Джин Квок - Девушка в переводе
Изо рта вырывались белые облачка пара. Я боялась, что мы не переживем предстоящую ночь, если плиту не починят. В квартире с каждым днем становилось все холоднее. На улице стемнело, слышно было, как завывает ветер.
— Понимаю, малышка, — вздохнул мастер. — Вы с мамой успокойтесь, я постараюсь разобраться с этим делом.
И разобрался. Ловко поставил на место все детали, и плита ожила — вспыхнуло голубое пламя. Ма радостно захлопала в ладоши.
Она пыталась всучить мастеру чаевые, всего доллар, но он мягким движением вложил купюру ей обратно в ладонь и ласково произнес:
— Не надо, оставьте себе. Купите что-нибудь приятное.
Как здорово было бы иметь такого отца.
Мэтт окончательно бросил школу, чтобы работать полный день. Теперь он часто заканчивал смену и уходил раньше нас. Мне же позволили посещать занятия для первокурсников в Политехническом университете Бруклина. Лекции там заканчивались ближе к вечеру, и, являясь на фабрику, я иногда встречала у входа Вивиан.
Весенним вечером Вивиан, как обычно, ждала Мэтта. Несколько подростков-китайцев толпились вокруг нее, один из ребят держал в руках большое, свисающее вниз домашнее растение. Листья коснулись ее стильных башмаков, Вивиан что-то тихо сказала прыщавому парнишке с цветком, и тот поспешно приподнял растение повыше. Цветок, вероятно, принадлежал Вивиан, а парень просто помогал держать.
Ребята изо всех сил старались произвести впечатление на Вивиан, не обращая на меня ни малейшего внимания. Они даже говорили по-английски, чтобы казаться круче.
— Привет, Кимберли, — окликнула меня Вивиан и помахала рукой.
— Привет.
Несколько парней повернулись ко мне.
Дверь позади отворилась, на улицу вышел Парк. Он, как всегда, смотрел себе под ноги и, не заметив, наткнулся на меня сзади. Парни грубо захохотали. На Парке были ярко-оранжевые штаны, клетчатая рубашка криво застегнута, складками собравшись под подбородком.
— Ты в порядке? — забеспокоилась Вивиан.
Парк молча попытался протиснуться мимо. Парень с красной банданой на голове заступил ему дорогу. Изображая гангстера из плохого фильма, с сильным акцентом он проговорил:
— Дама задала вопрос. — И перешел на китайский: — Эй, тебе говорят, больной.
— Не смей его так называть, — возмутилась я.
— А тебе какое дело?
— Успокойся, все нормально. — Вивиан с застывшей улыбкой неуверенно попыталась урегулировать ситуацию.
Парень опять толкнул Парка, явно рассчитывая поднять свой статус в глазах Вивиан.
— Ну, не молчи, болван.
— Прекрати!
— Дама задала вопрос, — не унимался парень, — ты должен ответить. А ну, отвечай. — Каждое слово сопровождалось очередным тычком.
Глаза Парка растерянно заметались, он смутился и занервничал.
А Вивиан ничего не предпринимала.
— Прекрати! — Подскочив к Красной Бандане, я сорвала тряпку с его головы. Волосы повисли спутанными лохмами. — Он, по крайней мере, не похож на уродливую обезьяну.
Его приятели громко заржали.
Парень покраснел от злости.
— Отдай!
Я сунула бандану прямо ему в лицо, схватила Парка за руку:
— Бежим!
Красная Бандана бросился за нами, я испуганно оглянулась и увидела, как кто-то грубо дернул его за шею, останавливая. Резко обернувшись, парень оказался лицом к лицу с Мэттом.
— С чего это ты цепляешься к моему брату, когда у самого даже дырки в заднице нет?
Мэтт, грозно стиснувший кулаки, стал, кажется, даже раза в два больше. Он без малейшего усилия швырнул Красную Бандану на землю.
— Это твой брат? Прости, Мэтт, я не знал.
Мэтт резко поднял парня за грудки:
— Все ты знал. Ты, человеческое отребье.
Остальные хором попытались вступиться:
— Успокойся, Мэтт, он просто шутил, это игра такая.
Мэтт явно хотел продолжить, но, чуть поколебавшись, просто отшвырнул парня:
— Да ладно, неохота руки марать.
Красная Бандана торопливо поднялся, и вся компания рванула прочь. Вивиан стояла, виновато опустив глаза. Мы с Парком подошли ближе.
— Вы в порядке? — Мэтт поднял с земли мой берет и аккуратно надел мне на голову. Кажется, рука задержалась на миг дольше, чем требовалось. На Вивиан он смотрел довольно прохладно. Та едва не плакала.
— Вивиан тоже пыталась их остановить, — не выдержала я.
