Алексей Олейников - Турецкий фронт России. 1914–1917
Имели место настоящие воздушно-морские операции – например, с 10 по 12 августа 1916 г. город Варна бомбился русскими гидросамолетами сразу с 3 авиатранспортов (чем не авианосная эскадра), германцы, нанеся ответный авиаудар, повредили эсминец «Поспешный». Высаживались десанты и диверсионные группы, артиллерийский обстрел береговых целей преследовал цель не только поддержать наземные войска, но и нанести прямой экономический ущерб врагу (например, с 17.10. по 23.10. 1916 г. крейсер «Память Меркурия», эсминцы «Быстрый», «Поспешный» и «Пронзительный» расстреляли нефтехранилища в Констанце – из 37 резервуаров сгорели 15).
Потери русского флота от воздействия или предполагаемого воздействия (как в случае с «Императрицей Марией», хотя факт не доказан – возможно, засчитывать этот случай за боевую потерю не совсем корректно) противника составили – 1 новый линкор («Императрица Мария» погибла 07.10.1916 г. от взрыва погребов), 3 эсминца («Живучий», «Лейтенант Зацаренный», «Лейтенант Пущин») погибли от подрыва на минах, канонерская лодка «Донец» погибла при внезапной атаке турок 16.10.1914 г., минный заградитель «Прут» погиб в результате внезапного удара германо-турецких сил по черноморским портам в 1914 г., также потеряна ПЛ «Морж» – погибла в конце апреля – начале мая 1917 г., несколько тральщиков (например, ТЩК-33 сел на мель и уничтожен «Бреслау» и ПЛ U-33 и т. д.).
На Черном море важнейшим элементом взаимодействия с союзниками было содействие русского флота англо-французским силам в период проведения Дарданелльской операции.
Руководители русского Черноморского флота и группировки союзников в Проливах поддерживали постоянную связь. Наблюдались контакты по линии агентурной разведки. Осуществлялся и прямой обмен информацией, в том числе оперативной. Так, если использование документов крейсера «Магдебург», переданных британцам, позволяло последним эффективно действовать против германского флота, то англичане в свою очередь в ноябре 1914 г. поделились с русскими информацией об обороне Босфора и Дарданелл и состоянии турецкого флота.
Русские офицеры-наблюдатели в британском флоте М. А. Кедров и М. И. Смирнов отмечали, в частности, приоритет русского флота в применении минно-торпедного и артиллерийского вооружения[135]. В марте 1916 г. в Англию по настоятельной просьбе Адмиралтейства был командирован русский офицер-минер Б. Ю. Аверкиев с комплектом чертежей и образцов новейших мин. В марте 1917 г. англичане запрашивали информацию о трассирующих снарядах, порохах, устройстве погребов на новых дредноутах, типах русских снарядов[136] и пр. Обмен информацией был обоюдный. Например, после появления на Черном море германских подлодок русским было передано несколько экземпляров противолодочных сигнальных сетей, чертежи мониторов (при планировании Босфорской экспедиции), образцы вооружения и техники и т. д.
К 1914 г. на Кавказе существовал лишь один авиаотряд. Слабосильные «старички» – аэропланы «фарманы» и «парасоли», кощунственно-скупое техническое снабжение, рутинерский скептицизм относительно применения авиации, царивший среди многих командиров, почти полное отсутствие боевого опыта – казалось, не предвещали «кавказской авиации» ничего хорошего.
В начале кампании даже возник вопрос: применима ли авиация в условиях Кавказского театра военных действий (ТВД)?
Но первые же 5–6 отважных авиаразведок рассеяли существовавшие было сомнения.
Условия для полетов на Кавказском ТВД – исключительно суровые. Необычайная высота горных хребтов отличала Кавказский фронт от всех иных. Горные массивы густыми цепями, в различных направлениях, пересекали воздушные трассы, вздымаясь на высоты, превышающие 3 тыс. м (а это очень большие высоты для аэропланов тех лет). Хаотическая горная поверхность представляла собой как бы картину застывшего океана в момент «девятого вала». Стремительные воздушные течения, неожиданные атмосферные завихрения, необычайной силы и глубины воздушные воронки, сильнейшие внезапные ветры, туман, густой пеленой покрывающий долины и постоянно перемещающийся, – крайне затрудняли деятельность летчиков. К этому нужно добавить крайне малое количество площадок, пригодных для взлета и посадки самолета.
На всей территории ТВД было 5 (!) аэродромов, из которых лишь один Трапезундский находился в условиях, близких к равнинной местности, а остальные были горными аэродромами.
В данных условиях важнейшей задачей было обеспечить войска аэропланами, обладавшими способностью быстрого подъема и наибольшей устойчивостью. И это при том, что Кавказский фронт представлял собой своего рода Камчатку, куда направлялись стареющие либо устаревшие типы самолетов, распределяемые между летчиками и отрядами не по объективным признакам, диктуемым пользой службы, а по признакам субъективным. Существовали сложности и в деле приобретения боевого опыта – его было сложно наработать в течение немногих полетных дней, которых было всего 5–8 в месяц.
