Джошуа Фоер - Эйнштейн гуляет по Луне. Наука и искусство запоминания.
Сам Твен постоянно экспериментировал с техниками запоминания, чтобы облегчить себе лекционную деятельность. В начале карьеры он писал на каждом из десяти ногтей первую букву темы, которую планировал осветить во время предстоящего выступления, но это никогда особенно не работало, поскольку аудитория начинала подозревать его в нездоровом интересе к его рукам. Летом 1883 г., пока он писал «Гекльберри Финна», Твен растягивал паузы между работой, придумывая, как помочь детям усвоить хронологию правления английских монархов. Изобретенная им игра строилась на том, что он отмечал длительность периода правления колышками, вбивавшимися вдоль дороги около дома. Твен, по существу, превратил свой задний двор во дворец памяти. В 1885-м им был запатентован «Конструктор памяти Марка Твена. Игра для узнавания и запоминания различных фактов и дат». Этой игре, связанной с пространственной памятью, были посвящены многие записи в дневниках Твена.
Твен верил, что будут созданы национальные клубы любителей его мнемонической игры, выходить регулярные газетные колонки, устраиваться международные соревнования с призами. Он бьи убежден, что с помощью его оригинального изобретения можно изучить весь массив исторических и научных фактов, которые должен знать американский студент. «Поэты, политики, артисты, герои, битвы, эпидемии чумы, катаклизмы, революции... изобретение логарифма, микроскопа, парового двигателя, телеграфа — все, что есть на свете, — мы переложили на английские колышки», — написал он в 1899 г. в своем эссе «Как заставить исторические даты сохраняться в памяти». К сожалению, как и наборная машина Пейджа, игра оказалась финансовой неудачей, и Твен был вынужден в конце концов оставить эту затею. Он написал своему другу, писателю-романисту Уильяму Дину Хоуэлсу: «Если ты никогда не пытался изобрести историческую игру, в которую можно было бы играть дома, не начинай».
Как и многие до него, Твен был без оглядки увлечен перспективой преодолеть забывчивость. Он испил того же странного эликсира, что отравил и Камилло, и Бруно, и Петра Равенского, и его история, возможно, должна быть рассказана как предостережение для всех вступающих на путь строительства дворца памяти. Казалось бы, сходство между доктором Луазеттом и сегодняшними гуру запоминания должно было бы заставить меня бежать как можно дальше от моих новых знакомых. Однако я никуда не убежал.
Твен жил во времена, когда технологии, предназначенные для внешнего хранения и восстановления воспоминаний — бумаги, книги, недавно изобретенные фотографии и фонографы, — были все еще примитивны по сравнению с теми, что мы имеем сегодня. Он не мог предвидеть, как в начале XXI в. технологии распространения цифровой информации увеличат скорость перехода нашей культуры на внешние хранители памяти. С нашими блогами, твиттами, цифровыми камерами, бездонными архивами электронных сообщений функционирование в онлайновой среде подразумевает создание растущей с годами череды внешних незабываемых воспоминаний, которые никогда никуда не деваются и которые всегда можно найти. В то время как значительная часть нашей жизни все больше перемещается в онлайн-пространство, все больше становится того, что запечатлевается и сохраняется, разительно изменяя соотношение между внутренней и внешней памятью. Мы движемся к будущему, в котором, как мне кажется, будем иметь всеобъемлющую внешнюю память, сохраняющую огромный объем информации о нашей ежедневной деятельности.
В этом меня убедил Гордон Белл, семидесятитрехлетний программист из Microsoft. Белл видит себя в авангарде движения за то, чтобы довести процесс вывода памяти наружу до логического предела: до полного отхода от биологического запоминания.
«Каждый минувший день я все больше забываю и меньше запоминаю, — пишет Белл в своей книге “Вспомнить все: Как революция в электронной памяти изменит мир”. — Что если будет возможно избежать такой участи? Что если вам никогда не придется ничего забывать и вы получите контроль и над тем, что вы помните, и над тем, когда вы вспоминаете?»
