Евгений Егоров - Праксиология. Основы теории. Часть 1. Личность
Возникает вопрос: почему все объединения личностей в результате отношений стремятся к состоянию «покоя» (уменьшению интенсивности конфликтных отношений) и обязательному выстраиванию «структуры» группы на основании статусов?
Людвиг фон Мизес не «разделял» объект и предмет исследования праксиологии. После этой ремарки станет более понятно его изречение: «Если не покидать область рассудка и опыта, мы не можем не признать, что окружающие нас люди действуют. Мы не можем игнорировать этот факт ради модных предубеждений и произвольных мнений. Ежедневный опыт демонстрирует нам не только то, что единственно подходящий способ изучения нашего нечеловеческого окружения обеспечивается категорией причинности; он не менее убедительно демонстрирует, что окружающие нас люди такие же деятельные существа, как и мы. Для понимания деятельности в нашем распоряжении имеется всего одна программа объяснения и анализа, а именно та, которая дается познанием и анализом нашего собственного целеустремленного поведения.
Проблема изучения и анализа деятельности других людей никоим образом не связана с проблемой существования духа или бессмертной души. И поскольку возражения эмпиризма, бихевиоризма и позитивизма направлены против любой разновидности теории души, постольку они бесполезны для нашей проблемы. В связи с этим мы должны ответить на вопрос: возможно ли мысленное восприятие человеческой деятельности, если ее отказываются понимать как осмысленное и целеустремленное поведение, направленное на достижение определенного результата? Бихевиоризм и позитивизм стремятся применить методы эмпирических естественных наук к реальности человеческой деятельности. Они объясняют ее как реакцию на раздражители. Но сами эти раздражители не поддаются описанию с помощью методов естественных наук. Любая попытка их описания должна отсылать к смыслу, который им приписывает действующий человек. Мы можем назвать предложение товара на продажу «раздражителем». Но суть этого предложения и его отличия от других предложений не могут быть описаны без проникновения в смысл, который действующие стороны присваивают ситуации. Никакие диалектические уловки не помогут затушевать тот факт, что человек движим намерением добиться определенных результатов. Именно это целеустремленное поведение – а именно деятельность – и является предметом нашей науки»13.
Это допущение (отказ от конкретизации объекта и предмета изучения наукой) привело в последующем Людвига фон Мизеса к логическим неточностям в определении участников этих отношений (постоянное чередование: человек, индивид, коллектив), к «запутанности» в исследуемых субъектах общественных отношений.
Автор считает, что праксиология:
• раскрывает законы общественных отношений, предлагает теории общественного развития, отвечает на вопрос о том, как и в каких направлениях происходят изменения в отношениях (взаимозависимостях) и как они будут развиваться в дальнейшем;
• формирует методологию социологических исследований. Таким образом, позволяет вскрывать их объективное содержание. Определение закономерностей изменений в системах нравственных ценностей позволяет не только показывать, какими по существу стали отношения (динамику), но и влиять на мотивацию субъектов отношений;
• говорит об изменениях в отношении субъектов к существующей системе норм, праву и другим регуляторам, пониманию справедливости, мотивам поведения.
Это не сложение знаний отдельных дисциплин, а единый анализ события с точки зрения праксиологии, логики человеческих отношений.
Обществоведы различают четыре весьма условные сферы жизнедеятельности общества, в каждую из которых входят различные общественные институты и где возникают различные общественные отношения: экономическая, социальная, политическая, духовная. Подобная градация вполне обоснована для исследований других гуманитарных дисциплин. Праксиология изучает общественные отношения во всех перечисленных сферах и их взаимосвязь с бессознательным. Праксиология считает ключевым звеном в общей теории – «теорию пространств». В любом праксиологическом исследовании определяется и анализируется область регулируемых общественных отношений.
Праксиология рассматривает общественные отношения с точки зрения их социального опосредования. Понятие «социальное опосредование»14 праксиология определяет как подтверждённые опытом, подлежащие оценке формализованные социальные отношения субъектов.
Праксиология, таким образом, вводит в научный и практический оборот новые категории и понятия, уточняет и систематизирует, устанавливает зависимости между сложившимися в обществе опосредованными показателями. С их помощью – формулирует законы и закономерности функционирования общества и взаимоотношений его субъектов.
Границы социально опосредованных и не опосредованных отношений динамичны, зависимы от множества факторов, историчны.
Сосредоточение научных исследований на общественных отношениях требует ответа на вопрос о степени закономерного и случайного в них. Опираясь на опыт, имея дело с количественными показателями в конкретных областях и исследованиях, праксиология с помощью математических методов иллюстрирует происходящие общественные процессы.
Таким образом, предметом исследования в праксиологии выступают общественные отношения между субъектами социума.
Контрольные вопросы:
1.«Предмет исследования» в праксиологии.
2.Как вы понимаете термин «социальное опосредование отношений» субъектов?
3.Приведите пример регулируемых и нерегулируемых социальных отношений.
4.Что понимается под областью регулируемых общественных отношений?
5. Какие сферы жизнедеятельности вы знаете?
Субъективизм и объективность праксиологических исследований по Людвигу фон Мизесу
Этот параграф обязателен, поскольку объясняет различия в подходах к определению предмета праксиологии автора и Людвига фон Мизеса.
Основоположник праксиологии Людвиг фон Мизес, в силу только ему известных причин, применил приём демагогии (заведомой подмены понятия) в раскрытии данной проблемы, которую вне всякого сомнения считал ключевой15. Он пишет: «Конечная цель деятельности всегда состоит в удовлетворении определённых желаний действующего человека. Поскольку никто не в состоянии заменить свои собственные субъективные оценки субъективными оценками действующего субъекта, бессмысленно распространять свои суждения на цели и желания других людей. Никто не имеет права объявлять, что сделает другого человека счастливее или менее неудовлетворенным».16 Таким образом, он использовал опосредованный оценочный показатель – категорию «счастье», и, не раскрыв её содержания, сделал выводы о невозможности познания законов и закономерностей общественного развития, необходимости сосредоточения на методах и способах деятельности.
Понимая научную неубедительность подобного подхода и следуя желанию «оправдаться», в основу теории он закладывает следующий постулат о «богоизбранности» человека, определяющей его социальность: «Инстинкт выживания, сохранения собственной жизни и использование любой возможности для активизации своих жизненных сил является основным признаком жизни и присутствует в каждом живом существе. Но для человека подчинение этому инстинкту не является неизбежной необходимостью. В то время как животные безусловно подчиняются инстинкту сохранения жизни и размножения, во власти человека овладеть даже этими инстинктами. Он может управлять и сексуальными желаниями, и тягой к жизни. Человек может отказаться от жизни, если условия ее сохранения кажутся ему неприемлемыми. Человек способен умереть ради чего-то или покончить жизнь самоубийством. Жизнь для человека – результат выбора, ценностного суждения.
То же самое относится и к желанию жить в достатке. Само существование аскетов и тех, кто отказывается от материальных выгод ради верности своим убеждениям и сохранения чувства собственного достоинства и самоуважения, служит доказательством того, что стремление к более осязаемым удовольствиям не является неизбежным, а скорее есть результат выбора. Разумеется, подавляющее большинство предпочитает жизнь смерти и богатство бедности.
Нельзя считать «естественным» и потому «рациональным» лишь удовлетворение физиологических потребностей, а все остальное «искусственным» и потому «иррациональным». Именно тот факт, что человек в отличие от животных занят поисками не только пищи, крова и сексуальных партнеров, но и других видов удовлетворения, и составляет характерную черту человеческой природы»17.
