Коллектив авторов - Ученые против войны (с илл.)
«Вряд ли, — продолжает «Сайенс», — это успешное начало того, что президент величественно охарактеризовал как «усилия, обещающие изменить направление истории человечества».
Этим заявлением Рейган явно намеревался успокоить опасения, возникшие вследствие его милитаристских предложений.
«До сих пор, — заявил он, — мы все в большей мере базировали нашу стратегию на угрозе ответного удара. Ну а если бы свободные люди могли бы жить в безопасности, зная, что их безопасность не основана на угрозе немедленного возмездия?» Эта мысль оказалась гораздо менее успокоительной, нежели он ожидал. Демократическая партия в своем официальном заявлении обвинила Рейгана в создании фантастического сценария для «звездной войны».
…Хотя Рейган и мог бы ожидать заявления такого рода из политических кругов, он, без сомнения, был поражен реакцией научной общественности. В своей речи он недвусмысленно обращался к тем, «кто дал нам ядерное оружие, чтобы они обратили свои таланты на благо человечества и мира во всем мире, чтобы они дали нам средства сделать ядерное оружие неспособным и устаревшим» путем разработки противоракетной техники. Одобрение высказали лишь некоторые члены существующего в настоящее время научного совета при Белом доме, которым руководит Киуорт. Но около десятка других известных ученых приняли идею в штыки. Вольфганг Пановский — директор Стэнфордского линейного ускорителя, сказал, что это заявление является «тревожащим по своему духу». Джером Визнер — бывший научный советник в Белом доме и недавний президент Массачусетского технологического института, — что «это фактически объявление новой гонки вооружений». А Ричард Гарвин — физик из Ай-би-эм, ограничился репликой, что «это не пройдет».
Киуорт и другие сотрудники Белого дома так восстанавливают в памяти историю подготовки этого предложения. С тех пор как Рейган был введен на свой пост, его навестил ряд консервативных военных аналитиков, полагавших, что Соединенным Штатам следовало бы создать стратегический щит. Одним из них был Эдвард Теллер, который разговаривал с Рейганом прошлой осенью о возможности создания лазеров с ядерной накачкой с целью разрушения советских ракет вскоре после их запуска.
Киуорт, который с энтузиазмом поддерживает идею президента, искал совета по поводу речи у Соломона Бухсбаума и Уильяма О. Бейкера — двух ученых из лаборатории Белл, которые состоят в научном совете при Белом доме. В конечном итоге он включил их в группу из 13 ученых, приглашенных в Белый дом на обед как раз в тот вечер, когда шло выступление по телевидению. «Нам сказали, что президент объявит о новой важной инициативе и что он нуждается в поддержке научной общественности», — вспоминает Бартон Рихтер — технический директор Стэнфордского линейного ускорителя. Среди других приглашенных были Харолд Эгню, Ганс Бете, Джон Фостер, Эдуард Фримэн, Уильям Ниренберг, Франк Пресс, Чарльз Таунс, Виктор Вайскопф, Саймон Рамо и Теллер.
Предложение президента встретило разнообразную реакцию у присутствующих.
Эгню: «Моя единственная оговорка заключается в том, что будущие борцы за мир убьют это предложение, прежде чем оно получит возможность начаться».
Бухсбаум; «Хотя ни на научном, ни на техническом фронте не выкристаллизовалось ничего, что могло бы оправдать разработку противоракетной защитной системы, день 23 марта так же хорош, как и остальные, для объявления программы увеличения исследований».
Рамо: «Нельзя быть уверенным, что нападение не усилится вместе с усилением защиты».
Ганс Бете: «Чрезвычайно встревожен тем, что мы идем прямо к космической войне. Мы попадем в серьезную беду, если такая система заработает». Он сказал, что обладание одновременно и наступательным и оборонительным оружием даст возможность Соединенным Штатам нанести первый удар без страха получить возмездие, а это в высочайшей степени дестабилизирующая перспектива. «Мы не можем день ото дня менять наступательное оружие на оборонительное — должно быть какое-то перекрытие». Бете сказал также, отмечает «Сайенс», что, когда он выдвинул это возражение в Белом доме, «то получил практически нулевой ответ, настолько пустой, что я его не запомнил».