Последнее десятилетие Белл носит с собой «суррогатную память», заменяющую ему его собственную. Она гарантирует, что будет записано абсолютно все, что может быть забыто. Миниатюрная электронная камера, называющаяся SenseCam, болтается у Гордона на шее и запечатлевает все без исключения, что ему случается увидеть. Электронный диктофон фиксирует все звуки, которые он слышит. Каждый разговор по стационарному телефону записывается, и каждый клочок бумаги, прочитанный Беллом, немедленно сканируется и отправляется в память компьютера. Белл, совершенно лысый, часто улыбающийся человек с квадратными очками и в черной водолазке, называет процесс постоянного фиксирования своих действий «лайфлогинг43».
Все это непрерывное записывание может показаться странным, но падение цен на цифровые запоминающие устройства, распространение цифровых сенсоров и усовершенствование искусственного интеллекта, способного сортировать весь массив постоянно получаемой нами информации, привели к тому, что становится все легче улавливать из окружающего мира и запоминать даже еще больше информации. Мы можем никогда не ходить с камерой на шее, но то, как Белл видит будущее — компьютеры запоминают все, что происходит с нами, — выглядит вовсе не таким уж абсурдным, как кажется на первый взгляд.
Белл сделал себе имя и состояние, став одним из первых сотрудников в Digital Equipment Corporation в 1960-х и 1970-х Сего называют «Фрэнк Ллойд Райт’1 компьютеров»). Он инженер по натуре, что означает, что он умеет видеть проблемы и искать их решение. С помощью SenseCam он пытается решить фундаментальную проблему человека: мы забываем наши жизни почти так же быстро, как проживаем их. Почему наши воспоминания должны угасать, если есть техническая возможность это предотвратить?
В 1998 г. с помощью ассистентки Викки Розицки Белл приступил к заполнению своего «бортового журнала», лайфлога. Он начал с систематического сканирования всех документов, хранящихся в дюжинах банковских коробок, скопленных им с 1950-х. Все его старые фото, записи технического характера, документы были оцифрованы. Даже рисунки на его футболках не избежали сканера. Белл, который всегда был педантичным накопителем, вычислил, что он отсканировал и выбросил приблизительно три четверти всех вещей, когда-либо принадлежавших ему. Сегодняшний архив Белла занимает 170 Гбайт, и он разрастается со скоростью приблизительно 1 Гбайт в месяц. В нем более 100 000 электронных писем, 65 000 фотографий, 100000 документов и 2000 записей телефонных звонков. Все это спокойно умещается на стодолларовом жестком диске.
Белл может вытаскивать совершенно удивительные штуки из своей «суррогатной памяти». С помощью специализированной системы поиска он может в момент понять, где и с кем он бьи в определенный момент времени и (теоретически) потом узнать, что тот или иной человек говорил. И поскольку у него есть фотографическая запись всех мест, где он когда-либо был, и всего, что он когда-либо видел, у него нет ни малейшего шанса что-нибудь потерять. Его электронная память никогда не забывает.
Фотографии, видео и цифровые записи, равно как и книги, — это своеобразные протезы нашей памяти, этапы длинного путешествия, начавшегося тогда, когда египетский бог Тот пришел к царю Тамусу и предложил ему в дар письменность как «средство для памяти и мудрости». Лайфлогинг — еще один логический шаг в этом направлении. Возможно, даже финальный шаг, нечто сродни reductio ad absurdum53 культурной трансформации, занявшей долгие тысячу лет.
Я хотел встретиться с Беллом и увидеть его внешнюю память в действии. Его проект, казалось, представлял собой идеальный контрдовод против всех моих усилий по тренировке внутренней памяти. Если мы собираемся обзавестись компьютерами, которые никогда не забывают, зачем нам нужны мозги, которые все помнят?
Когда я посетил его безукоризненное, с видом на залив Сан-Франциско Управление научными исследованиями Microsoft, Белл решил показать мне, как он использует свою внешнюю память, чтобы найти то, что затерялось в памяти внутренней. Поскольку память ассоциативна, поиск неудачно положенного факта есть акт триангуляции44. «На днях я пытался отыскать дом, который видел в Интернете, -— сказал мне Белл, откидываясь на стуле. — Все, что я мог вспомнить, это то, что тогда я разговаривал по телефону с риелтором». Он просмотрел на компьютере хронологическую линию своей жизни, нашел нужный телефонный разговор и затем немедленно перешел на сайты, которые изучал во время той беседы по телефону. «Я называю их информационными удочками, —- говорит Белл, — Все, что вам требуется, это вспомнить, где крючок». Чем больше удочек хранится в электронной памяти, тем проще найти то, что вы ищете.
