Артем Желтов - «Если», 2015 № 02
Но я-то считаю, что надо менять существующие города. Потому что новые города мы для всех не построим.
Женевьева Уильямс
СПАСЕНИЕ КИП БАНДЖЕРИ
Кип бежит.
Не успел отзвучать последний звонок Гимназиума, а она уже несется через весь город, скользя по крышам домов, небесным мостикам и скоростным поездам. Она прыгает с карниза Алмазной Башни, оскальзывается на поверхности гладуара, падает, успевает ухватиться за перила, подтягивает туловище, просачивается сквозь ограждение и использует остаток перенаправленного импульса, чтобы приземлиться на ноги. Перед Кип в глухой серой стене — полупрозрачный стеклянный цилиндр с отражением Башни, мерцающей за спиной. Кип здесь по приглашению. К чему именно — она не знает.
Может быть, Кроха и Ахмад хотят быть ее спонсорами. Может быть. Кип входит в число лучших фрираннеров города, она из тех, для кого архитектура — игровая площадка. А Кроха с Ахмадом, как известно, обожают фрираннерские гонки. И они в курсе, что в прошлом месяце Кип одолела Нарцисо — ну или, по крайней мере, ее спорт-личина это сделала. Узнать ее настоящее имя для Крохи с Ахмадом не проблема. Тем более что кое-какие программки она покупала в их магазине. В Гараже, где гнездуются изготовители мозгухи и великие хакеры от биоинженерии.
Цилиндр открывается. Кип заходит внутрь и терпеливо ждет, пока ее бомбардируют рентгеновские лучи и воздушные вихри. Следуя инструкции, она кладет ладонь на ридер и вздрагивает, когда тот впивается в нее, чтобы взять генопробу. Она таращит глаза перед сканером сетчатки, с готовностью перечисляет свои приставки и усилки для доступа в Гараж, кашляет в синтетическую мембрану, которая, с вакуумным всхлипом заглотив образец, моментально переправляет его куда-то по пневмотрубе. Наконец, стекло перед Кип расходится, и она выходит из цилиндра в необъятный Гараж.
Он действительно огромен, размеры не показаны даже на симуле. Гараж необъятен и ощущается пустым, невзирая на ученых, художников и генжинеров, которым повезло войти в кластер избранных: они трудятся в голографических рабстранствах, играют на эзотерических музыкальных инструментах, творят собственные визуализации, смотрят, как пузырятся и сочатся влагой биохимические водоемы в угаре размножения. Атмосфера насыщена машинным маслом и биологией. Когда зрение Кип, усиленное до почти кошачьей чувствительности, приспосабливается, она понимает, что, за вычетом голограмм, освещен Гараж тускло. Еще тут очень тихо: уши улавливают лишь фоновое низкочастотное гудение и липкие, влажные звуки непонятно откуда.
Она отдала бы все на свете — ну, почти, — чтобы здесь оказаться. Круть в мультитриллионной степени. Не говоря о факторе финансов, менее эротичном, но более актуальном: Кип заканчивает Гимназиум через месяц и паникует при мысли о том, что ей придется жить в доме и под надзором родителей. Нерешительно — в конце концов, ее сюда пригласили — она шлет приветствие в местную эмбиенту:
«Привет?»
Ни один творческий хмырь в луче обзора даже не глядит в ее сторону.
«Отличное приземление. Прошу сюда» На визоре мигает желтая стрелка, показывающая направление.
Кип шагает через лес колонн, впитывая инфу по максимуму, хотя, разумеется, ничего по-настоящему важного ей не покажут. Только пиар.
Кроха с Ахмадом опираются о край смутно освещенного резервуара в половину человеческого роста и глядят внутрь, на заполняющий резервуар гель. Тот идет пузырями, как кипящий рис. Кроха — невысокий, рыжеволосый, весь в татухах; телосложение у него вроде хрупкое, но мышцы прокачаны — итог либо серьезных тренировок, либо корневого ремастеринга. Вероятно, того и другого, ведь Кроха занимается в числе прочего телоинженерией. Ахмад высок и худ, с длинными ресницами, порхающими, как у модели, всякий раз, когда он моргает. Личные аспекты отношений Крохи и Ахмада — тайна для всех; кажется, эти двое не имеют ничего против. Однако их работа — и работа современных чародеев, которых они собрали вокруг себя, — породила серьезный гвалт и, что важнее, принесла им контракты с фантастическими барышами.
Их спонсорство было бы такой везухой.
Ни Кроха, ни Ахмад не поднимают взгляд, хотя явно знают, что она здесь. Подсветка генетического супа придает обоим неземную бледность. Лицо Крохи белесо, как у созданий, всю жизнь проведших под Улицей. Ахмад выглядит так, будто не спал неделю. В порядке эксперимента Кип пробует оттранслировать эти наблюдения в общую эмбиенту.
Ничего не выходит. Они и в самом деле обнесли Гараж абсолютной защитой. Ни фига себе.
