Олег Игнатьев - Путешествие на «Каллисто»
Таковы анкетные данные экспедиции. Но также как по анкетным данным трудно представить личность человека, так и приведенные выше сведения дают лишь самый общий контур экспедиции.
Идея проведения экспедиции родилась в 1973 году в Тихоокеанском институте географии Дальневосточного научного центра АН СССР, когда на него были возложены обязанности головного центра по исследованию островов в рамках программы МАБ.
Почему именно исследованию островов в этой программе придается особое значение?
Во-первых, природа островов, ввиду их небольших размеров и изолированности, легко может быть нарушена воздействием человека и его хозяйственной деятельности. Во-вторых, остров представляет собой уникальную природную модель изолированной экологической системы с достаточно четкими границами. Эта экосистема эволюционирует по законам внутреннего саморазвития с ограниченным влиянием внешних факторов. И если учесть, что на огромных пространствах континента мы часто сталкиваемся с подобными «островными экосистемами» — лесной массив в степи, распаханное поле, населенный пункт и т. д., — но границы между ними не так контрастны, как между сушей и морем, то станет понятно теоретическое и практическое значение исследования островов.
Особое значение приобретает изучение островов тропической зоны для понимания общих законов эволюции биосферы: ведь развивались они в сравнительно стабильных климатических условиях.
В тропиках не было оледенения и связанного с этим феномена колебания климата. Поэтому выбор островов — объектов исследования был строго обоснован и подчинялся следующим требованиям: 1) одинаково небольшие размеры острова, что позволяло детально обследовать его за 4 — 6 дней; 2) разнообразие возраста его поверхности; 3) разнообразие генезиса (происхождения) островов — вулканические и биогенные (коралловые атоллы).
Экспедиция готовилась более двух лет группой ученых под руководством доктора географических наук тридцатидвухлетнего в ту пору Юрия Георгиевича Пузаченко, человека своеобразного, яркого и фанатически преданного интересам науки. Его роль в экспедиции была ключевой.
Одновременно с подготовкой программы велась работа и по другим направлениям: согласование с зарубежными странами программы работ на островах и получение соответствующих разрешений, переписка с иностранными учеными, определение состава экспедиции. Последнее — дело непростое и деликатное. Дело в том, что экспедиция носила комплексный характер, и в ее состав необходимо было включить специалистов разного профиля: географов, экологов, ботаников, зоологов, климатологов, почвоведов, геохимиков, геоморфологов, морских биологов. Требования же к участникам экспедиции предъявлялись весьма строгие: высокий профессионализм, широкая эрудиция, отличное здоровье, коммуникабельность, ответственность, дисциплина... И если учесть, что многие из предлагаемых кандидатов принадлежали к различным научным школам и направлениям, то становится ясным, сколь сложна была задача создания работоспособного творческого коллектива экспедиции на время ее работы и, что не менее важно, в период обобщения результатов.
Вообще следует подчеркнуть дух взаимовыручки, доброжелательность, юмор, который царил в экспедиции «Каллисто-6» (это был шестой рейс судна «Каллисто»), единство научных сотрудников экспедиции и экипажа, что не всегда ведь бывает в длительных морских рейсах. Естественно, возникали и конфликтные ситуации, но где же их не бывает? Но в целом это была атмосфера праздника (так я бы назвал труд в удовольствие).
Моряки копали землю, готовя глубокие почвенные разрезы, налаживали плавсредства, маститые ученые «шкрябали» ржавчину и красили переборки — все это выполнялось без «нажима сверху». Действовал великий закон морского братства! Это естественно, мы к этому привыкли. Но ведь именно благодаря морской дружбе и взаимовыручке удавались рискованнейшие высадки на острова при 4—6-балльном волнении океана, что обеспечило главное — выполнение программы работ.
Экспедиция «Каллисто-6» проходила в исключительно благоприятных условиях. Нам всюду оказывали всемерную и разнообразную помощь местные власти. Всюду мы располагали транспортом, причем он предоставлялся нам совершенно безвозмездно! Так же безвозмездно наши коллеги предоставляли экспедиции карты и аэрофотоснимки, статьи и справочники — для нас это был бесценный материал.