Герберт Иорк, Ли Дюбридж, Джеймс Ван Аллен, Уильям Пикеринг, Карл Саган и Виктор Вайскопф согласились с ним. Но не похоже, констатирует «Сайенс», чтобы их советы проникли в Белый дом.
Между тем еще не поздно устранить нависшую над миром угрозу. И в первую очередь прекратить милитаризацию космоса. А что для этого нужно сделать? Отказаться от использования спутников, орбитальных станций и кораблей многоразового использования в военных целях. Вот тогда, возвращаясь к свидетельству того же Джека Лусмы, люди в Америке перестанут «путать» Национальное управление по исследованию космического пространства с военным ведомством.
Да и такая ли уж это надежная «защита от нападения русских» — пресловутая система противоракетной обороны, столь активно пропагандируемая президентом Рейганом? По крайней мере, многие американские ученые сомневаются в абсолютной ее эффективности. Так, по их расчетам, если даже создание системы противоракетной обороны, несмотря на многочисленные технические и научные трудности, станет реальностью и с ее помощью США установят антиракетный заслон над всей своей территорией, одна из каждых 20 ракет противника все равно достигнет цели. К тому же противник вряд ли будет ожидать в бездействии завершения работ над американской системой противоракетной обороны и придумает что-то свое, какие-то собственные контрсистемы. И хотя «стопроцентно надежная» система противоракетной обороны в космосе, как утверждает Рейган, представляет «новую надежду для наших детей в XXI веке», американские ученые относятся к ней с недоверием, характеризуя как «наиболее рискованную затею», нарушающую военное равновесие между США и СССР.
Так, в случае начала испытаний КПС (не говоря уже о начале развертывания) под вопросом окажется бессрочный Договор между СССР и США об ограничении систем противоракетной обороны (подписанный 26 мая 1972 года в Москве), пункт 1 статьи V которого гласит: «Каждая из сторон обязуется не создавать, не испытывать и не развертывать системы или компоненты ПРО морского, воздушного, космического или мобильно-наземного базирования». Между тем значение советско-американского Договора о ПРО в настоящее время особенно велико, поскольку он остается единственным ратифицированным и действующим соглашением по ограничению стратегических вооружений.
Если даже в обозримой перспективе советско-американские отношения улучшатся настолько, что американская сторона будет готова политически пойти на достижение взаимоприемлемых и равноправных соглашений по ограничению и сокращению стратегических вооружений, то наличие даже в ограниченных масштабах испытанных и развернутых элементов космической противоракетной системы может намного усложнить прогресс переговоров и значительно уменьшить шансы на современное достижение советско-американской договоренности.
Введение в структуру стратегических сил одной или обеих сторон еще одного (качественно нового) компонента намного усложнит, запутает всю систему оценки стратегического баланса, создаст дополнительные сложности в оценке соотношения сил партнеров по переговорам. К тому же, вероятнее всего, развитие КПС, как это имело место в случае со стратегическими наступательными вооружениями, у двух ведущих ядерных держав пойдет различными путями, что еще больше увеличит асимметрию стратегических сил сторон, сделает их еще более трудносравнимыми. Асимметрия может оказаться еще более значительной, если принимать во внимание потенциальные средства противодействия (контр-КПС) и те системы, которые, в свою очередь, могут быть созданы для поражения средств контр-КПС.
С учетом космической противоракетной системы и контр-КПС будет значительно труднее достичь договоренности об ограничении и сокращении стратегических сил СССР и США, необходимость ее сделать понятной для широких общественных кругов, справедливо играющих все более важную роль в решении вопросов войны и мира.
В числе международно-политических последствий развертывания космической противоракетной системы США нельзя не отметить то, что ее создание поставит практически барьер на пути советско-американского сотрудничества по использованию космического пространства в мирных целях. Потенциальная же ценность такого сотрудничества представляется очень значительной в экономическом и научно-техническом плане, поскольку космические программы СССР и США по многим своим параметрам являются взаимодополняющими. Велика была бы значимость такого сотрудничества и в политико-психологическом плане — с точки зрения улучшения всей атмосферы советско-американских отношений, обеспечения доверия между народами и лидерами двух великих держав.
