Борис Козлов - Друг или враг?
Нет, пример из далекого прошлого — не притча, а предупреждение потомкам. Цена ошибок, неправильных инженерных решений и раньше, как мы видим, была велика. Но сегодня она превзошла пределы допустимого, и все чаще ее мерой оказывается существование жизни на Земле.
Так обстоит дело с явными просчетами инженеров-проектировщиков. Ошибка есть ошибка — там, где не ослаблен контроль, не нарушена нормальная процедура принятия ответственных решений, предусматривающая многократную проверку и перепроверку фактически каждого шага проектировщиков, она, как правило, не страшна. Гораздо хуже, если недостатки тех или иных проектов не могут быть обнаружены до того, как воплотятся в инженерных сооружениях и технике. Бывает и так — проектант да и заказчик видят недостатки, но заведомо прячут их или же мирятся с ними, надеясь, что выгоды в конечном итоге перекроют отрицательные последствия.
…Приближаясь к крупным металлургическим комбинатам, таким, как в Череповце или Магнитогорске, прежде всего обращаешь внимание на ряды гигантских труб, извергающих дым, кажется, сразу в стратосферу — так они высоки. И правильно! Там, на высоте, дуют мощные ветры. Они подхватывают клубы дыма и рвут их в клочья, развеивают, смешивают с чистым воздухом, быстро снижают опасную концентрацию ядовитых веществ. Такие же высокие трубы делаются на крупных тепловых электростанциях, выбрасывающих в атмосферу окислы серы и другие вредные вещества, образующиеся при сжигании каменного угля и мазута.
А вот расположенный на берегу Ладожского озера целлюлозно-бумажный комбинат когда-то сбрасывал ядовитые стоки в ближайший залив. Донимаемое санитарной инспекцией руководство нашло другой выход. Чтобы не отравлять Ладогу и не строить дорогостоящие очистные сооружения, оно приказало проложить трубопровод до… глухого озера в лесу. Мало ли мусорных свалок вокруг современных заводов? В конце концов озеро не выдержало: в нем погибло все живое. Эта история закончилась тем, что пришлось изменить профиль комбината. Руководители понесли заслуженное наказание, а в цехах будут выпускать такую продукцию, производство которой обходится без ядовитых отходов.
Но если разобраться, решаются ли проблемы экологии в обоих этих случаях? Да, высокие трубы отводят беду от живущих поблизости людей, но ведь ядовитые газы все равно поступают в атмосферу и накапливаются в ней, а из нее попадают с осадками в другие регионы. Комбинат перепрофилировали, но бумагу-то все равно надо где-то выпускать, и без очистных сооружений не обойтись…
Знаменитый путешественник Тур Хейердал в интервью «Комсомольской правде» сказал, что наша планета «не что иное, как одинокий космический корабль, не имеющий «выхлопной» трубы. У нас нет ни достаточно высоких дымоходов для выбрасывания в космос вредоносных испарений, ни достаточно протяженных систем стока для отвода загрязненных вод за пределы Мирового океана».
Одна или несколько высоких дымовых труб, канализационный канал большой протяженности, возможно, и решают местные проблемы. Но во всех странах мира — тысячи таких труб, десятки тысяч таких канализационных систем. Каждая отводит ядовитые отходы подальше от… себя. А каков общий результат?
Воды рек ежегодно добавляют в моря и океаны Земли миллионы тонн железа, фосфора и других веществ. Только один Рейн выносит в Северное море 25 тысяч тонн фосфатов и 400 тысяч тонн нитратов в год. Через атмосферу в Мировой океан каждый год попадает 200 тысяч тонн свинца, 1 миллион тонн углеводородов, 5 тысяч тонн ртути. По имеющимся данным, из почвы вымывается и выносится в моря, океаны и озера более трети минеральных удобрений, вносимых в землю. В водах рек промышленно развитых стран содержится в 2–4 раза больше ртути, чем по предельно допустимым нормам. Рыба, пойманная в реках, отравлена ртутью — ее содержится в тканях в 100–200 раз больше, чем у таких же рыб, живущих в чистой природной воде.
