Карл Саган - Голубая точка. Космическое будущее человечества
Сегодня мои коллеги, вынужденные бороться за каждый доллар на космонавтику, возможно, уже и забыли, как легко было получить деньги «под космос» в славные дни «Аполлона» и незадолго до этого. Из множества примеров достаточно привести следующую беседу, состоявшуюся на заседании подкомитета палаты представителей по военным ассигнованиям в 1958 г., всего через несколько месяцев после того, как был запущен «Спутник-1». Выступает заместитель секретаря сената по ВВС Ричард Хорнер; вопросы задает Дэниэл Флуд (представитель Демократической партии от штата Пенсильвания):
ХОРНЕР: Почему пилотируемый полет на Луну желателен с военной точки зрения? Отчасти, по определению, потому что есть Луна. Отчасти – в силу наших опасений, что СССР может оказаться на Луне раньше нас и получить определенные преимущества, о которых мы пока даже не подозреваем…
ФЛУД: Если мы выделим вам сумму, которую вы считаете необходимой, независимо от ее величины, способны ли ВВС попасть в Луну любым «снарядом», чем угодно, до Рождества текущего года?
ХОРНЕР: Думаю, мы сможем. Разумеется, такое предприятие сопряжено с определенными рисками, но мы полагаем, что могли бы это сделать, так точно.
ФЛУД: Вы уже обращались к кому-либо в ВВС или в министерстве обороны по поводу выделения финансирования, оборудования и человеческих ресурсов, чтобы отщипнуть кусочек от этой сырной головы и преподнести его в подарок на Рождество дядюшке Сэму? Обращались?
ХОРНЕР: Да, мы направили такой проект на имя министра обороны. Сейчас он находится на рассмотрении.
ФЛУД: Господин председатель, я за то, чтобы предоставить все необходимое немедленно, не дожидаясь, пока кто-нибудь из руководства удосужится нас об этом попросить. Если этот человек имеет в виду именно то, что говорит, и знает, о чем говорит (думаю, так и есть), то комитет не может позволить себе и пятиминутного промедления. Выделите ему деньги, оборудование и специалистов сколько потребуется, пусть без лишних разговоров принимается за работу.
Когда президент Кеннеди сформулировал концепцию программы «Аполлон», в министерстве обороны уже было в разработке множество космических проектов – варианты доставки личного состава в космос, пилотируемых орбитальных полетов, роботизированное оружие на орбитальных платформах, предназначенное для уничтожения спутников и баллистических ракет других стран. Все эти программы пришлось отложить ради «Аполлона». Они так и не перешли в стадию практической реализации. В таком случае можно утверждать, что проект «Аполлон» послужил иной цели – позволил перевести советско-американское космическое соперничество из военной в гражданскую сферу. Некоторые полагают, что Кеннеди задумывал «Аполлон» как замену космической гонке вооружений. Может быть.
На мой взгляд, самая большая ирония, сопутствующая этому историческому моменту, связана с табличкой, подписанной президентом Ричардом Никсоном и доставленной на Луну кораблем «Аполлон-11». На ней было выбито: «Мы пришли с миром от имени всего человечества». В то самое время как США сбросили 7,5 Мт неядерных взрывчатых веществ на небольшие государства Юго-Восточной Азии, мы сами себя прославляли за наш гуманизм. Мы никому не могли повредить на безжизненном куске камня. Табличка по-прежнему там, прикреплена к основанию лунного модуля «Аполлона-11», в пустынном и безвоздушном Море Спокойствия. Если никто ее не тронет, то прочитать ее можно будет и через миллион лет.
За «Аполлоном-11» последовало еще шесть миссий, все они, кроме одной, успешно прилунились. В экипаже «Аполлона-17» впервые был ученый. Сразу после этой экспедиции программа была закрыта. Оказалось, что первый ученый, ступивший на Луну, стал последним человеком, который там побывал. Программа оправдала себя уже той июльской ночью 1969 г. Остальные шесть экспедиций были выполнены лишь по инерции.
Проект «Аполлон» затевался в основном не ради науки. Даже не ради космонавтики. Смысл «Аполлона» заключался в идеологической конфронтации и ядерной войне, зачастую описываемой такими эвфемизмами, как глобальное «лидерство» и национальный «престиж». Тем не менее это была хорошая космонавтика. Теперь мы гораздо больше знаем о составе, возрасте, истории Луны, о происхождении лунного рельефа. Мы гораздо точнее представляем, как образовалась Луна. Некоторые ученые использовали статистику по лунным кратерам, чтобы лучше понять, какова была Земля в период зарождения жизни. Но гораздо важнее всего перечисленного стало то, что «Аполлон» послужил своеобразной эгидой, зонтиком, обеспечившим отправку блестяще сработанных космических зондов во все уголки Солнечной системы. Так удалось выполнить предварительную разведку десятков миров. Потомки «Аполлона» достигли рубежей нашей планетной системы.
