Константин Крылов - Поведение
Очевидно, что все перечисленные выше способы отношения к общественной собственности опирались на какое-то понимание, лучше сказать — толкование, самого этого понятия. Но все эти толкования понятия общественной собственности так или иначе выбрасывали что-то из самого понятия. Для начала было выброшено само слово собственность. "Военный коммунизм" предполагал полный отказ от собственности как официально признаваемой принадлежности вещи владельцу: "все ничье", и владеет имуществом тот, кто использует его — и пока он его использует. Под конец же собственность была признана — но как государственная собственность, а спутать общество с государством на практике невозможно: всем понятно, что государство и общество — совершенно разные вещи, а интересы общества и государства совпадают не так уж часто.
Попробуем, однако, рассмотреть понятие общественной собственности. Общественным можно назвать то, что принадлежит обществу. Если под обществом понимать, скажем, граждан данного государства,[93] то общественная собственность — это то, что принадлежит всем гражданам одновременно, и чем они могут распоряжаться. Это не значит, что общество может использовать эту собственность.
Но как возможно представить себе такое положение дел? Не могут же все владеть одной и той же собственностью — а всю "общественную собственность" надо считать единой, поскольку иначе (если каждый будет владеть закрепленной за ним частью) она станет (фактически) частной собственностью. Но почему, собственно, это невозможно? Если речь идет только о праве купить, продать и извлекать прибыль из собственности, то механизмы коллективного владения чем угодно давно существуют и хорошо отработаны. Крупные корпорации на Западе, например, могут на две трети принадлежать акционерам, которые, часто не имея права решать какие-либо вопросы, связанные с руководством деятельностью корпорации, имеют право покупать и продавать принадлежащие им акции, а также получать дивиденды.
Попробуем вообразить себе государство с общественной собственностью на средства производства (неважно, полной или частичной). Представим себе, что у нас имеется огромная корпорация, точнее говоря — закрытое акционерное общество, совпадающее с государством. Его совладельцами являются все граждане данного государства. Допустим, каждый гражданин такого государства автоматически считается владельцем какой-то (разумеется, очень маленькой) части всего, что это государство имеет. Соответственно, он имеет право получать часть дохода, извлекаемого при использовании этой части его собственности. Грубо говоря, при таких порядках паспорт является доходным документом, чем-то вроде акции.
Теперь посмотрим на это дело с другой позиции — а именно, со стороны тех, кто эту собственность эксплуатирует — со стороны «предпринимателя». С его точки зрения используемая им собственность арендована у граждан государства (так сказать, у общества в целом). Но это, как показывает мировой опыт, еще никому не мешало эксплуатировать собственность и извлекать из нее прибыль, поскольку одолженные на время станки и оборудование ничем не хуже своих.[94]
Но вернемся к обсуждению того, чем может быть общественная собственность. Итак, это порядок, при котором каждый гражданин государства является собственником. Частные лица, эксплуатирующие его собственность, должны выплачивать ему дивиденды как акционеру. Разумеется, среди частных лиц заметное место занимают разного рода организации (то есть обычные фирмы и корпорации, имеющие свои деньги и взятую в аренду у общества собственность), а также и государство (то есть аппарат управления) как один из самых важных и значимых собственников.[95]
Прежде чем обсуждать дальнейшее, следует ответить на главный вопрос — а зачем все это нужно? Полностью частная экономика работает неплохо, по крайней мере на Западе. Ограниченно частная экономика Востока тоже показала себя не с худшей стороны, особенно в последние годы. Стоит ли вообще говорить об общественной собственности, если единственная цивилизация, в рамках которой (до сих пор) она была уместна — Юг — весьма малопривлекательное место?
