Алексей Анпилогов - Мир на пике – Мир в пике
Однако Джаред Даймонд всегда подчеркивал, что острова Океании были очень ограничены в своих ресурсах, то есть любые аналогии между островитянами и любой из «настоящих», континентальных цивилизаций похожи на аналогии между велосипедом и несущимся на всей скорости груженым товарным поездом.
Колеса есть и там и там, но вот эффект от столкновения вас с велосипедом или товарным поездом будет уже сугубо различный.
Поэтому, переходя от Океании к сравнению цивилизаций Америки и мегаконтинента Евразия, Даймонд заключал, что большая часть цивилизационных открытий была сделана именно в Евразии – мегаконтиненте, на территории которого, по заключению того же Даймонда, «возможно все», что только произошло, происходит и произойдет в нашем мире в будущем. И мне, конечно, как жителю Евразии, приятно слышать, что шанс у нас все-таки есть. Впрочем, во многих других моментах с Джаредом Даймондом надо спорить. К сожалению, практически все западные авторы, описывая историю цивилизации, ставят во главу угла лишь Европу, в то время как большинство цивилизационных открытий родом из непонятной им Азии. Запад часто хочет «конца истории» лично для себя, но Западом, к счастью, история мира и планеты Земля никогда не закончится.
Джаред Даймонд считает, что сложные общества сами могут выбирать: умирать им или нет. Но не все пользуются возможностью такого выбора
Образование цивилизаций, согласно Тойнби и Даймонду, никогда не проходило в идеальных условиях. Наоборот, оно всегда сопровождалось суровыми испытаниями, изменением привычного образа жизни. Чтобы дать достойный ответ на вызов, который бросала им природа, людям нужно было всегда искать новые решения, совершенствовать и видоизменять природу вокруг себя и постоянно менять себя и свою внутреннюю сущность.
Именно о таких событиях и будет основной рассказ этой книги. «В любой непонятной ситуации – эволюционируй!» Покой и почивание на лаврах тебя погубят.
С чего начался этот путь восхождения человека? Многие цивилизации Старого Света родились в долинах рек. Великие реки древности – Тигр и Евфрат, Нил, Инд, Янцзы и Хуанхэ – играли такую огромную роль в жизни этих цивилизаций и столь плотно диктовали структуру древних обществ, что эти цивилизации нередко называют еще речными цивилизациями, или аквадеспотиями.
В древности плодородная и ежегодно удобряемая илом почва в дельтах и поймах рек способствовала развитию земледелия. Именно земледелие и скотоводство вырвало людей из биологического мира, в котором они жили миллионы лет. Кроме этого, древние реки связывали воедино удаленные районы любой страны и создавали возможности для торговли внутри нее и с ее соседями. Но использовать все эти преимущества было отнюдь не просто. Низовья рек обычно заболачивались, а чуть подальше земля уже высыхала от зноя, превращаясь в полупустыню. Кроме того, русло рек часто менялось, а неуправляемые разливы легко уничтожали поля и посевы. Требовался согласованный и организованный труд многих людей и нередко усилия нескольких поколений, чтобы превратить этот своенравный и изменчивый ландшафт в цветущий сад.
[6]
Именно теория «вызова-и-от-вета» была сформулирована Тойнби и потом продолжена Даймондом: любая естественная среда самим фактом своего существования посылает вызов людям, которые должны создавать в ответ на этот вызов свою искусственную среду, борясь с природой и приспосабливаясь к ней. Цивилизационную, человеческую, упорядоченную среду.
Такую искусственную среду впервые описал великий русский ученый Владимир Иванович Вернадский, назвав ее ноосферой, то есть «сферой разума». Именно процессы в ноосфере определяют развитие человеческого общества, и в ней разумная человеческая деятельность становится определяющим фактором развития.
Я оставлю за пределами данной книги подход самого Вернадского к вопросу развития ноосферы, так как его представление о поступательном и неумолимом развитии цивилизации в чем-то противоположно моему собственному подходу и подходу тех ученых, идеи которых я хотел бы проиллюстрировать своим трудом. С моей точки зрения – этот процесс отнюдь не поступательный и совсем не неумолимый. На этом пути вверх случались, случаются и, наверное, будут случаться неприятные откаты назад по шкале цивилизационного времени.
