Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №04 за 1994 год
— Почему вы так решили? — крикнул Нуггет.
— Вдоль Изгороди идут следы, — ответил Бони.
— Возможно, — пробурчал Нуггет. — На скотоводческих фермах постоянно обновляют поголовье.
Бони был убежден, что следы остались от краденого скота. Для чего иначе Каланче сманивать «Эда» с его участка? Ничего не поделаешь: получается, что Каланча Кент участвует в угонах скота, а может, замешан и в убийстве Мэйд стоуна.
На следующее утро Бони посетил неожиданный визитер. Кого-кого, а этого элегантного всадника он здесь не ждал. Это был коммандер Джонс, хозяин Квинамби-Стейшн. Седло, сбруя, костюм для верховой езды, галстук — все выглядело безукоризненно. Только самого Джонса, казалось, обуяла тяжелая забота.
— Должен признать, что все это время я прятал голову в песок, как страус, — начал он безо всяких предисловий. — До сих пор я никак не хотел верить, что у нас еще не перевелись угонщики скота. Однако, как ни прискорбно, мне пришлось в этом убедиться самому, и я тотчас же вскочил в седло, чтобы сообщить вам. На одном из пастбищ у меня было сто пятьдесят бычков, все в лучшем виде, готовые к продаже. Вчера неожиданно явился покупатель, и мы поехали с ним на это пастбище, но бычков там не оказалось. Пока я еще не рассказывал об этом ни одному человеку. Вы — первый, Боннэй. Это даже не воровство, а форменный разбой. Этак я по миру пойду. Мне нужен ваш совет. Что бы вы сделали на моем месте?
Коммандер просто кипел от ярости — как это кто-то осмелился его обокрасть!
— Прежде всего, надо постараться, чтобы воры ничего о вашем открытии не узнали, — строго ответил Бони. — Езжайте назад и не говорите о вашем открытии ни с кем ни слова и, прежде всего, с вашим управляющим. А еще важнее вот что: попадутся вам навстречу Нуггет или Каланча Кент — ни в коем случае даже не упоминайте о своих бедах. А поинтересуется кто, зачем вы ко мне приезжали, ответьте, что Фред Ньютон говорил с вами по радио и просил передать, что очередной проверки на этой неделе не будет. О стадах же своих вы знать ничего не знаете. Не знаете даже, сколько голов скота в хозяйстве, а значит, и недостачи заметить не могли. Все ясно?
Джонс внимательно смотрел на Бони. Он явно был шокирован категоричностью инспектора, однако в правоте его нисколько не сомневался И не уважать за это просто не мог.
— Да, мне все ясно, — сдержанно сказал он. — Но, надеюсь, вам тоже ясно, какова стоимость полутораста первоклассных упитанных бычков!
— Это мне известно абсолютно точно, — вежливым тоном ответил Бони. — Полицейское начальство в Брокен-Хилле ставит меня на четыре кости, ваши аборигены играют со мной в свои чародейские штучки, наставляя колдовские косточки. Сверх того, в меня еще и стреляют, а напоследок я же рискую остаться в дураках. А еще я работаю у проволочной Изгороди: зной, песок, мухи — все двадцать четыре удовольствия! И тем не менее меня все еще страшно интересует это преступление. Я здесь, чтобы раскрыть его. А потому не кручиньтесь, коммандер. Далеко ваш скот не угонят. Даю вам слово.
Джонс удовлетворенно кивнул и поскакал прочь.
17
День спустя после визита Джонса Бони почувствовал себя увереннее, чем когда-либо. После рассказа коммандера о краже скота странное поведение Каланчи стало более чем ясным. Все новыми и новыми камешками Бони теперь пополнял свою мозаику-головоломку. Угонщиков скота скоро возьмут за шиворот, и, возможно, они не только воры, но еще и убийцы Мэйдстоуна. Инспектор был убежден, что Ньютон привезет из Брокен-Хилла недостающую информацию. И тогда Бони сможет действовать решительно.
Однако прошла неделя, а Ньютона все не было, и Бони уже понемногу терял надежду, что тот вообще когда-нибудь вернется, и даже во сне видел себя приговоренным на пожизненный рабский труд у этой окаянной Изгороди. День шел за днем, а о смотрителе не было ни слуху ни духу. Инспектор швырял охапки колючего бурьяна через Изгородь, и мысли его были мрачны, как у невинно сосланного в рудники каторжанина. Он познакомился с этими несчастными в кино, куда после долгих уговоров жене удалось-таки однажды его вытащить. И когда он уже был близок к отчаянию, к лагерю подскакал Ньютон. Смотрителя сопровождал какой-то незнакомый мужчина.
— Шеф брокенхильской полиции не доверил мне документы, которые ты просил, — криво улыбнулся
смотритель, увидев обалделое лицо Бони. — Он специально вызвал из Сиднея этого человека, чтобы он изобразил фельдъегеря.
