Мюррей Ротбард - Государство и деньги. Как государство завладело денежной системой общества
а) инвесторы из Б понесли бы убытки в А;
б) они прекратили бы инвестировать в экономику А, а это означает, что им пришлось бы искать для инвестиций другое место, где условия скорее всего оказались бы менее благоприятными.
Допустим, что правительство Б тесно связано с группами, вкладывающими деньги за рубежом, и хочет обеспечить их долгосрочные интересы. Правительство обещает, что будет поддерживать стабильный курс а-валюты, увеличивая предложение б-валюты. В результате риски инвесторов резко уменьшаются. Каковы будут последствия такой государственной политики? Она принесет выгоду экспортерам капитала страны Б за счет ее остальных жителей, но не только. Когда король А узнает о новом курсе денежных властей Б, его поведение изменится. Из того, что правительство Б намерено поддерживать курс а-валюты, следует, что король может увеличивать темпы инфляции, не опасаясь негативных последствий. Как мы помним, он сдерживал инфляцию исключительно потому, что боялся бегства из страны иностранных капиталов. Поскольку правительство Б фактически гарантировало стабильность а-валюты, такой опасности больше нет. Итак, новая денежная политика Б приносит королю А дополнительные выгоды, а расплачиваются за это не только граждане А, но и граждане Б.
Вполне возможно, что такое развитие событий перестанет устраивать правительство Б. При всех своих симпатиях к экспортерам капитала оно не может просто выбрасывать деньги на ветер: ему нужны средства на финансирование, к примеру, социального обеспечения, армии, строительства дорог и т. д. Правительство Б не сможет примириться с тем, что правители А проедают их деньги, даже если это идет на пользу инвесторам-гражданам Б. Рано или поздно оно прекратит поддерживать курс а-валюты. Как только это произойдет, в А наступит экономический и финансовый кризис. В период инфляции развивались в первую очередь те отрасли небольшой экономики страны А, в которые вкладывали деньги инвесторы из Б. Пока эти инвестиции осуществлялись, эти отрасли были рентабельными. Но как только финансовый поток иссяк, они стали нерентабельными, а занятые на них люди оказались не у дел. Конечно, работники могут на какое-то время продлить агонию предприятий, согласившись работать за более низкую оплату, но неизбежно наступает момент, когда капитал проеден, заводы останавливаются и люди теряют работу. Им нужно искать рабочие места в других секторах экономики. Возникает спрос на новые профессиональные навыки. На рынке появляются новые предприниматели.
Адаптация к новой экономической ситуации чрезвычайно тяжела для многих жителей страны А. Экономические проблемы страны усугубляются также падением курса а-валюты. Иностранные инвесторы больше не интересуются страной А, в то время как она остро нуждается в притоке денег, чтобы реструктурировать экономику.
Те группы людей, которые получали выгоды от инфляции, представляют собой самое существенное препятствие на пути реформ. Это король, его семья и придворные, которых инфляция сделала самыми богатыми людьми в стране. Важно то, что если другие богатые жители страны А достигли успеха за счет своей предприимчивости, таланта и умения предвидеть будущее, то король и его присные разбогатели за счет примитивного обмана граждан, которым они, пользуясь политической властью, всучили чудовищное количество необеспеченных бумажных денег. В результате они оказались у руля национальной экономики, совершенно ничего не умея. Непрофессионализм правящей элиты приводит к тому, что положение ухудшается. Кризис переходит в депрессию, так как король лишен предпринимательского чутья, а те, у кого оно есть (бизнесмены), не обладают необходимым капиталом. Но, поскольку депрессия угрожает власти короля, он должен что-то сделать. Так как сам он не способен реформировать экономику, то начинает искать поддержку, в первую очередь финансовую, за пределами страны, иначе говоря, в Б. Естественно, он попадает в политическую зависимость от правительства этой страны. Общий итог печален. Сохраняется, более того, консервируется главная причина бедственного положения экономики А — незаконно (за счет махинаций с национальной валютой) приобретенная собственность остается в плохих руках и продолжает использоваться неэффективно. Сверх того, страна еще оказывается в зависимости от иностранного государства-кредитора.