Однако вернемся к Тойнби. Он очень метко писал в своих работах: «Вызов побуждает к росту… слишком хорошие условия, как правило, поощряют возврат к природе и прекращение всякого роста».
Так, в особой географической ситуации развивались Финикия, Греция и Рим – приморские цивилизации. Земледелие здесь не требовало, в отличие от многих аквадеспотий Азии и Африки, сложной и затратной ирригации, но зато полуостровное положение было еще одним вызовом природы. Вызов природы был принят древними прибрежными поселениями – и ответом на него явилось зарождение навигации, которая сыграла потом важнейшую роль в дальнейшей жизни этих морских держав.
Таким образом, всегда, для любого момента истории присутствуют минимум два принципиальных пути – бороться с природой, изменять ее и менять себя. И, возможно, победить или слепо надеяться на «мир для нашего поколения» и «уютное сегодня», которые всегда обернутся проигранной войной.
В случае Океании люди смирились с природными ограничениями, по сути дела отвергнув цивилизационный вызов, а в случае Евразии и Америки, люди встали на путь цивилизации, искусственно расширив для себя границы возможного. Именно о таком непростом пути этих людей и их цивилизаций и расскажем мы в этой книге – как в случае истории, так и в вероятном будущем. Ведь в будущее идти именно нам с вами. Ведь именно мы живем на континенте, где «возможно все», и живем в его самой северной, самой негостеприимной и холодной части. В месте, где «вызов и ответ» звучит насущно и остро – по сравнению с уютными и ласковыми островами Средиземноморья.
Ведь чем более сурова окружающая действительность и чем более сложна внутренняя ткань общества в ответ на суровость внешних условий, тем все более и более сложные и масштабные задачи приходится решать цивилизации в ее постоянной борьбе с окружающей природой.
Каждый следующий этап расширения границ возможного требовал, требует и будет требовать от цивилизации качественного скачка во внутренней структуре и в созданной ею искусственной среде обитания.
А вот здесь мы как раз и подходим к главному. Сам по себе скачок задается изнутри.
Вызов природы находит ответ внутри цивилизации. Но сама по себе природа ответа задается именно цивилизацией, а не окружающей ее природой. Цивилизация – субъект, природа – объект. Цивилизация активна, природа пассивна. Цивилизация принимает вызов или отвергает его. Таким образом, по всем признакам цивилизация ведет себя как живое существо, но формально, с узкой биологической точки зрения – живым существом не является.
Но в науке вопрос существования таких «неживых живых» систем, в общем-то, разобран уже давным-давно.
Для понимания этих «неживых, но живых» систем, к которым и относится любая цивилизация, нам надо рассмотреть более детально различие между энергией и упорядоченностью (негативной энтропией), о которой мы уже упомянули.
[7]
Все эти понятия – чисто физические, и на этих определениях базируются столь фундаментальные законы мироздания, как Первое и Второе начала термодинамики. Даже сами эти законы мироздания фактически были введены в современную термодинамику как аксиомы – то есть принимаемые без доказательств постулаты. Аксиомы эти приняты на основании громадного объема фактических наблюдений за природой. Ведь начало – это не закон, по сути это лишь констатация печального факта «так было, есть и будет».
Феномен Первого начала термодинамики – это хорошо знакомый нам со школы закон сохранения энергии. Если энергии в виде минерального топлива, солнечного света, массы поднятой в горы воды или неустойчивого тяжелого атома урана у нас нет, то ее невозможно создать «из ниоткуда». «Умерла – так умерла» – бессмертная фраза из анекдота про усопшую тещу.
И обратный факт – даже если вам кажется, что прыгающий теннисный мячик остановился и полностью потерял свою кинетическую энергию движения, то она никуда не делась, а лишь перешла в более хаотическую, тепловую форму, немного нагрев гравий нашего теннисного корта. Тоньше в этом плане феномен Второго начала термодинамики. Его трактовки имеют несколько вариантов (тепло передается только от горячего тела к холодному, есть максимальный КПД тепловых двигателей, энтропия в замкнутой системе только растет и так далее), но нам, для целей книги, подойдет наиболее простое определение Второго начала.
