Виктор Еремин - 100 великих литературных героев
Если верить тщательным исследованиям выдающегося русского ученого А.Х. Востокова, автором «Сказания» является дьяк Федор Курицын – один из главных светских вождей жидовствующих. Из трех православных правителей дьяк не мог возвести напраслину ни на русских великих князей, ни на Штефана чел Маре, чья дочь Елена Волошанка не только была женой наследника великокняжеского русского престола Ивана Молодого, а после его смерти матерью наследника – Димитрия Ивановича, но и являлась главной покровительницей жидовствующих в великокняжеской семье. Неудивительно, что взоры Курицына, целью которого была компрометация самой идеи православной власти, обратились к валашскому господарю. Подавляющее большинство тех жутких россказней, которые нынче смакуются в бульварной прессе и Интернете, взяты из «Сказания» дьяка-еретика и раздуты сплетниками до умопомрачительных масштабов. Чего только стоят истории о том, как в стране, население которой в целом едва насчитывало 100 тысяч человек, Цепеш за один заход сажал на колья по 20–30 тысяч подданных, а затем успешно воевал с огромными турецкими армиями! Последнее зафиксировано в подлинных исторических документах.
В наши задачи не входит ни анализ «Сказания о Дракуле-воеводе», ни рассказ о самом Цепеше. Поэтому коснемся только интересующего нас вопроса о происхождении имени главного героя романа Брэма Стокера.
Отец Цепеша господарь Влад II (1398–1448) вынужден был лавировать между Венгрией и Турцией. Власть в Валахии он захватил с помощью венгерского короля и одновременно императора Священной Римской империи Сигизмунда Люксембургского, того самого, который заманил в Констанцу Яна Гуса и согласился на его сожжение.
Сигизмунд был организатором ордена Дракона, призванного противостоять наступлению турок на Европу. Влад вступил в этот орден и повелел внести изображение дракона в свой родовой герб, а также печатать его на валашских монетах. По этой причине он получил в народе прозвище Дракул. Соответственно, на валашском языке прозвище его сына звучит как Дракула, то есть «сын дракона». Если учесть, что в валашском языке и «дракон», и «дьявол» обозначаются одним словом, то имя Влада Цепеша можно перевести и как «сын дьявола», чем, кстати, и воспользовался Федор Курицын, а затем, гораздо позднее, Брэм Стокер.
Элиза Дулиттл
Эта чумазая вульгарная девица, неожиданно превратившаяся под благотворным воздействием профессора фонетики Генри Хиггинса и его приятеля полковника Пикеринга в изысканную красавицу британского аристократического общества, вот уже скоро сто лет неизменно остается одной из любимейших героинь сентиментальных представительниц слабого пола всех континентов. Действительно, этакая золушка начала XX столетия.
Связано такое прекраснодушное заблуждение со столь распространенной сегодня болезнью: посмотреть кинофильм – значит прочитать книгу, уж тем более пьесу. Однако не зря Бернард Шоу определил свое произведение как пьесу-роман в пяти действиях. В «Пигмалионе» есть прозаическое и мало интересное для зарубежного читателя Вступление и необычайно важное для понимания всего произведения Послесловие на десяти страницах. Вот благодаря ему мы и сможем более-менее объективно поговорить о милой Элизе Дулиттл. Но вначале о самом авторе пьесы-романа.
Джордж Бернард Шоу (1856–1950) родился в Дублине, в семье неудачливого ирландского коммерсанта. Мальчику едва исполнилось семь лет, когда его отец окончательно разорился, запил и стал хроническим алкоголиком. Мать же Бернарда, будучи женщиной талантливой и упорной в своих устремлениях, выучилась вокалу и, став преподавательницей пения, уехала в Лондон.
Хотя Бернард и ходил в школу для бедняков, скорее отнимавшую время, чем дававшую образование, мальчик оказался от рождения высокоодаренным и развивался преимущественно за счет несистематизированного чтения книг.
В пятнадцать лет Шоу вынужден был устроиться на работу: сначала клерком – собирал квартплату с жителей бедных кварталов Дублина (отчего так хорошо узнал жизнь городских трущоб), потом главным кассиром в земельной конторе. Однако такое прозябание не устраивало молодого человека, и в 1861 г. он перебрался к матери в Лондон, где вновь занялся самообразованием, активно посещая библиотеку Британского музея. Там Бернард и познакомился с Уильямом Арчером. При их первой встрече Арчер обратил внимание на тот факт, что Шоу одновременно читал «Капитал» Карла Маркса и партитуру «Золота Рейна» Рихарда Вагнера – он искал соответствие между этими произведениями!
