Майкл Бейджент - Запретная археология
Разумеется, можно посмотреть на это и по-другому: не суша могла погрузиться в воду, а мог подняться океан.
В предыдущей главе мы уже отмечали, что уровень океана драматическим и катастрофическим образом поднялся около 8000 г. до н. э., незадолго до последнего ледникового периода, что по времени не слишком удалено от приводимой Платоном даты уничтожения Атлантиды. Мы также отмечали, что челюсти животных, поднимаемые рыбаками с поверхности континентального шельфа неподалеку от побережья Соединенных Штатов, указывают на повышение уровня океана на 400 футов или больше.
За более чем столетие промеров морских глубин океанографы составили подробнейшие карты дна Мирового океана. Они позволяют составить общее представление о том, какое количество суши должно было обнажиться во время подобного периода понижения уровня океана.
Азорские острова всегда были излюбленным кандидатом на роль преемника Атлантиды, коль скоро крупный остров в их координатах приходился бы вровень с Гибралтарским проливом, именно так, как описывал Платон. И в некотором смысле в их пользу говорит факт общеизвестной сейсмической активности этого района. Со времени крупного землетрясения, отмеченного в 1522 году, было еще шестнадцать случаев заметных колебаний земной поверхности, самый крупный из них – в 1757 году, оцениваемый в 7,4 балла по шкале Рихтера.
Если мы посмотрим на карты морского дна в районе Азорских островов, то выяснится целый ряд фактов. Во-первых, совершенно очевидно, что Азорские острова являются вершинами неких высоких гор, поднимающихся более чем на 20 тысяч футов над наиболее низкими подводными «равнинами».
Во-вторых, если бы уровень океана понизился на 400 футов или более, то, несомненно, обнажилось бы существенно больше суши. Центральные острова Пико и Файяль соединились бы вместе, а большинство других вдвое бы увеличили свои размеры. Вдобавок появилось бы до десятка новых островов, не очень крупных, но образующих целый архипелаг в данном районе. Вероятно, это было бы место, благоприятствующее проживанию, однако оно не слишком соответствует описанию Атлантиды у Платона. Любопытно и, возможно, знаменательно, что на карте Пири Рейса 1513 года, которую мы уже упоминали, Азорские острова указываются – и указываются они с правильными координатами географической широты и долготы. Но вместо девяти небольших островов, которые существуют сегодня, на ней показаны семнадцать островов, и некоторые из них довольно крупные, почти десятикратно превышают размеры самого крупного ныне острова, Сан-Мигель, доходя, возможно, до размеров Кипра. Не является ли эта карта достоверным изображением Азорских островов до затопления ? Периода времени до 8700—9000 гг. до н. э.? Это кажется весьма вероятным.
Чтобы объединить Азорские острова в единый остров, потребовалось бы понижение уровня океана почти на 6 тысяч футов. Правда, это и привело бы к образованию весьма и весьма крупного острова. В результате более скромного понижения в 3 тысячи футов над водой также бы образовалась большая площадь суши, но Азорские острова так бы и остались отдельными островами. Разумеется, может быть и так, как описал Платон, – что сама суша опустилась в результате мощного землетрясения. Если это и вправду так, то в таком случае Азорские острова, без сомнения, являются наилучшим возможным местом во всей Атлантике.
Теологическая ситуация вокруг остальной части Атлантического океана не позволяет найти какое-либо другое возможное место. И хотя океан сравнительно неглубок в районах Срединно-Атлантического хребта, и в этих местах его глубина достигает все же по меньшей мере 3 тысяч футов. Между хребтом и Африканским континентом, правда, имеются любопытные подводные отмели, именуемые банками. Сегодня существует целый ряд таких подводных гор с глубиной, доходящей до шестидесяти пяти футов. Падение уровня океана, безусловно, обнажило бы их, однако образованные ими острова были бы очень небольшими.
Впрочем, ситуация поблизости от Гибралтарского пролива обнаруживает особенности, которые делают правдоподобной, по крайней мере, часть географических комментариев Платона.