— Ну да, — буркнул Мэтт. Глянул на цветок, так и оставшийся на тротуаре. — Твои ухажеры сбежали, забыв про цветочки.
— Мэтт… — взмолилась Вивиан.
— Ладно, проехали. — Он поднял цветок, взял Вивиан под руку. — Пойдем, — бросил он Парку, и все трое удалились.
Сквозь высокое окно я смотрела, как весенний дождь умывает деревья. Занятия с Куртом продолжались. Большинство одноклассников переживали по поводу предстоящих в конце одиннадцатого класса тестов, записывались на различные подготовительные курсы. Родители Курта заставляли его сделать то же самое, но он убедил их, что эффективнее всего заниматься со мной, в стенах школы. Сама я готовилась, выполняя образцы заданий из информационных брошюр, у меня не было возможности приобрести нормальный сборник тестовых задач.
Мы с Куртом встречались в художественной студии, где он проводил так много времени, что ему даже позволяли хранить там свои работы. Сегодня я пришла на урок пораньше и бродила по студии, размышляя о грядущих экзаменах. Приходилось быть осторожной, чтобы не наступить на электролобзик или пескоструйный аппарат, которые Кург часто бросал прямо на заляпанном краской полу, даже не выдернув из розетки. В студии пахло дождем, деревом и обойным клеем.
Курт склеивал деревянные детали очередной скульптуры, рассуждая о паре ботинок, которые он нашел на помойке и теперь с восторгом носил.
— Это доказывает, что провидение существует. Они появились ровно в тот момент, когда я так в них нуждался, — разглагольствовал он, закрепляя струбциной кусочки дерева.
Я покосилась на ботинки, торчавшие из-под вытертых джинсов. Коричневые рабочие башмаки со сбитыми каблуками.
— Ты их хоть почистил сперва?
— Не-а.
— Быть бедным не так забавно, как тебе кажется.
— Я пытаюсь выбраться из ловушки бездарной жизни.
— А что в ней бездарного? То, что родители создали тебе безопасный и уютный мир?
— Они оба уже родились обеспеченными. Дитя с трастовым фондом вступило в брак с другим трастовым фондом.
— Я всегда считала редакторов людьми умными и образованными.
— Вовсе нет. Ну, если только отчасти. А твои старики?
— Они поженились по любви.
Рассеянно бродя по мастерской, я обратила внимание на пиджак, небрежно брошенный на мольберт. Рукав свисал прямо на грязный пол. Я подняла пиджак — ткань на ощупь очень хорошая и дорогая: провела рукой по подкладке — натуральный шелк. Повесила повыше, чтобы вещь не пачкалась.
Курт ничего не заметил. Он мыл руки в маленькой раковине в углу, потом вытер их прямо об рубашку.
— Кстати, благодаря моим умным и образованным родителям я устраиваю вечеринку. Придешь?
— Вряд ли. — Я ответила автоматически, как всегда на подобные приглашения. Когда мальчишки, с которыми я целовалась, приглашали куда-нибудь, я неизменно говорила одно и то же. — Я очень занята.
— Послушай, но эта вечеринка устраивается ради тебя. Родители просто счастливы, что я больше не числюсь в отстающих. Праздник должен способствовать позитивному психологическому настрою перед экзаменами.
— Ну, не знаю…
— Без тебя я бы вылетел из школы. Это твой праздник. Можешь считать его продолжением наших занятий.
Я, не выдержав, рассмеялась. Никогда не была на вечеринке, а тут появилось достойное оправдание. Крайне соблазнительное предложение.
— Я должна подумать.
Аннет я разыскала в театре. Помимо актерской работы она выполняла еще и функции ассистента режиссера. Сейчас она с палкой в руках измеряла диван, стоявший на сцене. Пышные волосы Аннет связала голубой лентой.
— Нужен подлиннее, — крикнула она кому-то за сцену.
— Аннет! — Пришлось подойти поближе, и я ужасно неловко чувствовала себя в ярком свете софитов.
— Привет! — Подруга опустилась на коленки у края сцены, чтоб мы могли поговорить.
— Курт пригласил меня на вечеринку. Что делать?
Брови изумленно взлетели вверх.
— Ты собираешься пойти? Почему? Ты же никогда никуда не ходишь!
— Ну да… — Я принялась застенчиво крутить пуговицу на жакете. — Но я могла бы… Только один разочек…
— Ага, он тебе нравится!
— Тсс! Ничего подобного! Мы просто друзья. Да, пожалуй, это плохая идея.
— Вовсе нет! Я считаю, это просто здорово, что ты пойдешь на вечеринку! Тебе нужно выходить в свет. — Тут она нахмурилась. — Но ко мне ты никогда не приходила, ни на спектакли, ни на праздники.