В последние десятилетия все опаснее становится загрязнение вод нефтепродуктами. Целые стальные острова сооружаются в пределах континентального шельфа — сравнительно неглубокой части моря у берегов континента. При эксплуатации подводных скважин нередки аварии, ведущие к утечке больших количеств нефти. Еще одна причина — появление супертанкеров, перевозящих сразу сотни тысяч тонн нефти. Аварии таких гигантских плавучих цистерн с нефтью способны вызвать опустошительные последствия и для большого района моря, и для значительных участков близлежащей суши. Разливающаяся по поверхности моря тонкая пленка нефти губит планктон. Жертвами нефтяного загрязнения оказываются морские птицы. Каждый год по этой причине гибнет 150–450 тысяч птиц.
Но не обязательно вредные изменения окружающей среды вызваны катастрофами или ошибками инженеров. Очень сильно, и с каждым годом все больше, влияет на природу обычная промышленная деятельность вооруженного современной техникой человека. Ведь чем больше ускоряем мы научно-технический прогресс, чем больше производим товаров, тем больше для этого требуется сырья — энергоносителей, руд различных металлов и прочего. Ежегодный рост потребления природных ресурсов, в том числе минералов и других полезных ископаемых, далеко не так безобиден для природы, как может показаться. Да, конечно, планета велика, но… не бесконечна же! Ученые не зря называют полезные ископаемые невозобновляемыми ресурсами природы. В самом деле, кладовые Земли очень похожи на обычные домашние кладовые, с той только разницей, что домашние запасы можно пополнить, а исчерпанные, отработанные месторождения нефти, каменного угля, свинцовой, медной и прочих руд уже никто никогда не восполнит. Так что чем больше мы берем у Земли, тем скорее наступит момент, когда ей нечего будет дать нам. Уже сегодня люди вынуждены использовать гораздо более бедные металлами месторождения, чем раньше. Руда, которая из-за низкого содержания металла шла раньше в отвалы, теперь идет в промышленную переработку, обогащается и затем используется в производстве. Все глубже становятся нефтяные скважины, горные выработки, все дороже первичные энергоносители — нефть и каменный уголь, природный газ… И в то же время потребление природных ресурсов удваивается каждые 14–15 лет!
Рассчитано, что к концу XX века мировое потребление металлов на душу населения составит не менее 795 килограммов, синтетических материалов, основным сырьем для которых служит нефть, — не менее 564 килограммов. Для этого в 2000 году потребуется извлечь из недр Земли, переместить и переработать миллиарды тонн сырых материалов. Цифра огромная даже в масштабах всей Земли. А ведь и в наши дни объем добычи полезных ископаемых настолько велик, что сравним с природными геологическими процессами. Уже одна только добыча и переработка минералов ведет к изменению облика нашей планеты. Если же к этому добавить, что большая часть добытого в конечном итоге обращается в отходы, засоряющие поверхность Земли и отравляющие ее атмосферу и гидросферу, то характер и степень влияния технической деятельности человека на природу становятся окончательно ясными.
Замечают ли эту тенденцию люди? Специалисты уже давно забили тревогу. В самом начале нашего пека возникла новая наука — экология (от греческого слова «ойкос», что означает «дом», «жилище»). Сегодня экология— целый комплекс научных дисциплин о взаимоотношениях между живыми организмами и средой их обитания. Особое место в ней занимают проблемы антропогенных, то есть порожденных человеком и техникой, изменений природы.
Первым, кто не только по-настоящему глубоко понял и проанализировал колоссальное значение этих проблем для будущего человечества, но и предложил путь преодоления неблагоприятных последствий технического прогресса, стал советский ученый-естествоиспытатель Владимир Иванович Вернадский (1863–1945).
Так случилось, что только теперь, по прошествии почти пятидесяти лет, человечество смогло по достоинству оценить высказанные академиком В. И. Вернадским идеи, понять огромное практическое значение созданного им учения о биосфере и о грядущем переходе ее в ноосферу, то есть в область управляемых человеческим разумом в планетарном масштабе природных процессов. Неживая природа, косное вещество, как говорил В. И. Вернадский, служит источником средств для существования живой природы. Из нее организмы черпают вещество, превращаемое ими с помощью потребляемой солнечной энергии из неживого в живое. Первичные производители органического вещества — растения, усваивающие солнечный свет, некоторые виды бактерий— сами служат затем поставщиками питательных веществ для бесхлорофилловых живых организмов, неспособных использовать энергию Солнца. Таким образом, животные и бесхлорофилловые растения — третье звено в цепи круговорота вещества в биосфере.
Четвертое звено, так называемые деструкторы, — микроорганизмы, разлагающие органику до минерального состояния: бактерии, грибы, организмы, питающиеся мертвой органикой.
