Леопольда II, на шестнадцатилетней великой княжне Александре, дочери Павла I. Брак оказался недолгим: год спустя юная Александрина, как называли ее в Венгрии, умерла от родильной горячки. Сближению династий препятствовал религиозный фактор: Романовы настаивали на переходе в православие иноземных принцесс, выходивших за членов царской семьи, и с неохотой допускали переход собственных великих княжон, выдававшихся замуж за границу, в веру их супругов.