О радушии и доброжелательности простых людей — папуасов и жителей Соломоновых островов, фиджийцев и тонганцев, населения островов Кука — говорить не приходится. Гостеприимство Полинезии известно всем!
Тем же отвечали и участники экспедиции. На всех стоянках на «Каллисто» организовывали день открытых дверей — научные дискуссии с зарубежными коллегами, демонстрация кинофильмов, лекции о Советском Союзе. Все члены экспедиции чувствовали гордость и ответственность — быть представителями советской науки за рубежом.
Несколько слов в добавление к главе «Отшельник с атолла Суворова». Эта глава несколько выделяется из общего хода повествования и имеет, на мой взгляд, роль какого-то внутреннего ядра книги. Шестнадцатилетняя робинзонада Тома Нила на атолле Суворова — это микрокосм Океании. Здесь, на одиноком атолле, носящем имя прославленного русского полководца (английское написание Suwarrow искажает название до неузнаваемости), как бы сошлись наше детское восприятие южных морей по книгам Джека Лондона, новеллам Сомерсета Моэма, описания путешествий Джеймса Кука и Коцебу — всего того, что ассоциируется у нас с эпохой Великих географических открытий.
Атолл Суворова был открыт лейтенантом Михаилом Лазаревым на корабле «Суворов», принадлежащем Российско-Американской компании, 28 сентября 1813 года[2].
В своей книге О. К. Игнатьев довольно полно описал судьбу Тома Нила, добровольно превратившего себя в современного Робинзона. О причинах же, побудивших Тома к этому шагу, лучше всего рассказал он сам в своей книге «Остров для меня одного»: «... я избрал это потому, что жизнь идет здесь той поступью, когда чувствуешь творца в тот момент, когда он создавал солнце — для тепла, фрукты — для пищи. Эта жизнь — у меня в крови».
Мысль об атолле Суворова Тому Нилу подал человек по имени Роберт Фрисби. На островах Кука он больше был известен как Робатитане [Robatitane] и зарабатывал свой хлеб каботажными перевозками грузов между островами на собственной шхуне. Он написал и издал в США с 1924 по 1948 год шесть книг. Мне удалось прочитать две, и обе они представляют описание жизни автора на атоллах Пукапука и Суворова.
Они пронизаны атмосферой южных морей — романтической, пряной, с замедленным течением времени. Понять ее, вероятно, могут только те, кто ощутил это сам. Но вместе с тем ураганы и штормы органично вписываются в безмятежную картину жизни Океании. В одной из своих книг «Остров желаний» Р. Фрисби описал ураган, пронесшийся через атолл Суворова. Фрисби жил там со своими четырьмя детьми. Ураган был такой силы, что смыл огромными волнами большинство островков-моту с кораллового рима, а Фрисби и его детям удалось спастись, забравшись на стволы пальм и накрепко привязавшись к ним.
Судьба Фрисби была печальной: он окончил свои дни в бедности, на Раротонге. Так же печально закончил свои дни в госпитале на Раротонге и Том Нил. Он умер в ноябре 1977 года (спустя 9 месяцев после нашей встречи на атолле Суворова) и похоронен на кладбище Возвратившихся Моряков.
Атолл Суворова вновь стал необитаемым...
Мне хотелось бы закончить словами, которые я написал в 1982 году своему другу Гордену Соутелу в письме на Раротонгу: «Если наши дети и внуки смогут больше узнать о том мире, который нас окружает, то они, наверно, будут добрее и лучше. Malo leleo (Всего наилучшего)».
Ю. П. БАДЕНКОВ,
начальник экспедиции «Каллисто-6»
Примечания
1
Программа МАБ возникла в 1972 году в результате работы Стокгольмской конференции ООН по проблемам охраны окружающей среды в интересах будущего человечества. Эмблемой программы МАБ был взят древнеегипетский иероглиф — символ жизни.
2
Подробнее об этом можно прочитать в книге Н. Ивашницева «Русские кругосветные путешествия». СПб., 1872.
