Виталий Ларичев - Охотники за черепами
— Рой, я не могу опомниться от увиденного, — сказал Нельсон, протирая запылившиеся стекла очков. — Я не представлял, насколько все это грандиозно и впечатляюще. Но почему дзерены и куланы стремятся во что бы то ни стало пересечь наш путь, а сразу не уходят в сторону? Мне их поведение непонятно.
— Быстро движущаяся машина воспринимается травоядными как хищник, пустившийся в погоню. Волки, например, охотятся, разбившись на две стаи, одна из которых остается в засаде. Тысячелетиями выработанный инстинкт подсказывает животным выход: опасность засады можно миновать, если бросишься наперерез тем, кто тебя преследует. Вот почему дзерены выкладывают все силы, лишь бы обогнать машину, а затем проскочить впереди нее.
— Человеку каменного века было нелегко преследовать таких быстроногих, как дзерены, — заметил Нельсон. — Ему тоже, очевидно, приходилось устраивать засады…
Нельсон размышлял о том, что такое изобилие дзеренов и куланов не могло не привлечь древнего человека, для которого охота составляла основу благополучия. Сотни тысячелетий назад, когда Центральная Азия была иссушена в меньшей степени, чем теперь, дикие животные самых разнообразных видов, очевидно, кишмя кишели в степных просторах.
А что, если все-таки прав Осборн, отстаивая со всей горячностью своего темперамента идею центральноазиатской прародины человека?! Там, в Нью-Йорке, во время беседы ему не удалось убедить Нельсона в обоснованности своих предположений, но, когда он сегодня воочию увидел, что представляет собой «живая Гоби», его скептицизм оказался поколебленным. Это, кстати, предсказывал Осборн, настоятельно советуя ему не доверяться доводам традиционных представлений, а разобраться во всем на месте. Гоби, по его словам, — великий центр происхождения животных. Именно отсюда они переселялись на другие континенты.
Осборн был убежден, что древнейшие люди не были обитателями лесов, ибо в лесах эволюция протекает чрезвычайно медленно. Он обратил внимание Нельсона на то, что уровень развития южноамериканских индейцев, обитателей леса, ниже уровня степных индейцев, а последние, в свою очередь, отстают от жителей возвышенных плато. Значит, наиболее благоприятные для прогресса человека условия создает не тропический лес, где обильная пища достается без особого труда, а открытые возвышенные пространства, откуда, кстати, люди могли беспрепятственно мигрировать в разные стороны, вплоть до окраины континентов.
По мнению Осборна, Монголия, так же как соседние Тибет и Синьцзян, — идеальное место для развития древнейшего человека. С незапамятных времен эта часть Азии была возвышенностью, которую миллиону лет не заливали воды океана. Ее никогда не покрывали сплошные заросли леса, а суровый климат открытых пространств требовал здесь от предка человека особенно активной деятельности как для добывания пищи так и вообще для выживания. Все свидетельства указывают на центр Азии как на самое вероятное место происхождения человека. Именно здесь, а не на тропическом юге Азии следует искать костные остатки «недостающего звена».
Сдержанность и молчаливость Нельсона озадачили Осборна. Из приглашенных работать в экспедиция «недостающего звена» он был, пожалуй, первым, в кого не удалось вдохнуть энтузиазм. Поэтому директор Музея естественной истории посоветовал ему до отъезда в Азию ознакомиться с «литературой вопроса», особенно со статьями Вильяма Диллера Мэтью, а по прибытии в Пекин побеседовать с геологом Амедеем Вильямом Грабо.
Изучение «истории вопроса» в библиотеке музея показало Нельсону, что идея о Монголии как возможном центре происхождения человека возникла более полувека назад. Впервые ее выдвинул, пожалуй, Джозеф Лейди еще в 1857 году! Затем в 1889 году Катрфаж в своей знаменитой книге «Всеобщая история человеческих рас» высказал предположение о возможном существовании единого центра очеловечивания обезьяны в северных районах Центральной Азии. Отсюда, из «района древнейших путей мира», первобытные люди проникли в южные области планеты. Этот естественный процесс расселения усилился полмиллиона лет назад, когда наступающий с севера ледник начал оттеснять древних охотников к югу.
Новый аспект гипотеза центральноазиатской прародины человека приобрела в работах Осборна в конце. XIX — начале XX века. Прекрасный знаток древнейших животных Северной Америки, он обратил внимание на поразительное сходство животного мира района Скалистых гор Колорадо и Европы. Объяснить это одинаковым направлением развития животных было невозможно. Исключено также, чтобы одинаковые виды их переселились из Европы в Америку или наоборот, поскольку обе части света разделяют пространства протяженностью 20 тысяч Километров.
