А. Сухов - Свободомыслие и атеизм в древности, средние века и в эпоху Возрождения
Успехи просвещения
Ко II в. до н. э. римская религия подверглась сильному влиянию греческой. В Рим стали переселяться представители греческой интеллигенции, философы, грамматики, учителя красноречия, художники и скульпторы, поэты и музыканты. С ними проникали новые веяния и идеи, расшатывавшие старинные моральные и религиозные ценности, которые начинали восприниматься передовыми кругами общества как явления, тормозящие его развитие. Национальная римская литература складывалась в это время под влиянием греческой. Характерно, что римские драматурги, переделывая для сцены греческие комедии, в прологе иногда указывали, кто «перевел» комедию на «варварский» (латинский) язык. Сторонники староримского образа мыслей расценивали эти новшества как опасные для римского государства, ведущие к упадку нравов и гибели римской «доблести». По настоянию Катона Цензора, старавшегося возродить древние римские добродетели, греческие философы и риторы одно время были даже изгнаны из Рима, но сам Катон на старости лет стал изучать греческий язык — очевидно, без него нельзя было обойтись даже в повседневной жизни. Особые опасения высказывали представители военных кругов. Полководец Гай Марий не без раздражения упрекал римских аристократов в том, что они проводят молодость в изнеживающих удовольствиях, а став консулами и полководцами, бросаются к греческим книгам, чтобы по ним овладеть военным искусством.
Но ко времени Мария процесс эллинизации римской культуры близился к завершению. В 1 в. до н. э. греческие специалисты, лица свободных профессий буквально наводнили Рим. «Плененная Греция пленила в свою очередь дикого победителя и внесла искусства в деревенский Лациум», — сказал по этому поводу Гораций. Римские аристократы считали долгом чести содержать в доме греческого философа или грамматика, учившего их детей и развлекавшего гостей хозяев рассказами на литературные, философские или исторические темы. Так, в доме Цицерона всю жизнь прожил стоик Диодот, а философ-эпикуреец Филодем надолго нашел приют в доме римских аристократов Пизонов. Знакомство с греческим языком происходит повсеместно, римская образованная публика делается двуязычной. Для римских аристократов и просто образованных и обеспеченных людей становится нормой завершение образования в Афинах, на Родосе, в городах Малой Азии, славившихся своими учебными заведениями и искусными риторами. Красноречие было главным предметом, залогом успеха на поприще государственного деятеля.
Позже в Риме появляются учебные заведения, основанные уже римскими грамматиками, где изучается греческая и римская литература, родной язык, философия, риторика, право. Во времена Горация в Риме было свыше 20 таких школ, но еще больше было школ домашних, где дети богатых людей обучались наукам. Больших успехов достигла к I в. до н. э. римская философская мысль.
Рационализм Энния
К философскому мышлению римлян начал приучать Энний, один из основателей национальной римской литературы (239–169 гг. до н. э.), написавший в подражание сицилийцу Эпихарму поэму «Эпихарм», где излагалось материалистическое учение о природе. В другом сочинении, «Эвгемер», Энний переложил в стихотворной форме «Священную хронику» Эвгемера. В этой поэме древние мифы получили своеобразное рационалистическое толкование: верховный бог Зевс выступал в качестве ловкого авантюриста, добившегося с помощью обмана, чтобы другие цари, его союзники, стали воздвигать храмы в его честь. Другой древний миф — о Кроносе, проглатывавшем своих детей, — объяснял существование людоедства у древних. Здесь получают дальнейшее развитие идеи философского рационализма в духе Крития и Эвгемера — они уже стали проникать в умы образованных людей Рима. Подбор тем, интересовавших Энния, и манера их философского истолкования говорят об интересе Энния к проблеме религии, а может быть, и о нескрываемом сочувствии, с которым он относился к популярным учениям материалистического толка.
