Норбер Кастере - Полвека под землей
Отчетливо понимая, какая страшная опасность угрожает Гаронне, я почувствовал себя обязанным немедленно вмешаться. Если испанский проект будет реализован, Гуёй де Жуэу иссякнет и дебит Гаронны в ее верховьях уменьшится более чем наполовину, а это грозит трагическими последствиями не только для высокогорных долин департамента Верхняя Гаронна, но и для всех остальных районов Франции, через которые Гаронна несет свои воды в Атлантический океан.
В обстоятельной и мотивированной докладной записке я предложил заинтересованным ведомствам поставить опыт, наглядно подтверждающий мои многолетние геологические исследования, и просил финансировать проведение эксперимента по окрашиванию водного потока Тру дю Торо.
К сожалению, ответа на мое предложение не было очень долго, принятие же соответствующего решения потребовало еще более длительного срока. А время шло.
Что мне оставалось делать? Четыре года я сражался один на один с суровыми вершинами Маладетты и вырвал ревниво хранимую ими тайну Тру дю Торо. Но перед человеческим равнодушием и формализмом я был бессилен. Нить, на которой висел дамоклов меч, угрожавший существованию одной из самых больших рек Франции, с каждым днем становилась тоньше. С высоты горных пиков Маладетты я наблюдал — удрученный и беспомощный — за предварительными работами по геодезической съемке местности в долине реки Эзер. Проект испанской компании начинал осуществляться. Скоро стало, известно, что компания уже располагает необходимыми капиталами для развертывания работ по отводу главного истока Гаронны в долину реки Эзер. Катастрофа казалась неминуемой.
В полном отчаянии я предпринял последнюю попытку предотвратить надвигающуюся опасность.
К тому времени моей работой и моими тревожными прогнозами, к счастью, заинтересовались некоторые видные французские ученые, обеспокоенные, как и я, судьбой Гаронны, и среди них — мой учитель, известный геолог и спелеолог Мартель, который всегда внимательно следил за моими научными трудами и принимал во мне самое горячее участие.
Только благодаря их активной помощи и поддержке я смог осуществить весьма дорого стоящий эксперимент по окрашиванию вод Тру дю Торо. Эксперимент этот должен был наглядно и убедительно подтвердить мои теоретические выводы и в случае удачи позволил бы правительству Франции опротестовать проект наших испанских соседей, призвав на помощь международное право.
Полученные при содействии друзей субсидии от Академии наук, Института гидрологии и ряда других организаций, к которым я приплюсовал стоимость только что присужденной мне Географическим обществом Франции премии имени Мартеля, позволили приобрести необходимое количество флюоресцеина для проведения намеченного эксперимента.
19 июля 1931 года наблюдатель, расположившийся по соседству с Тру дю Торо, в самом сердце горного массива Маладетта, и в сутках ходьбы от ближайшего человеческого жилья, был бы несказанно удивлен и заинтригован действиями пяти человек, подкатывавших небольшие металлические бочонки к краю пропасти Тру дю Торо.
Карабинер-пограничник решил бы, наверное, что перед ним контрабандисты, переправляющие через границу какие-либо запрещенные товары.
Между тем это были всего лишь приготовления к эксперименту по окрашиванию вод Тру дю Торо.
Выйдя на рассвете из Люшона, наш маленький караван, в составе моей матери, моей жены, двух ее подруг, меня самого и одного местного жителя с вьючным мулом, перевалил Пиренейский хребет в Пор-де-Венаск и прибыл к берегам Тру дю Торо.
Мул, навьюченный шестью металлическими бочонками с флюоресцеином — самым мощным из современных красителей, — был тут же освобожден от своего драгоценного груза и ушел вместе с хозяином обратно к ближайшему селению, отстоящему в 25 километрах от Тру дю Торо.
Оставшись одни, мы укрылись под скалистым обрывом от свирепствовавшего на этой высоте холодного ветра. Прямо перед нами вздымался в небо зубчатый рваный гребень Маладетты, увенчанный величественными, покрытыми снегом и льдом пиками, до которых, казалось, рукой подать, хотя эта горная цепь нигде не опускается ниже 3200 метров. Я принялся объяснять порядок проведения задуманного эксперимента подругам жены — двум мужественным девушкам, не побоявшимся трудностей, которые сулило длительное пребывание в суровых горах.
Известный исследователь Пиренеев Пьер Субирон так описывает в своем прекрасном путеводителе Тру дю Торо: «Эта пропасть — одна из главных достопримечательностей горного массива Маладетта. Расположенная на высоте 2020 метров над уровнем моря, она представляет собой круглый, правильной формы и очень глубокий водоем, окруженный со всех сторон отвесными каменными стенами куда воды ледников Нету′, Саленк и Мулье′р низвергаются живописным и мощным водопадом».