Если бы не «Аполлон» – и, следовательно, не те политические цели, во имя которых он состоялся, – то сомневаюсь, могли ли вообще свершиться исторические американские экспедиции по Солнечной системе, полные исследований и открытий. Дары Аполлона – это, в частности, «Маринеры», «Викинги», «Пионеры», «Вояджеры» и «Галилео». «Магеллан» и «Кассини» – более отдаленные его потомки. То же справедливо и для первопроходческих советских проектов по исследованию Солнечной системы и касается, в частности, первых мягких посадок космических аппаратов («Луна-9», «Марс-3», «Венера-8») в других мирах.
«Аполлон» дал нам уверенность, энергию и широту кругозора, привлекшие внимание всего мира. Это также было одной из его целей. Он внушал технологический оптимизм, энтузиазм при взгляде в будущее. Многие задавались вопросом: «Если мы можем полететь на Луну, то что еще нам под силу?» Даже те, кто критически относился к политике и действиям США, – даже те, кто видел нас в наихудшем свете, – признали гениальность и героизм программы «Аполлон». Благодаря «Аполлону» США прикоснулись к величию.
Когда вы пакуете чемоданы перед дальней дорогой, никогда не знаете, что вам предстоит. Астронавты «Аполлона» на пути к Луне и обратно фотографировали родную планету. Это было естественно, но мало кто предвидел, каков будет резонанс этих снимков. Впервые обитатели Земли смогли увидеть свой мир сверху – всю Землю в цвете, Землю, представляющую собой изысканный вращающийся бело-голубой шар на фоне бескрайней темноты пространства. Эти изображения помогли разбудить наше дремлющее планетарное сознание. Они неоспоримо доказывают, что все мы живем на одной и той же уязвимой планете. Напоминают нам, что важно, а что нет. Они были предтечами бледно-голубого пятнышка, сфотографированного «Вояджером».
Возможно, эта перспектива открылась нам как раз вовремя, именно в тот период, когда технологии угрожают жизни в нашем мире. Какова бы ни была причина, по которой изначально закладывалась программа «Аполлон», как ни запятнана она была национализмом холодной войны и разработкой смертельного оружия, ее очевидный и блестящий итог заключается в неотвратимом признании единства и хрупкости Земли. Это неожиданный последний дар «Аполлона». События, которые начались в рамках смертельной гонки, помогли нам увидеть, что глобальное сотрудничество – непременное условие нашего выживания.
Нас ждут новые дороги.
Что ж, идем дальше.
Глава 14
Исследовать другие миры и защищать этот
Планеты на различных этапах своего развития подвергаются воздействию тех же самых формообразующих сил, которые влияют и на Землю. Следовательно, они имеют сопоставимый геологический состав, а возможно, и жизнь, подобную существовавшей на Земле в прошлом и, возможно, той, что разовьется в будущем. Но, более того, эти силы в некоторых случаях действуют в принципиально иных условиях, нежели на Земле, поэтому должны порождать организмы, не похожие на что-либо, виденное человеком. Ценность подобных материалов для сравнительного анализа слишком очевидна, чтобы ее обсуждать.
Роберт Годдард. Заметки (1907)Впервые в жизни я увидел горизонт как кривую линию. Его контур подчеркивал тонкий темно-синий край – наша атмосфера. Конечно, это был никакой не «океан», с которым так часто сравнивают атмосферу. Мне было страшно от того, каким хрупким он выглядит.
Ульф Мербольд, астронавт немецкого происхождения, участник программы «Спейс шаттл», 1988 г.Когда смотришь на Землю с орбиты, видишь милый и хрупкий мир, плывущий в черном вакууме. Но рассматривание клочка Земли через иллюминатор космического корабля не идет ни в какое сравнение с восторгом от вида всего земного шара целиком на черном фоне. Еще лучше, если земной шар проносится у вас перед глазами, когда вы сами плаваете в космосе и стенки космического корабля не мешают обзору. Первым человеком, испытавшим подобное, был Алексей Леонов, 18 марта 1963 г. вышедший из корабля «Восход-2» в открытый космос. «Я смотрел на Землю, – вспоминает он, – и первая мысль была: „А Земля-то ведь круглая!“ Я видел сразу все – от Гибралтара до Каспийского моря… ощущал себя как птица – у меня крылья, я могу летать».