Популярность стоицизма и эпикуреизма
Два философских направления того времени нашли в Риме благодатную почву и дали пышные всходы — это стоическая и эпикурейская школы. Кровавые расправы марианцев со своими политическими противниками, последовавшие затем проскрипции Суллы, сопровождавшиеся сценами дикого насилия и террора, оттолкнули многих от активной политической деятельности. Она не только навлекала смертельную опасность на тех, кто посвящал ей свою жизнь, но и оказывалась по сути невозможной, так как исчезало свободное волеизъявление римского гражданства, составлявшее конституционную основу Римской республики. Подлинными хозяевами Рима становились легионы и стоявшие во главе их удачливые и честолюбивые полководцы, боровшиеся за власть. В создавшихся условиях эпикурейская доктрина как нельзя более отвечала стремлениям тех, кто, следуя принципу «проживи незаметно», стремился уйти в частную жизнь, отказавшись от почестей и славы ради высших духовных устремлений, занятий философией, литературой или сельским хозяйством, традиционным занятием римлян. Так можно было достигнуть эпикурейской атараксии (свободы от волнений) и атамбии (свободы от страха). Эпикурейская мудрость давала философское обоснование жизни приятной, но вместе с тем и достойной. Популярности эпикурейской доктрины способствовала ее относительная простота, чем отличались и сочинения ее основателя, и доступность; она была ориентирована больше на здравый смысл, чем на глубокий анализ абстрактных понятий и категорий. Одновременно эта доктрина освобождала от страха смерти, реально встававшей перед римлянином в эпоху гражданских войн, сопровождавшихся истреблением больших групп населения.
Философы эпикурейского толка засвидетельствованы в литературных памятниках Рима середины I в. до н. э. в большом числе. Помимо уже упоминавшегося Филодема к ним следует отнести Сирона, имя которого называет Цицерон в письмах к близким. По-видимому, это был тот Сирон, который наставлял Вергилия вместе с Варием в эпикурейском учении (как пишет Донат в биографии Вергилия). Большой известностью в Риме пользовался эпикуреец Федр, находившийся в дружеских отношениях с Цицероном, хотя Цицерон не питал симпатий к учению Эпикура. На одном из геркуланских свитков удалось прочесть часть сочинения Федра «О богах», на основании чего было установлено, что оно послужило источником для трактата Цицерона «О природе богов». В Риме жило много последователей Эпикура. Но учение великого материалиста становилось удобной ширмой, за которой можно было вести не очень чистые дела и в то же время выглядеть в обществе вполне достойным образом. Именно таким эпикурейцем был Тит Помпоний Аттик, деловой человек, ростовщик и спекулянт, торговавший книгами, гладиаторами — всем, что могло принести доход.
В 1752 г. при раскопках виллы к северо-западу от городской стены Геркуланума (недалеко от Неаполя) были обнаружены обугленные папирусы, которые вначале приняли за остатки обуглившихся дров. Вилла некогда принадлежала Луцию Кальпурнию Пизону, другу и покровителю эпикурейского философа Филодема. Пизон принадлежал к высшим кругам римской аристократии (Гай Юлий Цезарь был женат на его дочери). Папирусы, обнаруженные на вилле Пизона, были частью его библиотеки; по мнению некоторых исследователей, она состояла из 800 «томов». В подавляющем большинстве это были книги на греческом языке, главным образом сочинения философов эпикурейской школы. Чаще попадались сочинения Филодема. Помещение библиотеки было украшено бюстами Эпикура и философов-эпикурейцев Метродора, Гермарха и др. Пизоны были не единственными среди римских аристократов, кто увлекался учением Эпикура. К числу поклонников этого философа принадлежали видные полководцы и политические деятели, такие, как Кассий Лонгин, Вибий Панса, известный из переписки Цицерона Фадий Галл. Особенно много эпикурейцев собиралось в Неаполе, ставшем своеобразным центром, откуда идеи «философов Сада» распространялись по всей Италии (Геркуланум находился от Неаполя очень близко).
Материализм и атеизм Лукреция
Римские философы-эпикурейцы составили питательную среду, позволяющую понять, как могла появиться бессмертная поэма Тита Лукреция Кара «О природе вещей».
Считают, что Лукреций родился в 95 г. до н. э. К сожалению, прижизненные данные о Лукреции отсутствуют, за исключением краткого упоминания Цицерона, который в 54 г. до н. э. писал брату Квинту: «Поэма Лукреция такова, какой ты ее характеризуешь в своем письме: в ней много проблесков природного дарования, но вместе с тем и искусства». Из приведенного письма можно также заключить, что в 54 г. поэма уже была известна среди римской образованной публики. Поскольку поэту не удалось завершить работу над своим произведением, а в 54 г. она уже увидела свет, можно предполагать, что поэт умер около 55 г. до н. э. Эта дата, несколько отличающаяся от приведенной у Иеронима, следует также из синхронистического указания биографа Вергилия Доната о том, что Вергилию исполнилось 15 лет в день смерти Лукреция: поскольку Вергилий родился в 70 г., то Лукреций умер, по-видимому, именно в 55 г. до н. э.
