Йожеф Аугуста - Великие открытия
В том году Кастере не повторял своих подземных путешествий: прошли дожди, вода в ручье поднялась, и подземный ход стал недоступным. Но на следующее лето он вернулся сюда со своим другом Анри Годеном. Им повезло: лето выдалось сухое, дождей почти не было. Вода в ручье сильно спала. Метрах в двухстах от входа в подземелье исследователи обнаружили сухое ответвление от первого туннеля и решили начать с него. Все здесь покрывали натеки сталактитов.
Кастере и Годен долго пробирались по узкому ходу местами заплывшему глиной. Здесь Кастере попалось каменное орудие. Исследователи еще не успели разобраться, что это такое, как находки стали повторяться — буквально одна за другой. Так они добрались до возвышения из засохшей глины. Вглядевшись, Кастере понял, что перед ними скульптура медведя. Можно было заметить даже что-то вроде когтей на лапах. Они нашли еще дикую лошадь и двух шагающих друг за другом львов, вылепленных из глины. Животные тоже были без голов. На стенах исследователи обнаружили нацарапанные изображения мамонта, оленя, дикой лошади, бизона, зубров и других зверей, а на глиняном полу пещеры — множество человеческих следов. Первобытные люди приходили сюда примерно 17 000 лет назад для совершения обрядов, связанных с охотой на диких животных.
Кастере еще не раз возвращался в эту пещеру — и всегда находил что-то новое. Он обнаружил место, откуда первобытный скульптор брал глину, и даже куски глины с отпечатками его пальцев. В расселине скалы было найдено множество каменных орудий.
Кастере удалось понять, почему у скульптуры медведя не было головы. Между лапами глиняного изваяния он нашел хорошо сохранившийся медвежий череп и сделал вывод, что медведь был вылеплен действительно без головы, а голову ему приделывали настоящую. Когда в шее обнаружили глубокое узкое отверстие, стал ясен и способ крепления: медвежью голову насаживали на деревянный кол и втыкали глубоко в глиняную шею статуи.
Если глиняную фигуру медведя венчала настоящая голова, то очень может быть, что поверх статуи надевали настоящую медвежью шкуру. Конечно, она истлела, как и тот кол или сук, на который была надета голова.
Специалистам было ясно, что статуя — предмет древнего охотничьего культа, а пещера, в которой она находится, — доисторическое святилище.
Какие обряды совершались вокруг глиняного медведя, нам, разумеется, не известно. Но скорее всего они были связаны с танцами, а также с метанием копий и стрельбой из лука: следы оружия наших предков сохранились на глиняном изваянии.
НА НОВЫЕ МЕСТА
Опять мужчины вернулись с охоты с пустыми руками. Целый день бродили они, обошли чуть ли не половину своих владений, но так и не встретили зверя. Женщины, с нетерпением ожидавшие их возвращения, притаились по темным углам пещеры, грустно глядя на голодных детей. Они уже не помнят, когда в последний раз ели досыта, с каких пор на них смотрят голодные детские глаза.
Мужчины встревожены. Ни весной, ни летом, ни осенью не было зверя. Они забирались в самую чащу, надеясь добыть оленя или свинью. Рыскали по степи в поисках стада лошадей — как трудно убить хотя бы одну! Не стало ни оленей, ни диких свиней, ни лошадей. А крупного зверя — зубров, бизонов, мамонтов — уже давно почти не было. Может быть, люди слишком долго истребляли животных и они ушли искать новые пастбища, а те, что остались, так напуганы, что при малейшей опасности исчезают?
Зимой стало еще хуже. О ней и вспоминать не хотелось. Они ждали, что начнется кочевой ход оленей, тогда… А на самом деле оленей было совсем мало, и тех, что показались здесь, тоже скоро не стало. Но эти олени спасли их от страшного голода. В те немногие дни, когда проходили стада, мужчины не ложились спать. Из последних сил, забыв про усталость, холод и снег, словно голодные волки, шли они за оленями.
Убив оленя и напившись его теплой крови, они волокли его прямо к пещере, сдирали шкуру, разделывали тушу, резали мясо каменными ножами на узкие полоски и вялили их над огнем в дыму до поздней ночи, пока не валились с ног. А рано утром уже снова преследовали оленье стадо. Но животные становились все осторожнее. Подкрадываясь к стаду, охотники надевали оленьи шкуры с рогами, ползли на четвереньках.
Наступил день, когда ушло последнее стадо. Напрасно искали охотники — нигде не было ни одного оленя. В смятении, совершенно без сил мужчины возвращались ни с чем. Немного поев и отогревшись у огня, они забывались в беспокойном сне на ворохе сухой травы или листьев под звериной шкурой. Не было больше веселых разговоров у огня. Всех одолели заботы. Вяленого мяса было мало, а холода предстояли долгие. Да и женщины прошлым летом собрали лишь скудные запасы пищи. Был плохой год: вдруг вернулись морозы, когда уже все распускалось, потом началась засуха, и клубней, луковиц, кореньев выросло совсем мало.