Арчер предложил новому знакомому вместе написать пьесу «Золото Рейна», лейтмотивом которой должна была стать борьба между сверхчеловеком и сверхприбылью. Шоу первоначально согласился, но затем постепенно разошелся с Арчером и написал пьесу сам. С этого времени и начался драматург Бернард Шоу. Тогда же им были сочинены пять романов, которые долго не могли найти своего издателя.
В 1884 г. Шоу вступил в Фабианское общество и на всю жизнь остался убежденным социалистом, но немарксистского толка. Идеями фабианского социализма проникнуты практически все произведения писателя, в том числе и прославленный «Пигмалион».
При поддержке Арчера Шоу удалось устроиться в газету театральным критиком, что позволило ему вести относительно безбедный образ жизни. Но увлечение драматургией писатель не оставлял. Постепенно Шоу создал новый тип драматургии, определив свои произведения «пьесами-дискуссиями» – это интеллектуальные драмы, в которых основное место принадлежит не захватывающему сюжету, а напряженным спорам и остроумным словесным поединкам, которые ведут герои произведения.
Вряд ли стоит рассказывать обо всех мытарствах непризнанного драматурга, но блистательного политического оратора, каковым проявил себя Шоу в Фабианском обществе, и преуспевающего театрального критика. Звездный час писателя пробил в 1904 г. Именно тогда молодой актер Х. Гренвилл-Баркер возглавил лондонский театр «Корт» и начал с успехом ставить пьесы Бернарда Шоу.
Однако подлинную известность принесло драматургу его чисто коммерческое произведение «Первая пьеса Фани» (1911), которая не сходила со сцены английских театров почти два года. Затем последовал шедевр Бернарда Шоу – «Пигмалион» (1912).
Роман-пьеса «Пигмалион» был создан в разгар бурного романа женатого уже драматурга и актрисы Патрик Кэмпбелл, для которой и писалась роль Элизы Дулиттл. Премьера пьесы состоялась осенью 1912 г. в Вене, затем в Берлине. В Лондоне «Пигмалион» был впервые поставлен весной 1914 г., и роль Элизы сыграла Патрик Кэмпбелл.
Пьеса создавалась автором как фрейдистское произведение с марксистско-фабианскими элементами. Полный и глубокий психоанализ личностей главных героев Шоу дал в Послесловии пьесы-романа.
Отталкивался он от личностей покровителей Элизы. Профессор Хиггинс, по замыслу драматурга, был человеком тяжко больным эдиповым комплексом, так что ни о какой любви между ним и его ученицей речи быть не могло. Полковник Пикеринг также относился, выражаясь словами Шоу, к той категории холостяков, которые «возвышаются над средним уровнем благодаря своим высоким нравственным качествам и культуре» и для которых свойственно «отделение секса от других человеческих связей, достигаемое… путем чисто интеллектуального анализа». [78]
Далеко не глупая, обладающая бульдожьей житейской хваткой, хотя и весьма ограниченная в силу жизненных обстоятельств, Элиза Дулиттл, по словам создавшего ее автора, сразу поняла, что рассчитывать на брак в доме Хиггинса ей не приходится. И тогда она приложила все усилия, чтобы не упустить выпавший на ее долю счастливый случай.
В тот вечер, когда состоялось представление Элизы на светском приеме, а затем она устроила Хиггинсу скандал, девушка уже знала, что выйдет замуж за Фредерика Эйнсфорда Хилла – того самого молодого человека, который постоянно слал ей любовные письма и был на двадцать лет моложе Хиггинса. Брак состоялся, после чего оказалось, что Фредди нищ, как церковная мышь. Можно было бы рассчитывать на отца Элизы – бывшего мусорщика, единственного, кто извлек материальную выгоду из всей этой истории. Но этот талантливый демагог и балагур стал вхож в самые престижные дома Лондона, с ним даже советовались премьер-министры. На активную светскую жизнь доходов от полученного наследства ему самому не хватало, почему старик и отказал дочери в какой-либо материальной помощи.
Заботу об Элизе взял на себя полковник Пикеринг, который дал за девушкой небольшое приданое. Впрочем, это стало поводом для молодой пары перебраться жить в дом Хиггинса на Уомпл-стрит на правах взрослых детей двух холостяков. Хозяин дома считал присутствие Элизы в его жилище само собой разумеющимся, а Фредди рассматривал как неизбежный в такой ситуации предмет мебели.