— Правило пиара номер один, — говорит Ахмад, не отрывая темных глаз от подсвеченного зеленым резервуара. — Контролируй весь гвалт. Ты можешь сообщить миру, что я не спал неделю, но не стоит доводить до сведения народа, что именно так я выгляжу.
Кип молчит. Что она может ответить? Она просто стоит на месте, позволяя им оценить себя.
— Есть работа, — говорит Кроха. Он тоже продолжает глядеть в резервуар. Отчужденность обоих настолько расходится с их пиаром — дружелюбие, открытость, зрительный контакт, — что Кип становится противно. — Курьерская халтура. На другой конец города.
Кип разочарована. Никакого тебе спонсорства. Мечта о легких деньгах, о спокойном освобождении от нависающей угрозы родительского контроля и окончания Гимназиума испаряется. Потом до Кип доходит, что именно они предлагают. Не спонсорство, нет… но почти такую же круть, как говорили когда-то и снова говорят сегодня.
— Наше предложение, — объявляет Ахмад, транслируя ей номер в амбиенте. — Можешь сравнить с действующими расценками. Мы подождем.
Кип сравнивает. Конечно, расценки на курьерские услуги очень разнятся, а доскональный поиск занял бы больше времени, чем позволяет вежливость. Но то, что Кип видит в амбиенте, ее радует, особенно когда Ахмад прибавляет:
— Сорок процентов авансом. Перешли нам свой счет.
— Что нужно переправить? — спрашивает она, уже готовая сказать «да».
Ей в лицо летит что-то маленькое. Она ловит предмет в воздухе.
— Вот это, — говорит Ахмад. Они так и не взглянули на нее, ни тот ни другой. В амбиенте между ними бежит поток болтовни, толстый, как труба, но, само собой, он зашифрован до чертиков — даже здесь, в святилище Гаража, — и Кип не может разобрать ни слова.
Она смотрит на предмет в руке и пробует его пинговать. Какое-то устройство для хранения инфы, конечно же. Что бы это ни было, на пинг оно не отзывается. С таким же успехом можно пинговать камень.
Разумно. Раз уж они не доверяют секрет эмбиенте, значит, он охраняется лучше Гаража. Кип кладет предмет в потайной карман. Потайной для всех, кроме — теперь — Крохи и Ахмада, но у них есть все резоны никому о нем не рассказывать. Кроме этого предмета и ножа-бабочки с алмазным лезвием — Кип называет его «на-всякий-пожарный», — у нее с собой ничего нет.
— Бонус в двадцать пять процентов, если доставка займет менее получаса, — говорит Кроха.
Кип понимает намеки и уже бежит к выходу.
Цилиндр выбрасывает ее на один из полузакрытых переулков, змеящихся по средним ярусам города. Прежде чем отпустить Кип, цилиндр вытягивает авторуку, чтобы вколоть ей микс прививок от амбиентных вирусов и хаков, — стандартная процедура для всякого посетителя Гаража.
Тоже неплохо. Едва Кип выскакивает под дождь, как в эмбиенте на нее нападают полчища запросов, зондов, коммерслоганов, медийщиков, прилипал, трендоведов, гвалтсерферов и охотников за крутью. Разозлившись — почему ей не вкололи защиту от всей этой дряни? — она запахивает собственные фильтры.
Блаженная тишина.
Ноги в руки и вперед! Даже пары минут видимости, пусть Кип и хранила анонимность, достаточно, чтобы плотину прорвало. Никому не интересны неизвестные чуваки, заходящие в Гараж, но теперь, когда она оттуда вышла, по эмбиенте разносится гвалт — «раннер покидает Гараж взяв что-то у Крохи и Ахмада глянем что происходит», — растворяющийся в непрекращающемся фоновом шуме десяти миллиардов онлайн-мозгов. Кип спешит на ближайшую маглев-станцию, совершает головокружительный прыжок на крышу платформы и приземляется почти как перышко.
Прибывающий с характерным гудением поезд сбрасывает скорость и порождает порыв ветра. Кип заскакивает на крышу вагона, перчатки с гекко-пальцами и таби-кеды цепляются к поверхности.
Кроха и Ахмад не сказали, что ей надо ехать зайцем. Но билет — это инфа, а инфа — это внимание.
Кроме того, прыгать по поездам — весело. Ветер жестоко треплет ее короткие волосы, поезд разгоняется по каньону глубиной в милю, иглы дождя колют лицо и леденят кожу даже сквозь маску. Кип моргает, и на роговицы опускаются защитные линзы. Справа и слева мелькают блистающие стеклостены сверхнебоскребов. Кип ухмыляется, и ветер холодит ее зубы. Ехать еще двадцать семь минут и семнадцать секунд. Далеко впереди — открытое пространство и проблеск белизны: овоид Облачного Шпиля на коротком кривом стебле. Цель Кип — адрес в верхнем городе по соседству. Недешевая недвижимость. Видно, Кроха с Ахмадом заполучили дьявольски выгодный контракт.