В наше время экономические и валютные кризисы происходят примерно по описанному выше сценарию. Большая страна Б — это, понятно, США. В течение более чем 10 последних лет американские денежные власти защищали интересы американских инвесторов за рубежом, поддерживая курс разнообразных национальных валют. Эта политика привела к такому росту темпов инфляции в соответствующих странах, что от нее пришлось в конце концов отказаться. На этом этапе последовали кризисы, которые «преодолевались» с помощью либо прямой финансовой поддержки США, либо за счет кредитов международных финансовых институтов, т. е. опять-таки американских денег.
Первый из кризисов этого типа случился в Мексике зимой 1994/95 года. Мексиканское правительство было уверено, что ФРС будет поддерживать курс песо после вступления в силу Североамериканского соглашения о свободе торговли (НАФТА), как оказалось, напрасно. Во время президентской кампании осени 1994 г. правительство, как обычно, напечатало кучу песо, и без поддержки ФРС курс мексиканской валюты, естественно, вскоре рухнул. Кризис закончился, но не девальвацией песо, как можно было бы ожидать. Президент Мексики фактически обменял свои властные полномочия на чрезвычайный кредит в 50 млрд долл. С тех пор экономическая политика страны находится под жестким контролем американской администрации, которая действует через органы НАФТА. Граждане США платят за то удовольствие, которое доставляет американским политикам власть над Мексикой, ростом внутренних цен.
В июле и августе 1997 г. кризисы потрясли Таиланд, Филиппины, Малайзию, Индонезию, Сингапур и Корею. За несколько дней биржевые индексы резко упали; уровень падения составил от 24 % в Корее до 48 % в Малайзии. Все страны получили кредиты (иногда просто гигантские) от МВФ. В тучные годы инфляции ключевые позиции в экономике этих стран захватили политические группы, абсолютно неспособные к реформам. Особенно яркий пример — это Индонезия, страна, исключительно коррумпированная даже на фоне других переходных экономик. Вспышки насилия там не утихают до сих пор, что не помешало индонезийскому правительству получить от МВФ кредит в 23 млрд долл. Правящие круги Индонезии десятилетиями грабили страну, увеличивая налоговое бремя и раскручивая инфляцию, но своевременная помощь МВФ помогла им удержать власть.
В июне 1998 г. пришел черед России. В этой стране не было серьезных экономических реформ. Крупная промышленность, как и при советской власти, оставалась в руках государства. Центральный банк занимался тем, что искусственно поддерживал на плаву убыточные государственные предприятия, печатая деньги. Что касается биржи, то в России это место, где торгуются государственные облигации и разворовываются западные кредиты. Кризис не стал неожиданностью, хотя точный момент его наступления смогли предсказать лишь немногие эксперты. Россия, как и другие жертвы кризиса, получила кредиты от МВФ и от государств Запада, однако в отличие от товарищей по несчастью смогла ограничиться сравнительно небольшими уступками в политической сфере. Причины просты. Во-первых, Россия имела возможность использовать в ходе переговоров ядерную угрозу. Как известно, главный дипломатический аргумент российского президента такой: «Если вы не дадите мне денег, меня не переизберут и ядерное оружие окажется в руках коммунистов». Во-вторых, внешний долг России настолько велик, что его обслуживание без обращения к иностранной помощи само по себе является проблемой. В силу перечисленных причин Россия получила новые кредиты.
Северная Америка и Европа тоже обречены. Всякая экономика, основанная на принудительно навязанных государственных деньгах, обречена. Это только вопрос времени. В день X все нынешние игры с инфляцией и госдолгом закончатся. Дальнейшее развитие может пойти по двум сценариям. Первый — гиперинфляция; второй — государственная экономика примерно того же типа, что в национал-социалистической Германии, но в масштабах США и/или Европы. Это может случиться через несколько лет или через несколько десятилетий. Кризис может быть отсрочен с помощью валютного союза между долларом и евро (и иеной?), но это не принципиально. В конце пути нас ждет или социализм, или гиперинфляция. Только радикальные рыночные реформы спасут нас. Как говорил Ротбард, мир должен вернуться к свободному рынку денег (иначе говоря, к золоту — естественно выбранному рынком денежному товару), а государство должно отказаться от контроля за денежным обращением.