— Инспектор Уэллс, — представился незнакомец. — Я рад представившемуся наконец случаю лично познакомиться с нашим знаменитым инспектором Наполеоном Бонапартом. Когда пришел ваш запрос, шеф сразу же учинил нам изрядную встряску. До нас уже доходили слухи, а ваша информация убедила, что дважды два действительно четыре. Поэтому шеф и отправил меня поскорее в Брокен-Хилл.
— Меня, вижу, в государственные секреты посвящать не собираются, — весело сказал Ньютон, глядя, как оба полицейских чина не обращают на него ни малейшего внимания.
— Вы не ошиблись, — улыбаясь, ответил Бони. — Однако кое с чем я все же хотел бы ознакомить вас, сэр. Вам придется потрудиться, чтобы подыскать замену Каланче. Он дал тягу. Правда, я представляю, где его можно найти, если окажется, что парня надо арестовать.
Бони рассказал обо всем случившемся в отсутствие смотрителя. Ньютон и инспектор Уэллс внимательно слушали.
— Нет, надо же! — воскликнул под конец Ньютон. — Ну и что теперь?
— Я бы предложил вот что: мы с Уэллсом немного прогуляемся вдоль Изгороди, — сверкнул зубами Бони. — Мне хочется показать ему, каким неслыханным истязаниям подвергали вы несчастного инспектора уголовной полиции в течение нескольких недель. А вы пока приготовьте еду.
— Как же, разбежался! — нарочито недовольно пробурчал Ньютон. — Кто здесь, в конце концов, смотритель, а кто обходчик? Да ладно уж, для вас я на все готов.
Он подбросил в огонь несколько сучьев.
— Но предупреждаю, — крикнул он вслед успевшим отойти инспекторам, — во гневе я страшен. Не расскажете мне первому обо всем, когда дело выяснится, — пеняйте на себя.
Бони и Уэллс выбрали у Изгороди открытое со всех сторон местечко, чтобы издалека видеть любого, кто попытался бы приблизиться. Здесь Уэллс передал Бони привезенный пакет. Усевшись на корточки, Бони внимательно изучил его содержимое, потом поднял взгляд на Уэллса. Его синие глаза светились радостью.
— Это может стать недостающим звеном в цепи. Должно стать!
— Мы-то, во всяком случае, просто убеждены в этом, — сказал Уэллс. — Что вы собираетесь теперь предпринять, Бонапарт?
— Прежде всего, — задумчиво сказал Бони, все еще сидя на корточках, — я оповещу Ньютона о своей отставке. Потом пойду к Леввею и поговорю о работе, которую он мне предлагал. Я убежден, что интересующее меня лицо находится на Лейк-Фроум-Стейшн, а не в Квинамби и не у Изгороди. Я позабочусь, чтобы мое намерение стало известно повсюду, и те, кто боится, как бы я до чего не докопался, сами выпорхнули на меня, как мотылек на огонь свечи. Ну а там — видно будет. Во всяком случае, сидеть сложа руки и ждать у моря погоды я себе позволить не могу — очень уж это будет бросаться в глаза каждому.
Он рывком поднялся.
— А теперь, Уэллс, мне хотелось бы, чтобы вы сделали для меня вот что...
Когда они снова пришли в лагерь, Уэллс сообщил, что после обеда должен уезжать и, пожалуй, будет лучше, если Ньютон последует его примеру.
— Заметь кто-нибудь случайно, что у вас визитеры, и все может поломаться, — сказал Уэллс, прощаясь с Бони. — Особенно, если увидят меня. Могут решить, будто я — ваш начальник.
— О"кей, — кивнул Бони.
Ньютон допил чай и вопросительно взглянул на Бони.
— Полагаю, вряд ли имеет смысл спрашивать, что должна означать вся эта таинственность?
— Уж это точно — никакого смысла, — рассмеялся Бони, глядя как оба садятся на коней. — Но, пользуясь присутствием свидетеля, я хотел бы заявить вам, что с этого момента я больше не фэнсер у этой, чтоб ей ни дна, ни покрышки, Изгороди. Мне очень жаль, что я слишком сократил срок подачи такого заявления, зато, с другой стороны, я ведь не прошу вас о выдаче аттестации. (В Австралии (и вообще на Западе) при намерении уйти с работы наемный рабочий заявляет о своем желании заблаговременно и обязательно в присутствии свидетеля. Так, моряк должен сделать это не позже, чем за сутки перед приходом в порт.)
— Еще чего! — заворчал Ньютон. — Бросает меня на произвол судьбы и еще имеет нахальство упоминать об аттестации! И о чем вы только думаете? А налети вдруг на нас снова песчаная буря?
— Выше голову! — невозмутимо сказал Бони. — В конце концов все утрясется и придет в порядок. Слушайте, Фред: когда все кончится, приглашаю вас в Брокен-Хилл на кружку пива, и тогда я расскажу вам всю эту историю, как есть.