Зима выдалась не очень холодная, и снега выпало меньше, чем обычно. Мужчины могли уходить из пещеры. Иногда они приносили лису или зайца. Один раз им повезло — добыли белых куропаток: невидимых на снегу белых птиц выдали черные хвосты.
Колдун Инг не знал покоя: его колдовство не помогало, звери не появлялись. И вот однажды утром он набрал в лошадиную кость тлеющих углей и ушел из пещеры, завернувшись с головы до пят в шкуру. В одной руке он нес кость с угольями, в другой — мешок из шкуры, завязанный крепкой жилой.
Долго брел он по снегу. Дорогу колдун знал хорошо, но снег был слишком глубок. Изнемогая и задыхаясь, карабкался он с сугроба на сугроб. Пот струился по сморщенному лицу. Наконец, обессиленный, старик остановился перед высокой скалой. Передохнул, глядя вверх, будто отыскивая что-то на заснеженном склоне, и медленно, осторожно стал взбираться на скалу. Кость, в которой тлели угли, и мешок он держал теперь в одной руке, а другой цеплялся за выступы, чтобы не сорваться. Скоро колдун очутился на занесенной глубоким снегом площадке. Над ней виднелось небольшое отверстие. Инг поставил мешок, положил на него кость с углями и стал обеими руками разгребать снег вокруг дыры. Расчистив узкую высокую расселину в камне, он по колено в снегу протиснулся в нее и очутился в пещере. В полутьме возле ниши в каменной стене можно было разглядеть огороженный камнями очаг. Был здесь и запас веток и сухой травы. Колдун опустился на колени, разгреб золу, бросил в середину пригоршню сухой травы, немного тонких веток и щепок и вытряс на них тлеющие угли. Он раздувал их, пока не вспыхнули первые язычки пламени, а потом подбросил ветки потолще. Огонь запылал. Подкатив большой камень, колдун уселся погреться и подсушить отсыревшую шкуру.
Но отдыхать долго времени не было. Старик взял горящий смолистый сук и, прихватив свой мешок, пошел по подземному ходу дальше. Не оглядываясь по сторонам, он быстро пробирался широкими и узкими проходами, пересекал пещеры. Вот и цель долгого путешествия: на каменной стене нарисованы мамонты — целое стадо косматых зверей. Колдун хорошо знал эти цветные рисунки. Здесь он творил свои заклинания, отсюда призывал удачу для охотников племени… Но уже давно колдовство не помогало: мужчины возвращались чаще всего с пустыми руками и переставали верить его словам, его обрядам. И теперь он все время думал, что же сделать, чтобы колдовство помогало, чтобы соплеменники снова поверили колдуну Ингу.
Однажды ему пришло в голову, что виной всему звери, нарисованные в подземелье. Племя терпит нужду и голод потому, что он колдует перед мамонтами, а мамонты попадаются здесь все реже и реже. Иные молодые охотники и не видели их никогда в жизни…
И вот теперь он стоит перед нарисованным на камне стадом мамонтов, втыкает факел в расселину и достает из мешка несколько пригоршней земли. Это не простая земля: она разных цветов, смешана с жиром убитых и съеденных зверей и красит камень в другой цвет.
Старик извлекает из того же мешка связанные пучки шерсти и принимается за дело. Он водит намазанным цветной землей пучком шерсти — и поверх прежних изображений постепенно возникают новые. Это бизоны — животные, которые водятся повсюду. Его соплеменники чаще всего убивали бизонов.
Закончив, колдун тут же, надев на голову маску бизона, начинает священнодействие.
И это колдовство помогло не больше, чем пляска перед нарисованными мамонтами. Голодные люди принялись за оленье мясо, запасенное в лучшие дни. Еще несколько дней только детям давали немного пищи, а взрослые уже ничего не ели. Голодными они ненадолго засыпали, голодными, едва проснувшись, снова брели по снегу в надежде раздобыть пищу. Женщины упрямо искали хоть что-нибудь съестное среди выброшенных костей. Когда не оставалось уже никакой надежды, людям в последний раз улыбнулось счастье.
В уже давно вырытую западню провалился мускусный бык. Его мяса хватит дотянуть до конца зимы. Мужчины все до одного тут же отправились к западне за добычей. Огромный зверь под ударами палиц и копий быстро испустил дух. Утолив голод, охотники стали резать огромную тушу на части. Они торопились, чтобы мороз не превратил их добычу в камень — тогда разделать ее будет гораздо труднее.