Вот тогда-то Осборн и выдвинул мысль о существовании промежуточного, третьего, центра эволюции жизни, расположенного на полпути от Европы к Америке — на территории Центральной Азии. Она, таким образом, превращалась не только в район, где совершались широкие миграции, но и в «главную биологическую лабораторию», в которой, в эпоху динозавров и первых млекопитающих, за десятки миллионов лет до наших дней, «развивались наиболее отдаленные предки всех высших видов животных». Так ни в Европе, ни в Америке не найдена исходная предковая форма лошади — пятипалая лошадь, хотя трехпалая известна и на том и на другом континентах. Костные останки ее лежат, уверяет «палеонтологический оракул», в древних горизонтах красноцветных глин Центральной Азии!
Если Осборн лишь высказал гипотезу о центре эволюции жизни на территории Монголии, не вдаваясь в детализацию картины, то обоснование ее на базе материалов по ископаемым и современным животным всех материков Земли выполнил Вильям Диллер Мэтью. Именно его работы советовал прочитать директор музея. Нельсон сразу понял, что Мэтью — ученый исключительной эрудиции, разносторонних знаний и смелого мышления. Его картина эволюции жизни на Земле, с наибольшей полнотой разработанная в книге «Климат и эволюция», поистине грандиозна и захватывающа.
Около 70 миллионов лет назад началась эпоха подъема горных цепей. В результате равномерная aтмосферная циркуляция на Земле нарушилась, и возникли различные климатические зоны: засушливых пустынь, тропических лесов и умеренные пояса. Это резкое нарушение привычных условий существования стояло, по мнению Мэтью, главным стимулом эволюции органического мира. С ними связано начало периода миграций животных.
В суровых районах Гоби шла, по мнению Мэтью, наиболее ожесточенная борьба за существование. Животные приспосабливались здесь к холоду, трудностям добывания пищи, резкой смене температур и открытым, безлесным пространствам.
Отсюда прогрессивные виды животных вытесняющие последовательными волнами отсталых и менее приспособленных, которые мигрируют на окраины материков в Юго- Восточную Азию, Африку, Южную Америку и Австралию. Эти районы Земли, где сохраняются старые условия жизни, становятся прибежищем отживших в процессе эволюции форм животного мира. В то же время в Центральной Азии формируются «космополитические» типы животных, которые затем расселяются во все стороны.
Препятствием служат лишь высокий хребты и безводные пустыни.
Человек и его предки подчиняются тем же принципам эволюции и «рассеивания». Древнейшие люди сформировались, по мнению Мэтью, в Центральной Азии. Со временем здесь появляется более «прогрессивный тип человека», и он вытесняет с территории прародины отставших в развитии обезьянолюдей вроде питекантропа. Его находка Евгением Дюбуа на Яве далеко не случайна: «высокоразвитые существа» оттеснили обезьяночеловека на окраину Азиатского материка, где он был обречен на вымирание.
Таким образом, питекантроп, согласно идеям Мэтью, представляет собой «окаменелый пережиток недостающего звена», а не само «недостающее звено».
Истинного предка, причем самого древнего, следует искать не в тропиках, а на территории Центральной Азии.
Впрочем, как утверждал Мэтью, центр расселения человечества не всегда находился на плато Монголии. В связи с ее непрерывно усиливающимся усыханием «центр дисперсии» переносится затем на восток и запад от Гоби. Там следует искать истоки «монголоидной, кавказской, нордической и средиземноморских рас». Так, от первой миграционной волны западного центра произошло северное население Европы, от второй — южноевропейское и североафриканское. Славяне, по теории Мэтью, появились на востоке Европы после одного из циклов «кавказской дисперсии».
Доклад, прочитанный Мэтью на специальном заседании Академии наук США, и особенно книга «Климат и эволюция» произвели большое впечатление на научные круги. Специалисты, главным образом палеонтологи, палеогеографы и геологи, с интересом встретили гипотезу Осборна — Мэтью. Особенно большое внимание их идеям о происхождении человека уделил американский геолог Джозеф Баррел, который опубликовал в «Научном ежемесячнике» специальную статью о влиянии изменений климата на происхождение обезьяночеловека и о возможном местоположении родины «недостающего звена».