Напомним, что любой тип экономики напрямую связан с этической системой, поддерживаемой данным обществом. Не существует абстрактной "эффективной экономики" самой по себе. Экономика Запада нуждается в западном человеке, воспитанном в либеральном духе. Экономика Востока основана на восточном человеке, который является буддистом или конфуцианцем. То, что на Западе вызывает зависть и восхищение, на Востоке может вызвать недоумение, а то и презрение — и наоборот. И это отнюдь не "мелкие культурные различия", поскольку от них зависят глобальные экономические характеристики. Например, в Японии предприниматель почтительно примет совет (точнее, рекомендацию), исходящую от более уважаемого человека, и не преминет ей последовать — даже если ему это покажется невыгодным, потому что он уверен, что "старший плохого не посоветует". В Америке эффект подобного действия может быть как раз обратным.
Но даже не это является главным. Основная проблема любой экономической системы состоит отнюдь не в том, как функционирует сам экономический механизм (хотя это и важно), а в том, как его завести и как справиться с результатами его деятельности. Особенно важно последнее. Результатом работы любой экономики является разделение общества на бедных и богатых. Но такое разделение может подорвать изнутри любое общество, если не будет чем-то компенсировано.
Речь идет отнюдь не о моральном возмущении населения — оно не так опасно, как кажется, — а о гораздо более значимом факторе: любая экономика потребляет порядок и тем самым разрушает его.
Имеется в виду следующее. Для того, чтобы существовало производство и товарообмен, необходим какой-то порядок в обществе. Купец должен быть уверен, что его не ограбят на дороге. Земледелец должен быть уверен, что его посевы не вытопчут, дом не сожгут, урожай не отнимут разбойники. Тем более это верно для более сложных форм экономики. Никто не будет давать деньги в долг, если не будет способа взыскать их с неисправного должника. В общем, общественный порядок требуется для нормального функционирования сколько-нибудь сложных форм производства и торговли. Беспорядочно может происходить только грабеж.
Но, с другой стороны, при налаженном порядке ведения дел, все незаконное становится выгодным — и чем дальше, тем больше. Если все легко дают в кредит, можно одолжиться очень большой суммой, а искушение ее не вернуть возрастает по мере роста самой суммы взятых денег. Если все выпускают хорошие товары, и люди к этому привыкли, легче сбыть некачественный товар под маркой солидной фирмы. И так далее. Что касается большого бизнеса, там возможный доход от незаконных операций может быть просто огромным.
Государство вынуждено все время предпринимать усилия по наведению порядка, по защите законов и правил ведения дел. Оно расходует на это деньги, человеческие силы, и все время ищет новые способы защиты и охраны порядка.
Но все это значит, что экономика является потребителем порядка — причем порядок уничтожается при потреблении, сгорает в экономической топке, и его все время надо производить заново. Если этого не делать, экономика уничтожит сама себя.[96]
Порядок, который должен производиться, не может быть каким угодно. Само понятие «порядка» является производным от принятой в обществе этической системы. Поддерживаемый в обществе порядок должен соответствовать господствующей этической системе.
Можно просто снять проблему, как это делается на Юге: все добытое[97] бросается в общий котел, слишком богатых и слишком бедных не бывает, все уравнивается и компенсируется. Не будем разбирать подробно восточный и западный варианты поддержания порядка — они очевидны. Заметим только, что все эти способы не годятся для общества, пытающегося реализовывать четвертую этическую систему.
Порядок, реализуемый в рамках последней, требует определенной независимости каждого человека от остальных людей. Этой независимости нельзя достичь, просто разбежавшись по разным углам. Напротив, разъединенные люди быстро становятся добычей первого же попавшегося насильника — а если нет, так просто мира (природы) в целом. Единственный способ защиты своей независимости — это сила, а она в объединении людей. Смысл объединения людей вместе (в любой форме, вплоть до государства) в рамках четвертой этической системы усматривается именно в поддержании их независимости друг от друга и от мира в целом. В этом смысле четвертая этическая система радикально противостоит "племенному духу", то есть первой этической системе и ее принципам жизни.