До конца 1916 г. кавказская авиация пользовалась т. н. «летающими гробами» – «моран-парасолями» и сравнительно слабыми «ронами», а также грузными «вуазенами». И лишь в начале 1917 г. в авиаотрядах появились одно– и двухмоторные «кодроны» и два истребителя «Ньюпор-21».
Выручало общее преимущество русской армии над турецкой и слабость ПВО противника.
О том, как были обеспечены самолетами авиаотряды Кавказской армии, свидетельствует доклад инспектора авиации при Кавказской армии от 11 октября 1917 г.: 1-й отряд при наличии 8 летчиков располагал 2 пригодными для боевой службы самолетами (двухмоторный «кодрон» и «Ньюпор-21»); 2-й отряд при 6 летчиках имел 6 самолетов (наиболее боеспособные из них – двухмоторный «кодрон», 2 одномоторных «кодрона» и «Ньюпор-21»); 4-й отряд при 7 летчиках располагал двумя аппаратами (одно– и двухмоторным «кодронами»).
Говоря о более слабом противнике, вместе с тем необходимо отметить следующее. В начале кампании турецкая авиация на Кавказском ТВД отсутствовала, будучи сосредоточена на европейских ТВД. Впервые они появились в заметных количествах после взятия русскими Эрзерума – т. е. зимой – весной 1916 г. Но хотя турецкая авиация и была слаба численно, самолеты турецких летчиков были новейших германских образцов. Учитывая значительную протяженность фронта и эпизодический характер действий турецкой авиации, встречи русских летчиков с противником были крайне редки. За всю войну произошло не более 5 воздушных боев. Главное, с чем приходилось бороться русским пилотам, – это с трудностями ТВД.
В качественном отношении личный состав кавказской авиации был на высоте.
Всего на Кавказском фронте в течение войны работало 3–4 авиаотряда, деятельность которых выражалась, главным образом, в воздушной разведке и бомбометании. Аэрофотосъемка, корректировка артиллерийского огня и авиационная служба связи стали применяться на Кавказе значительно позже, чем на австро-германском фронте.
Особое значение воздушной разведки на Кавказском фронте проявилось во время блестящей Эрзерумской операции, когда самоотверженная работа летчиков дала бесспорные и ощутимые результаты.
Кавказский фронт не знал позиционной войны. Большие расстояния, плохое состояние дорог противника, почти полное отсутствие лесов затрудняли маскировку передвижений, и разведка всегда давала хорошие результаты.
Аэрофотосъемка почти всегда давала командованию Кавказской армии весьма ценный материал.
Весьма значительный моральный, а иногда и материальный эффект приносили бомбометания. Войска противника часто располагались биваками в палатках, на открытой местности, и их бомбардировка неизменно вносила панику и расстройство. Но для того чтобы осуществлять успешное бомбометание, летчикам приходилось снижаться, что было сопряжено со значительным риском. Это не останавливало летчиков Кавказской армии.
Начавшееся разложение армии и ее стихийный отход с позиций в ноябре 1917 г., не могли не коснуться и авиационных отрядов. Наряду с дезертирством можно было наблюдать расхищение и распродажу ценнейшего военного имущества. Отводимые постепенно в тыл, отряды потеряли особенно много имущества при паническом отходе частей бывшей Кавказской армии, а также национальных корпусов из Эрзерума, Карса и Батума. От предложения перейти на службу Закавказскому правительству почти все российские летчики отказались.
При всех сложностях и недостатках организации боевой службы авиации Кавказской армии, несмотря на специфические условия ТВД, «кавказская» авиация внесла достойный вклад в успехи своей армии в годы Первой мировой войны.
5. Горная тактика и Кавказский фронт Первой мировой войны
Война на Кавказском фронте носила в основном маневренные формы, широко применялась кавалерия. Так, участник войны офицер 1-го Кавказского полка сотник Ф. И. Елисеев описывает конную атаку под Мама-Хатуном (Эрзинджанская операция): «Два полка казачьей конницы в 1500 шашек неожиданно и без единого выстрела, почти в мгновение ока, появились перед турецкими позициями и понеслись на них в атаку. Это не застало турок врасплох. Ураганный ружейный, пулеметный и артиллерийский огонь они открыли немедленно со всех мест и гнезд их позиций. Артиллерийского огня от турок мы не ждали, так как думали, что если наша артиллерия не могла продвигаться по горам, то и турки свою артиллерию отправили глубоко в тыл. Кроме того, их артиллерия открыла по нам огонь во фланг, с юга, с вершин, отделявших ее от нас глубоким ущельем. От этого смешанного огня турок все мигом заклокотало, словно сало, брошенное на раскаленную сковородку»[137].