С понижением уровня океана в эпоху ледникового периода до своего минимума на тридцать или более миль от атлантического побережья Португалия, Испании и Марокко должны были, очевидно, протянуться большие пространства суши. Это, вероятно, дало лишних 8 тысяч квадратных миль пригодных для обитания береговых равнин в одном только Кадисском заливе и Северном Марокко. Гибралтарский пролив превратился в узкий проход около шестидесяти миль в длину с двумя небольшими островами у его атлантического устья. В 300 милях к западу в Атлантическом океане, вдоль места расположения современного Корринджского хребта, по-видимому, должен был возникнуть более крупный остров, размером, возможно, с сегодняшнюю Минорку. В наше время это образование находится под водой, но части его, даже и сегодня, доходят до поверхности океана на шестьдесят пять футов.
Надо думать, что стремительное повышение уровня океана в конце последнего ледникового периода должно было опустошить просторные равнины, граничившие с узким Гибралтарским проливом. Вход в Средиземное море очень легко мог быть заблокирован сотнями футов ила. Вот и объяснение непроходимых иловых отмелей, о которых упоминает Платон.
Выжившие люди должны были, видимо, бежать с затопленных земель, передавая другим людям рассказ о катастрофе; так рассказ вошел в устное предание в тех странах, где они расселились. Предание, которое в конечном итоге дошло до Солона.
Но обладал ли бы этот район таким уровнем технологического развития, который бы отвечал описанному у Платона уровню развития эпохи бронзового века? Если мы будем относиться к этому как к описанию просто-напросто раннего, но развитого общества, тогда это вполне возможно. Городище Чатал-Хююк имело достаточно высокий уровень развития, притом датируется, по крайней мере, 8000 г. до н. э. А как мы увидим, народ, который возвел Сфинкса, сделал это за тысячи лет до официального начала бронзового века, и однако его строителям тоже вполне хватало умения. Может быть, они и не умели пользоваться металлом, но у них было все остальное, в чем нуждается культура, – познания в астрономии, математике и архитектуре.
Проход в Средиземное море: на карте показаны ушедшая под воду суша и замеры сегодняшней глубины (замеры указаны в метрах.)
В конце концов, может статься, что Атлантида слишком таинственна и слишком загадочна, чтобы помещать ее в какое-либо привычное место и время эпохи бронзового века. Может оказаться, что Солон был прав, когда его захватила идея написать великую поэму на сюжет этой истории. Но даже он, имея прямой доступ к источнику истории, оказался не в силах справиться с задачей и передал историю другим, чтобы это сделал кто-то еще.
По-видимому, мы пока еще не можем сказать, что знаем правду об Атлантиде. Тем не менее, идея о том, что история Атлантиды заключает в себе память народа о потопе, который случился в конце ледникового периода, является правдоподобной. Это привлекает внимание к опустившимся под воду землям за Гибралтарским проливом, на которых, как можно допустить, обитало активное население. Или даже, как было предложено российским исследователем античности В. Кудрявцевым, к краю континентального шельфа неподалеку от островов Силли.
Впрочем, мы не можем полностью исключить масштабного катастрофического землетрясения в Атлантике, ибо это, несомненно, возможно, пусть и маловероятно. А это, очевидно, относится к Азорским островам. Ибо, как представляется, сообщение Платона об Атлантическом океане как о «море в собственном смысле слова» и его осведомленность об ограниченности Средиземного моря неизбежным образом указывают на атлантическое местоположение как на сердцевину истории Атлантиды; никакое другое местоположение не подойдет.
ГЛАВА 9. ПИРАМИДЫ И СФИНКС ДРЕВНЕЕ, ЧЕМ МЫ ДУМАЕМ?
Тысячелетиями пирамиды и Сфинкс вздымались на каменистом плато в Гизе, своим присутствием как бы передавая загадочное послание давно минувших эпох. Они производили незабываемое впечатление на многих, кто приезжал просто из любопытства, но уезжал с неохотой, унося с собой живое ощущение, что некогда в мире существовало нечто очень важное, теперь утраченное навсегда. Но что именно никто не может объяснить.
В начале 1990-х годов мир египтологии потряс шквал разногласий: сразу несколько авторов выступили в печати на эту тему – Джон Энтони Уэст, Роберт Бовал, Адриан Гилберт, Грэм Хэнкок и Колин Уилсон. Они выпустили оглушительный залп по академической археологии. История, которую они брались рассказать, была драматичной, от начала до конца захватывающей и зачастую немыслимой. Когда-то, говорили они, существовал континент, называвшийся Атлантида…