Здесь, на фоне одного из самых суровых и величественных пиренейских ландшафтов, наш маленький отряд озабоченно суетился вокруг шести металлических бочонков, заключавших в себе чудо современной техники — флюоресцеин. По моим расчетам, его должно было хватить, чтобы достаточно ярко окрасить воды Гаронны.
День между тем уже склонялся к вечеру. Над ледниками Маладетты заклубился густой туман, то скрывая от нас белоснежные шапки горных великанов, то снова являя их нашим зачарованным взорам. Лучи заходящего солнца скользили вверх по крутым склонам, с каждой минутой поднимаясь все ближе к вершинам. Последние огни заката озарили огромную пирамиду Нету, потом сконцентрировались на самой макушке этого гигантского пика, где пылали несколько мгновений нестерпимо ярко, словно воспламенив вечные льды, затем погасли. Ночь, уже окутавшая глубокие ущелья и подножия горных вершин, поднимается в вышину, чтобы воцариться над миром.
Солнечный свет неблагоприятно воздействует на флюоресцеин, поэтому сбрасывать его в Тру дю Торо можно лишь с наступлением сумерек. Драгоценный краситель не должен потерять ни одного грана своей волшебной силы до того, как он отправится в таинственное подземное путешествие вместе с горным потоком, низвергающимся в Тру дю Торо.
Все участники экспедиции с нетерпением ждут этой минуты. И вот наконец я даю сигнал: начинаем! Все указания уже даны, роли распределены заранее. Через минуту всякие разговоры будут немыслимы в оглушительном грохоте водопада.
Взобравшись на скалу у вершины водопада и держа под рукой вскрытые бочонки, мы с женой приготовились сбрасывать флюоресцеин, который буйные воды, низвергаясь в пропасть, идеально растворят и размешают. Трое остальных участников поместились ниже по течению. В их задачу входит наблюдение за узким каменистым руслом протяженностью около 150 метров, которое начинается у подножия водопада. Водный поток мчится по этому скалистому коридору, шипя и пенясь, и, лишь достигнув дна пропасти, успокаивается в глубоком озере.
Я опускаю руку в первый бочонок, извлекаю из него горсть тончайшего, почти неосязаемого коричневатого порошка и с размаху бросаю его в воду. И — о чудо! — водяные струи мгновенно окрашиваются великолепным зеленым цветом, словно вспыхивают ярким волшебным пламенем. Несколько горстей флюоресцеина превращают водопад Тру дю Торо в какой-то сказочный каскад невероятного, не описуемого никакими словами, изумрудного цвета. Он мчится, переливаясь и светясь, по своему каменному ложу на дно пропасти, где силуэты наших помощниц, восхищенных не менее нас и оживленно жестикулирующих, четко выделяются на ослепительно-зеленом фоне воды.
Сорок пять минут подряд мы ритмично повторяем наши движения сеятелей, но никак не можем привыкнуть к возникающему у нас на глазах волшебству. Неправдоподобная, немыслимая окраска водопада придает окружающему пейзажу совершенно ирреальный вид, словно мы находимся в каком-то заколдованном царстве.
Под конец мы бросаем в воду и опустевшие бочонки, чтобы ни одна частица чудесного порошка не пропала даром. Затем стремительно скатываемся вниз, к подножию водопада, где наши спутницы встречают нас взрывом веселого смеха. В горячке работы мы с женой осыпали друг друга с головы до ног тонким слоем флюоресцеина, который окрашивает нашу одежду ровным рыжеватым цветом с ярко-зелеными пятнами и разводами в тех местах, где на нее попали брызги воды.
Однако все наше внимание приковано к пропасти Тру дю Торо. Круглое озеро на дне ее, окруженное отвесными гладкими стенами, напоминает гигантский горшок с ярко-зеленой краской. Непрестанный приток воды, снова сделавшейся в верховьях водопада чистой и прозрачной, не ослабляет чудесной изумрудной окраски глубокого озера.
Сгустившиеся сумерки скрывают от наших глаз феерическое зрелище и гонят прочь с наших постов наблюдения.
В Пиренейских горах убежища для ночлега встречаются редко, и людям, которых ночь застигла на высоте, трудно рассчитывать на сколько-нибудь сносный приют. Я веду свой маленький отряд к жалкой хижине из неотесанных камней, в полукилометре от Тру дю Торо. Лачуга, вероятно, никогда не видела такого наплыва посетителей. Кое-как укладываемся вповалку на подстилку из полусгнившей хвои. Каждый скрючивается как может и старается забыть во сне неудобства ночлега.
